Такеши Китано. Автобиография - Китано Такеши
В те годы я был юным мятежником. Во мне не было ни капли конформизма. Моя душа рвалась в бой, я был готов пойти на всё ради цели. Я ненавидел проигрывать и приходить вторым, что помешало мне закончить учебу. В любой конфликтной ситуации я не мог уступить, признать себя побеждённым. Я был настоящим балбесом!
Чтобы заработать немного денег, я брался за любую халтуру. К примеру, работал в аэропорту Ханэда, в нескольких километрах от Токио, убирался в самолётах индонезийской авиакомпании «Гаруда». Как только последний пассажир покидал салон, я и другие, не менее подозрительные типы забирались внутрь и принимались за работу. Что это была за работа, я даже не буду рассказывать. Между рядами и под креслами валялись сладости, печенье, книги, порножурналы, одежда, технические новинки, которые уборщики спешили загнать в районе Синдзюку. Порой таможенники пытались схватить одного из нашей банды. Вот видите, я мечтал пойти работать на завод «Хонда», но в глубине души был редким бездельником.
«Редкий бездельник...» Именно так, по крайней мере во французской версии, говорил главный якудза фильма «Куклы», десятой полнометражной картины режиссёра. В особенно тяжёлые годы Такеши Китано работал сразу в нескольких местах. Он продавал мебель в Саитаме и на севере Токио, какое-то время даже был водителем такси.
На обочинеДумаю, что мог бы и, наверное, должен был, как и мои сокурсники, нормально учиться в течение долгих лет. Возможно, у меня были бы неплохие результаты, но в конце я осознал, что мой темперамент несовместим с серьёзной и долгой учёбой. Большинство токийских университетов были дестабилизированы произошедшими в конце 1960-х годов событиями. Самая большая неразбериха творилась в университетских городках. Уверен, моих баллов хватило бы, чтобы продолжить учебу. Правда, иногда всё-таки нужно было появляться на занятиях, что у меня получалось далеко не всегда.
Мама заранее оплатила учёбу, но, естественно, этого было недостаточно. Мне всегда не хватало денег на развлечения и книги... Кроме того, я не был столь серьёзен, как мои однокурсники, которые ещё до сдачи диплома старались найти работу. Я отчётливо ощущал себя на обочине жизни, покинутым всеми. Денег не было. На занятия я не ходил, потому что университет был закрыт из-за волнения студентов. Мне было смертельно скучно. Постепенно я понял, что больше в университете мне делать нечего.
На тот момент я жил в квартале Синдзюки, где шатался по улицам, шлялся из бара в бар, чтобы послушать джаз. Меня интересовали артисты, музыка Сонни Роллинза, Майлза Дэвиса. Как то в Синдзюки я попал на концерт пианиста Телониуса Монка. Атмосфера в столице вообще была необыкновенной. Май 1968 года не только взбаламутил многие университеты, но и выразил новые стремления. Экономическое чудо шестидесятых годов принесло свои плоды. Я чувствовал, что люди по-настоящему жаждут перемен — хотят отдыхать, смеяться и веселиться...
Возможно, именно по этим причинам, едва перейдя на четвёртый курс, я не раздумывая бросил учебу. Моё решение ужасно не понравилось моей семье. Мама была жутко разочарована и зла. Тем более что мой старший брат, Масару, продолжал блестяще учиться. Сегодня он известный профессор, преподаёт в Мэйдзи, я им очень горжусь... Бросить университет было всё равно что сбежать из дома. Мама была убита. Я порвал с семьёй, оставил учёбу и решил уехать. Я должен был начать собственную жизнь.
Уйдя из университета, я решил отдаться одному из моих давних увлечений — театру. Теперь я мог отправиться в мой любимый квартал — Асакусу, наслаждаться спектаклями и театральными постановками. По правде сказать, я совсем не чувствовал горечи, скорее я был счастлив распрощаться с университетом. В коридорах моего факультета всегда было так накурено, что у меня постоянно болело горло. Запах табака напоминал мне о смерти, а мне совсем не хотелось умереть, так и не осуществив свои мечты. Чем губить лёгкие в университете, уж лучше покончить с собой в Асакусе или сгореть на сцене. Более прекрасной смерти и пожелать нельзя.
2.
На подмостках Асакусы
В начале 70-х, когда Такеши Китано, в шортах, тельняшке и шлёпках, появился в Асакусе, квартал был чем-то средним между Монмартром и площадью Пигаль. Его буквально наводняли театры, кинозалы, бордели, мюзик-холлы, бары и кабаре. В самом сердце Асакусы находился древний буддийский храм Сенсодзи, где далеко не набожный Китано регулярно молился небесным духам. Как-то Китано признался своему другу, писателю Масаёси Инуе: «Я просил богов только помочь мне стать знаменитым артистом».
