Сага - Бенаквиста Тонино
Все члены команды заметно нервничают, ожидая Старика, который отправился к Сегюре обсудить последние пять серий. С того момента, как наш дорогой продюсер вбил себе в голову, что должен руководить событиями, он почувствовал в себе призвание к профессии сценариста. Уже начало десятого, а Старика все нет. Тристана тоже нет, он очень подружился с Вильямом и сейчас сидит в монтажной.
– Тяжелее всего видеть, как братишка карабкается по лестнице, – вздыхает Жером. – Он напоминает мне дешевую куклу, у которой вывихнута лодыжка.
– Что он там делает, в монтажной?
– У Вильяма стоит сверхсовременная американская аппаратура. Здоровенный агрегат, который делает виртуальные штуки и синтезирует изображение. Я не очень разбираюсь в этой технике, но Тристана она просто завораживает. Ему нравится присутствовать при создании образов, а не смотреть на конечный результат.
Из коридора опустевшего здания до нас доносятся быстрые шаги Старика. Он вбегает в комнату и со вздохом облегчения садится на диван. Я хватаю его пачку «Голуаз» и прикуриваю ему сигарету. Жером протягивает ему пиво.
– Дети мои, можете не благодарить меня, хотя партия была трудной. Казалось, что я играю в шахматы против армии недоброжелателей, которые то и дело украдкой передвигают фигуры. Даже работа с Маэстро никогда не была настолько сложной. Сегюре очень не нравится история Камиллы и террориста, он хочет, чтобы мы изменили финал. А еще он хочет, чтобы мы сделали более понятной сцену, где Джонас в день своего тридцатитрехлетия терзается страхом, так как это «слишком иносказательно, слишком метафорично для утреннего зрителя». Кроме того, он считает, что липоза – это «оригинальный ход, но лучше не развивать тему возможных последствий». Он также не понимает, во что впутывается Милдред с тем, кого он называет дикарем. Он сделал мне несколько предложений, одно абсурдней другого: Существо учится говорить, начинает носить одежду и обнаруживает, что является незаконным сыном черт знает какого принца в изгнании…
– А он не желает, чтобы Существо сообщило номер своего страхового полиса и удостоверения на право голосования? – ухмыляется Жером.
Матильда с трудом сдерживает гнев, услышав, что Сегюре покушается на ее персонажей. Она способна воспринимать лишь осторожную критику, идущую от нас.
– И как вы отреагировали на весь этот идиотизм, Луи?
– Я сказал, что не может быть и речи, чтобы что-то менять. Думаю, он с удовольствием раскроил бы мне череп топором. В его глазах можно было прочесть: «Вы хотите поиграть в учеников чародея, однако я вам этого не позволю».
Жесточайшие схватки с Сегюре происходят все чаще. Нам приходится расшифровывать каждую его фразу, чтобы понять, что за ней кроется. Не слишком приятно искать скрытый смысл в словах единственного человека, который должен нас поддерживать.
– Мне осточертело целыми днями ломать голову, чтобы понять, почему люди так говорят и какие у них задние мысли, – бурчит Жером.
– Бесполезно бороться с обычной двусмысленностью языка, – вздыхает Матильда, – мы все то и дело лжем, даже не желая этого.
– Самое грустное – это засилье слов-паразитов, – говорит Старик, – что лишает речь остроты и естественности.
Лукавишь, любезничаешь, используешь дежурные перифразы, а в результате не можешь быть уверенным, что сумел донести свою мысль. Я даже размечтался о языке, на котором нельзя говорить туманными или цветистыми фразами. О языке, на котором не смогут общаться льстецы и подхалимы.
– Вместо того, чтобы заговаривать зубы, – говорю я, – достаточно четырех точных искренних фраз, чтобы выразить все, что думаешь.
– Представляю, какое тогда начнется светопреставление! Матильда, конечно, права, но я уверен в одном: искренность гораздо привлекательнее лицемерия.
– Всего четыре фразы…
– Четыре искренних фразы.
