И. Фролов - Григорий Александров
Прыгать приходилось с верхней палубы комфортабельного теплохода — метров с восьми, в костюме, в кепке, с портфелем... Когда Ильинский прыгнул первый раз, его вытащили из воды, растерли, переодели в сухое платье, дали кофе и рюмку коньяку. Все было хорошо, «за исключением пустяка»: заело пленку, и я боялся сказать, что нужно прыгать второй раз... Однако делать нечего — я сказал: «Игорь Владимирович, вы замечательно прыгнули. Но вот если прыгнуть и в это время еще болтать ногами, как будто вы идете по воздуху, будет гораздо смешнее». Расчет оказался верным: Ильинский «загорелся», крикнул: «Давайте!» — и побежал прыгать опять.
Но злоключения на этом не кончились: мимо проходил какой-то пароход, в момент прыжка «Севрюгу», с которой мы снимали, качнуло волной, аппарат приподнялся, и Бывалов не попал в кадр. Его опять вытащили, растерли, переодели в сухое. Опять дали кофе и рюмку коньяку... И пока он согревался, мне надо было еще что-то придумать... Я подсел к нему и сказал: «Знаете, это было уже хорошо. Но слишком часто вы болтали ногами. Надо реже...» Он снова крикнул: «Давайте!» — и побежал прыгать опять.
В общем, только на седьмой раз все обошлось благополучно, и Игорь Владимирович, замерзший, продрогший, выполнил героическую свою работу5. Но не поймите меня превратно. Если бы я ничего не придумал, Ильинский и без моих «психологических ходов» прыгал бы. Все семь раз. Но зарядить его большой творческой задачей, — значит, облегчить ему преодоление бытовых, организационных помех... (Из конспектов лекций по кинорежиссуре.)
Вместе с Дунаевским в «Волгу», как и в предыдущие фильмы режиссера, активно вносил свою лепту Василий Иванович Лебедев-Кумач. Поэт начал печататься в 1916 году. Во время гражданской войны он писал во фронтовых газетах:
«Ворошилов ворошит,
А Буденный будит,
Красный флаг огнем горит,
Хлеб и мир добудет...»
Затем сотрудничал в «Рабочей газете» и «Крокодиле» под псевдонимом Савелия Октябрева, писал тексты для эстрадного театра «Синяя блуза» и красноармейской аудитории, а позднее — для Мюзик-холла Л. Утесова.
Но результаты творчества поэта были скромными. И вдруг счастливое соединение с Дунаевским и Александровым сделало имя Лебедева-Кумача известным.
«Для нас, пишущих песни, — писал А. Сурков, — успех Лебедева-Кумача был неожиданным и ошеломляющим»6.
И для такого удивления были причины. Вроде бы не примечательные с поэтической точки зрения стихи принесли автору баснословную известность.
Видимо, Василий Иванович был от природы наделен талантом поэта-песенника. Он понимал музыку и умел находить для нее идентичные по чувствам слова и мысли. Дарование, кстати, довольно редкое. Беранже, например, писал: «Отнюдь не для того, чтобы превознести свои заслуги, я хочу сказать, что хороших драматургов всегда больше, чем превосходных авторов песен»7.
Длительное и успешное содружество Лебедева-Кумача с Дунаевским и Александровым базировалось на общности их взглядов и эстетических устремлений. Они одинаково воспринимали действительность, выражали сходные стремления. В стихах Василия Ивановича было все, что и в сочинениях композитора и в фильмах режиссера: бодрость и уверенность, порыв и устремленность в будущее... Четкие, афористически точные фразы («...И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет»); созвучные времени ораторские призывы и возгласы («Шагай вперед, комсомольское племя»); предельная простота и ясность изложения мысли...
«Кто весел, тот смеется,
Кто хочет, тот добьется,
Кто ищет, тот всегда найдет...»
Содружество Дунаевского и Лебедева-Кумача было удачным и в том отношении, что оба они не цеплялись за свои мелодические или словесные фигуры, а смотрели на песню с точки зрения целого. Поэт и композитор охотно шли навстречу друг другу, переделывали текст или мелодию, добивались их органичности, слитности.
Как и Дунаевский, Лебедев-Кумач апеллировал к «комсомольскому племени». Еще до сотрудничества с композитором он провозгласил:
«Поэту можно быть седым, —
Но стих быть должен молодым,
Чем дальше мы от молодежи,
Тем меньше трепетных стихов,
И лишь чудак спокойно может
Писать стихи для стариков».
