Кино как универсальный язык - Камилл Спартакович Ахметов
Еще более радикальный фильм «В прошлом году в Мариенбаде» Ален Рене снял в 1961 г. Главный герой пытается убедить главную героиню, которую он встречает в роскошном отеле, что в прошлом году в Мариенбаде у них был роман. Относительно отдельных сцен вполне очевидно, что они происходят в модальности реального времени, некоторые другие сцены явно происходит в модальности воспоминания (если считать, что главный герой прав, а героиня все забыла) или воображения (если того, что он пытается напомнить героине, на самом деле не было), но восстановить последовательность всех сцен фильма и сделать выводы о том, что на самом деле было в прошлом году в Мариенбаде, если там хоть что-нибудь было, не представляется возможным. Многие сцены фильма сняты длинными планами, часто похожими скорее на картины, чем на кинокадры (Рисунок 183).
Отдельные критики предполагали, что события фильма являются воспоминанием о сне или происходят во сне, возможно – в повторяющемся сне. Из туманных комментариев Алена Рене и писателя Алена Роба-Грийе, написавшего сценарий картины, следовало, что, как минимум, часть фильма передает игру воображения героя и что в целом авторы пытались передать в фильме работу человеческой мысли. Поверить в эту трактовку можно – с поправкой на то, что подходящих инструментов для решения задач отображения работы мысли и потока сознания у кинематографистов еще не было, их требовалось разработать. С этой точки зрения «В прошлом году в Мариенбаде» можно было рассматривать как вызов, брошенный Аленом Рене другим кинематографистам – на заре 1960-х гг. он хотя бы попытался решить задачи, на которые у других режиссеров-авторов уйдет полтора десятка лет.
Рисунок 181. Кадры из фильма Ингмара Бергмана «Земляничная поляна»
Рисунок 182. Кадры из фильма Алена Рене «Хиросима, любовь моя» – прошлое и настоящее, смерть и жизнь
Рисунок 183. Кадры из фильма Алена Рене «В прошлом году в Мариенбаде»
Правда, чуть раньше кинематографическая общественность уже была потрясена – фильмом «Приключение» итальянца Микеланджело Антониони (1960 г.) – но совсем по-другому. В фильме не было ни одного кадра, который мог бы происходить во сне или в воображении героев, все сцены были очень реальными и следовали друг за другом в строгом хронологическом порядке. Но, на первый взгляд, во многих из этих сцен ничего не происходило – особенно на фоне фильма Федерико Феллини «Сладкая жизнь» (1960 г.), который просто-таки фонтанировал жизнью во всех ее проявлениях! При первом просмотре фильма на 13-м Каннском кинофестивале 1960 г. аудитория попросту освистала картину. Антониони и его подруге Монике Витти (Марии Луизе Чечарелли), исполнительнице главной роли, пришлось бежать из кинотеатра…
Но никогда еще аудитория не меняла своих предпочтений с такой скоростью – после второго показа «Приключение» было номинировано на «Золотую пальмовую ветвь» (которая, впрочем, досталась «Сладкой жизни»), получило приз жюри за достижения в развитии киноязыка и имело колоссальный международный успех в прокате.
Что за это за приключение, которое заслужило один из главных призов Каннского кинофестиваля и вместе со «Сладкой жизнью» Феллини открыло золотую эру авторского кино 1960-х гг.? Начнем с того, что в итальянском языке, как и в русском, слово «приключение» («l’avventura») может означать также «любовное приключение». О нем, собственно, и речь, хотя это становится понятно не сразу. Первый 25 минут картины сосредоточены на красавице Анне, которую играет Леа Массари (Анна Мария Массетани), и ее неудовлетворенности окружающим миром. Анна постоянно в центре внимания, а как только ей этого внимания становится недостаточно, она использует любой повод, чтобы привлечь к себе еще больше внимания.
Она скандалит с отцом. Она заставляет своего жениха Сандро, которого играет звезда Габриэле (Паскуале) Ферцетти, заняться с ней любовью, пока ее подруга Клаудия (Моника Витти), типичная подруга главной героини, явный персонаж второго плана, ждет на улице – ради этого Антониони выстроил глубинную мизансцену, которая показывает незначительность Клаудии. Во время прогулки на яхте Анна прыгает в воду в неположенном месте, а когда яхта останавливается и вся компания начинает купание, поднимает тревогу из-за вымышленной акулы.
Каменистый остров Лиска Бьянка (один из Липарских островов к северу от Сицилии), на котором высаживается буржуазная компания, – исключительно интересный символ. Обеспеченные люди высаживаются на голом острове – так через внешние признаки Антониони показывает опустошенный, бесплодный внутренний мир этих людей – сравните эти сцены со сценами, эксплуатирующими образ сюрреалистических, каменистых ландшафтов, на которых мы видим героев фильмов Терренса Малика «Древо жизни» (2011 г.) и «Рыцарь кубков» (2015 г.) в бесплодных поисках смысла существования.
Капризы Анны занимают 25 минут экранного времени. После очередной ссоры Анны и Сандро мы видим, как от острова отходит еле заметная на фоне пейзажа моторная лодка – больше Анну не увидим ни мы, ни герои фильма.
Поиски Анны приводят Сандро, а за ним и Клаудию, на Сицилию. В Мессине Сандро случайно встречается с некой одиозной особой, которая вызывает ажиотаж у толп (именно так) местных мужчин и представляется Глорией Перкинс, писательницей. В абсолютно пустой деревне близ Ното, куда Сандро и Клаудию приводят поиски Анны, они находят то, что искали. Но это не Анна, это они сами, они находят друг друга. Впрочем, если трактовать Анну после ее исчезновения как пустоту, можно считать, что Сандро и Клаудия нашли Анну.
Герои приезжают в Ното. Сандро входит в гостиницу «Trinacria», где, предположительно, находится Анна, а Клаудия, боясь встречи с подругой, у которой она отбила жениха, остается на улице – и ее окружает толпа местных мужчин, которым она кажется иностранкой. Клаудия и впрямь выглядит совершенно неестественно на фоне грубого обработанного камня этого города – в отличие от мужчин, для которых он кажется совершенно естественным (Рисунок 184).
На звоннице церкви колледжа иезуитов в Сиракузе Сандро предлагает Клаудии выйти за него замуж. Казалось бы, герои счастливы, но паутина колокольных веревок подсказывает нам, что они запутались. К тому же Сандро крайне недоволен собой – оказывается, прежде чем заняться строительным бизнесом, он мечтал быть архитектором. Следует сцена, в которой Сандро встречает на улице молодого архитектора – и как бы нечаянно заливает его чертеж тушью…