Никому не хотелось уходить. Весь вечер мы продолжали обмозговывать идею о четырех искренних фразах. К двум часам ночи, немного обалдев от разговоров, мы установили новое правило, которое гордо окрестили Четверть Часа Искренности. Отныне в каждой серии «Саги» будет Четверть Часа Искренности. Чтобы убедиться, что идея сработает, мы решили придумать эпизод до конца этой ночи. Старик достал диалог между Марией Френель и Вальтером Каллахэном. Решающий момент, когда они уже готовы переспать. Мы прочитали диалог вслух, чтобы вспомнить, о чем там шла речь. Матильда читала за Марию, Жером – за Вальтера. Я слушал их, занимаясь приготовлением кофе.
Сцена 31. Комната Марии. Павильон. День
Вальтер только что починил раковину в ванной комнате, расположенной рядом с комнатой Марии.
Мария . Обычно все в доме чинит Фред, но с тех пор, как он вбил себе в голову спасти мир, его невозможно заставить взяться за отвертку.
Вальтер выходит из ванной в грязной, распахнутой на груди рубашке, держа в руке разводной ключ и вытирая потный лоб.
Вальтер . Мне сейчас нужен хороший душ.
Мария . Пользуйтесь ванной комнатой, я принесу вам полотенце. Не стесняйтесь, это такие мелочи.
Вальтер . Вы же знаете, у меня тоже есть ванная комната, достаточно перейти лестничную площадку.
Мария . Как хотите…
Они молчат и смотрят друг на друга. Вальтер колеблется.
Вальтер . В конце концов, почему бы и нет. Тем более, что у Милдред появилось дурацкое увлечение – часами прихорашиваться в ванной. Мне кажется, она решила стать красивой.
Мария . У нее такой возраст… (Открывает шкаф, достает полотенце и протягивает его Вальтеру.) У меня есть ванильное мыло.
Вальтер (удивлен, но находит это забавным ). Ладно, сойдет и ванильное…
Мария . Еще что-нибудь?
Вальтер . Нет, спасибо… Я недолго, одну-две минуты.
Исчезает в ванной комнате. Мария бросается к зеркалу, чтобы поправить прическу. Слышно, как шумит вода. Мария торопливо подкрашивает глаза.
Вальтер (из душа ). Ваш душ тоже нуждается в небольшом ремонте.
Мария . В этом доме все надо ремонтировать!
Шум воды прекращается. Мария с непринужденным видом садится на край кровати.
Вальтер (из душа ). Здесь действительно можно оставаться часами.
Мария . Бак с горячей водой опустошается за десять минут.
Входит Вальтер, застегивая рубашку.
Вальтер . А оно недурно, ваше ванильное мыло.
Мария . Есть еще и шампунь с таким же запахом..
Вальтер зашнуровывает туфли и подходит к ней. Молчание. Он осторожно берет ее за руку. Мария вздрагивает.
Мария (напряженно ). Вальтер… Вы здесь так недавно.
Он садится рядом с ней.
Вальтер . Я был уверен, что никогда не смогу излечиться от любви к Лоли… С тех пор как она исчезла, я ни разу не взглянул на женщину так, как сейчас смотрю на вас.
Мария . С тех пор как умер Серж, меня не обнимал ни один мужчина.
Он пытается обнять ее. Она осторожно отталкивает его.
Мария . Не знаю, готова ли я…
Он обнимает ее и расстегивает несколько пуговиц на платье. Она перестает сопротивляться.
– Что вы об этом думаете?
– Их можно заставить пережить Четверть Часа Искренности, как вы считаете?
Сцена 31. Комната Марии. Павильон. День
Вальтер только что починил раковину в ванной комнате, расположенной рядом с комнатой Марии.
Мария . Я долго не решалась попросить вас починить кое-что в ванной комнате. Боялась, что вы подумаете, будто я заманиваю вас… в ловушку.
Вальтер (из ванной ). Зато теперь мне не нужно ее искать.
Он выходит из ванной в грязной, распахнутой на груди рубашке, держа в руке разводной ключ и вытирая потный лоб.
Мария . Вам нужно принять хороший душ. Сейчас принесу вам полотенце.
Они молчат и смотрят друг на друга.