Добиваясь яркости и выпуклости поэтических образов, Лебедев-Кумач широко пользовался таким художественным тропом, как олицетворение: неодушевленные предметы он наделял характерными человеческими чувствами:
«А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!»
«И когда запоет молодежь, —
Вся пшеница кругом подпевает,
Подпевает веселая рожь!..»
Получившая невиданное распространение песня стала для Лебедева-Кумача самым характерным выражением молодой, «невозможной радости».
На заседании Верховного Совета РСФСР 17 июля 1938 года депутат Лебедев-Кумач произнес стихотворную речь:
«Мы — новые люди, и в наш парламент
С песней народ послал меня...»
Уже в «Веселых ребятах» была найдена удачная поэтическая форма выражения мироощущения советских людей:
«Мы любим петь и смеяться, как дети...»
«Шути и пой, чтоб улыбки цвели...»
Породнившись в первом фильме, смех и песни и дальше шествовали рука об руку:
«Раньше песню тоска наша пела,
А теперь наша радость поет...»
«И солнцу улыбается,
И песней заливается страна...»
Александров не забывал о том, что кино — искусство коллективное. А самое главное в совместном творчестве — не уподобляться лебедю, раку и Щуке, Тогда Сила соавторов, подобно сжатым в кулак пальцам, увеличивается многократно. Неповторимые особенности творчества каждого, вливаясь в фильм, становились индивидуальными чертами этого фильма. Поэтому режиссер старался не изменять привязанности к работникам, художническое кредо которых перекликалось с его собственными идейно-творческими установками. Это помогало добиваться гармонии, стройности ансамбля, органичности стиля... Наиболее постоянными и верными его сподвижниками были Л. Орлова, И. Дунаевский и В. Лебедев-Кумач.
Но стремительное время постоянно выдвигало перед режиссером новые задачи, для разрешения которых привлекались новые творческие силы. Поэтому со многими деятелями кино у Александрова были разовые контакты. И несмотря на успешное, казалось бы, выступление в фильме, они уходили от режиссера навсегда. Одноконтактным было содружество почти со всеми кинодраматургами, за исключением Н. Эрдмана (два фильма). По одному разу снимались у него такие актеры, как Л. Утесов («Веселые ребята»), Н. Черкасов, Р. Плятт, Ф. Раневская («Весна»), Э. Гарин и А. Попов («Русский сувенир»)... И среди них метеором сверкнул в его творчестве Ильинский.
Александров говорил и писал, что с Игорем Владимировичем было интересно работать: он точно ощущал комедийный ритм и помог найти немало интересных деталей и остроумных реплик. «Ильинский вносил много — он участвовал не только в создании своей роли, но и в создании комедии»8. И все-таки постановщик не решился еще раз использовать актера с таким редким даром. И образ Бывалова, несмотря на триумфальный его успех, не нашел продолжения в творчестве Александрова, как и некоторые прочие плодотворные тенденции «Волги».
5. Кто был ничем
— Вы должны постоянно вбирать в себя самые различные знания, стремиться к тому, чтобы стать настоящими эрудитами... Чтобы вырос колос пшеницы, у растения прорастает 20 километров корней, которые берут соки из разных слоев земли. Чтобы созрело произведение искусства, нужны глубокие корни познания всего, что накопило человечество.
Знания — основа всякой успешной деятельности, из знания вырастает умение. А на почве умения созревает талант. Чтобы работать в кино, надо многое уметь, надо выработать универсальный профессионализм. Поэтому кинорежиссеру противопоказано останавливаться на одноплановых постановках, на сходных темах и проблемах... Он должен делать фильмы, разные по темам, по жанрам, по манере... Работать, с новым материалом, с неизвестными актерами...
Как выразился Шаляпин, не делай того, что от тебя ждут. После комедии «Цирк» многие думали, что я и дальше буду ставить фильмы о жизни цирковых артистов. Но я к этой теме не возвращался. После войны снял «Встречу на Эльбе», картину, далекую от комедийного жанра. Сейчас работаю над биографическим фильмом о великом русском композиторе Михаиле Ивановиче Глинке.
А впереди у меня задумка — экранизировать «Евангелие». На мой взгляд, это будет уморительная эксцентрическая комедия, полная немыслимых положений. Ловкий трюкач и гипнотизер Христос ходит по морю, как посуху, одним хлебом умудряется накормить огромную толпу и совершает всякие другие чудеса... (Из конспектов лекций по кинорежиссуре.)
