Назад в будущее. История создания - Касин Гейнс
Основным указанием во время съемок было «делать все, как всегда», но для Гарри Уотерса-младше-го разница между первым и вторым фильмом была огромной. «С Бобом и продюсерами не так легко было общаться во время съемок второй части, потому что они испытывали большое напряжение, делая сразу два фильма, — говорит он. — Я помню, как мы снимали в день вручения „Оскаров“, а оператор и монтажер были номинированы за „Кролика Роджера“. Вся съемочная группа — и актеры, и массовка, — все остановились и смотрели церемонию. Когда монтажер победил, то все решили: „Да, все, кто работал на съемках этого фильма, победят и все займут важное место в кино“. Потом мы вернулись к работе. Мы чувствовали, что нельзя слишком сильно безумствовать во время съемок, потому что начальство было очень возбуждено. На них и так много свалилось, поэтому они командовали: „Вперед, работайте, хватит развлекаться с массовкой“».
Джеффри Вайсман тоже ощущал себя неуютно в сцене танцев, но так было все время, пока он снимался во второй части. Вайсмана можно описать по-разному, в зависимости от того, к кому вы решите прислушаться: его называют характерным актером, имитатором, спасителем, злобным конспиратором, жертвой или штрейкбрехером. Он был вне себя от счастья из-за того, что получил возможность сняться в сиквеле, но в первый же день на съемочной площадке энтузиазма у него поубавилось. «Все было очень странно, — рассказывает он, — люди очень странно на меня реагировали». Так как на лице у Вайсмана были накладки, сделанные не для него, а для Криспина Гловера, то в результате он выглядел слегка изуродованным и, безусловно, неестественным. Когда за несколько недель до этого у Вайсмана был перерыв во время кинопроб, он встретился с актерами, участвовавшими в фильме «Дик Трейси», снимавшемся компанией «Дисней» по заказу «Юниверсал». Некоторые из них сами были покрыты густым слоем характерного грима, но при этом смотрели на Вайсмана так, как будто он выглядел странно. Когда Майкл Дж. Фокс в первый день их совместной работы увидел Вайсмана, вышедшего из трейлера, то он долго смотрел на человека, заменившего Гловера, потом усмехнулся и сделал пророческое заявление: «Ну, Криспину это совсем не понравится».
Отсутствие Гловера в какой-то мере могло радовать Бобов, которым не пришлось во время производства сиквела беспокоиться из-за странного поведения актера, но это не означало, что отсутствие оригинального Джорджа не ощущалось на площадке ежедневно. «Я думаю, что во время съемок все постоянно вспоминали Криспина, — говорит Вайсман. — Когда мы снимали сцену в „Очаровании на дне морском“, и Роберт Земекис кричал „Мотор!“, то он иногда добавлял: „Лея“, а иногда „Криспин!“, но никогда не говорил „Джеффри“. Я никогда не чувствовал, что мне рады. Я ощущал себя штрейкбрехером».
«Если честно, то мне было неприятно, что в этих сценах со мной играл Джеффри Вайсман, — говорит Томпсон, — это было для меня тяжеловато, потому что Криспин играл фантастически. Он был гениален в „Назад в будущее“, поэтому было тяжело смириться с тем, что его с нами нет. У возвращения к этим сценам был горьковатый привкус. В жизни плохое всегда смешано с хорошим, и это касается даже такого великого фильма, как „Назад в будущее“. Криспин не снимался во второй и третьей частях, а Эрика уволили из первого фильма, поэтому у меня остались плохие чувства, смешанные с прекрасными ощущениями из-за участия в этих потрясающих фильмах. Всегда есть какие-то колючки, которые в тебя впиваются. Для меня такими колючками были эти два события».
«Я чувствовал, что Лее Томпсон не слишком комфортно, — рассказывает Вайсман. — Ей, конечно, было неприятно целоваться с мужчиной в маске. Мне дали посмотреть их кинопробы, чтобы я увидел, как работал Криспин, и перенял манеры и поведение молодого Джорджа. Там видно, что эти двое постоянно работали вместе. Они провели много часов вместе, разрабатывая свои отношения, и я думаю, что ей, наверное, очень нравился Криспин. Уверен, когда она узнала, что он не вернется в фильм, то почувствовала себя неуютно».
Интуиция не подвела Вайсмана. За время съемок «Назад в будущее» Лея Томпсон и Криспин Гловер стали очень близки друг другу. Хотя она и признает, что он был сущим наказанием, но у них были прекрасные отношения. Они подолгу разговаривали, сидя в трейлерах и обсуждая все или ничего. Он завораживал ее. В какой-то момент Гловер пригласил актрису к себе домой, чтобы вместе поработать над их ролями для новой версии событий 1985 года в конце фильма. Когда она пришла, то увидела, что все стены были выкрашены в черный цвет, а в гостиной почти не было мебели. В центре гостиной стоял медицинский диагностический стол из нержавеющей стали. Вместо повторения реплик он предложил ей вместе с ним написать на холсте вулкан. К его радости она согласилась. Для нее это было просто: если ты в мире Криспина, то поступай так, как он.
Вайсман понял, что ему не заменить Криспина в ее глазах, да он и не пытался. Он хотел только, чтобы к нему относились, как к актеру, который делает свое дело, к коллеге, а не как к ненужному утешительному призу. «Лея никогда не называла меня по имени, — говорит он, — когда мы гримировались по утрам, она почти не обращалась ко мне. После съемок она привела в „Юниверсал“ свою мать, чтобы показать ей студию. Я подошел к ней, и она представила меня: „Это актер, который играл роль Криспина“. Она не помнила моего имени».
Самолюбие Вайсмана могло быть уязвлено неприязненным отношением к нему некоторых людей на съемочной площадке, но самую большую боль он испытал, изображая Джорджа МакФлая в сцене в будущем доме Марти. В сокращенном варианте его роли Боб Гейл придумал, что Джордж растянул спину, играя в гольф, и теперь был подвешен вверх ногами в футуристическом спинном корсете. Боб надеялся, что такая съемка сможет дезориентировать зрителей и не даст им догадаться, что на экране перед ними другой актер, особенно там, где он был