В глазах Китано квартал Асакуса был идеальным местом, чтобы сделаться актёром. Даже сегодня он не забыл, что именно в одном из местных кабаре он получил первый театральный опыт, ещё до того, как стал знаменитым участником комического дуэта «Два Бита».
Завтра я приглашаю вас в Асакусу, в квартал ситамати, на самое дно столицы. В этом месте прошло моё детство, а затем и юность. Мне бы хотелось, чтобы мы побывали в шестом округе, увидели истинный Токио, раскрыли его секретное общество.
В Асакусе продолжает процветать якудза, японская мафия... Естественно мы побываем там, где я рос, где в 1970-е я сделал первые шаги на сцене. Оба театра, где я играл и ставил комические номера, всё ещё работают. Мне хочется раскрыть для вас искусство кабаре, представить мир театра. Гарантирую, скучно не будет!
Сейчас вы видите мой портрет на афишах... Я же покажу вам, с чего мне пришлось начинать.
На следующий день мы должны были встретиться у дома Такеши Китано. Я на собственном горьком опыте убедился, что пунктуальность стала для режиссёра стилем жизни.
Я опоздал всего на четыре минуты, но ни Китано, ни его команда меня не дождались и уехали. Каждый день расписан у режиссёра буквально по минутам. С того дня я всегда стал приходить минимум за десять минут до назначенного времени. К счастью, в тот раз я быстро нашел его в Асакусе.
Его «роллс-ройс фантом» цвета граната как раз припарковался посредине Року Бродвея, пешеходной улицы перпендикулярной Кокусай-дори и международному шоссе. Группа почитателей встретила его учтивым поклоном. Китано заметил моё появление и жестом пригласил следовать за ним. Примерно через пятьдесят метров он остановился перед зданием старого театра. Знаменитый «Фуранзу-ца», или «Французский театр». Когда-то здесь было кабаре со стриптизом, где Китано дебютировал на сцене.
Здесь, в этом кабаре, я работал лифтёром, уборщиком, помощником осветителя, режиссёром-постановщиком. Кроме того, тут я постиг актёрское мастерство и впервые вышел на сцену. В этих стенах я действительно трудился не покладая рук...
Меня очень многое связывает с Асакусой. В этом старом квартале сохранился маленький уголок рая. Тот, кто незнаком с улицами и рабочими кварталами столицы, никогда не почувствует дух Токио. Так же как нельзя воистину понять Японию, если не видел традиционного японского искусства. К примеру, Вим Вендерс. Прекрасный, талантливый режиссёр. Он был в Японии несколько раз, но, если бы мы с ним познакомились раньше, я бы непременно привез его в Асакусу, показал бы улицы, где прошло моё детство. Всего в тридцати минутах от центра Токио он бы обнаружил другую страну, которую, к сожалению, никогда не видел. Такой Японии он не знает, поэтому и не может оценить её в полной мере...
Асакуса — маленькая точка на широкой равнине Мусасино, где запечатлелась Япония эпохи Эдо (1600—1868), как в старину называли Токио. Древний рыбацкий поселок около реки Сумида, населённый с периода Хэйан (794—1192), представляет подлинную Японию прошлых времён, где сохранились различные легенды и верования. Это Токио шитамати, где живут простые семьи, славящиеся гостеприимством и изобретательностью. Некоторые местные группировки управляют незаконными играми и удовольствиями. Квартал пересечён множеством улиц, сквозь него проходят две длинные аллеи: одну из них окаймляют ряды магазинов, где торгуют игрушками, посудой, одеждой, традиционными рисовыми лепёшками сембей; другую занимают театры и концертные залы. Обе дороги ведут к храму Сенсодзи, который был воздвигнут в 645 году и посвящён богине милосердия Каннон, женскому двойнику Будды. По легенде, статуя была найдена в 628 году в Сумиде двумя братьями-рыбаками. Она прошла сквозь века, пережила пожары, которые много раз разрушали храм, как, например, во время американских бомбардировок 1945 года. До сих пор тысячи людей — десятки тысяч — по воскресеньям и праздничным дням приходят в храм помолиться Каннон. После того как сгорит палочка ладана, буддийские паломники поднимаются под навес и попадают в главный зал, где в рассеянном свете горят золотые и красные украшения. В воздухе рассеян лёгкий аромат ладана и сандала. Эта нижняя часть города, которая после событий 1945 года была отчасти отстроена заново, противоположна «высокому» Токио, который расположен на холме, современен и не так живописен со всеми этими деловыми центрами и небоскрёбами.
