Борис Андреев - Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы

ВОСПОМИНАНИЯ

СТАТЬИ

ВЫСТУПЛЕНИЯ

АФОРИЗМЫ

РОЛИ И ФИЛЬМЫ БОРИСА АНДРЕЕВА

1939 «ТРАКТОРИСТЫ» Назар Дума

реж. И. Пырьев

«БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ» Харитон Балун (1-я серия)

реж. Л. Луков

«ИСТРЕБИТЕЛИ» летчик

реж. Э. Пенцлин

1941 «БОГДАН ХМЕЛЬНИЦКИЙ» Довбня и боярин Пушкин

реж. И. Савченко

«БОЕВОЙ КИНОСБОРНИК № 8» («ТРИ ТАНКИСТА») танкист

реж. Н. Садкович

«ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ» эпизод

реж. М. Калатозов

1942 «СЫН ТАДЖИКИСТАНА» Иван

реж. В. Пронин

«ГОДЫ МОЛОДЫЕ» Захар

реж. И. Савченко

«АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО» анархист

реж. Л. Луков

1943 «ДВА БОЙЦА» Саша Саинцов

реж. Л. Луков

1944 «МАЛАХОВ КУРГАН» майор Жуковский

реж. А Зархи, И. Хейфиц

«Я — ЧЕРНОМОРЕЦ» моряк Полощухин и его отец

реж. А. Мачерет

194? «ЗОЛОТАЯ ТРОПА» Епифанцев

реж. К. Пипинашвили

«ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ» Христофор

реж. Б. Барнет

1946 «БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ» Харитон Балун (2-я серия)

реж. Л. Луков

«ЮНЫЕ ПАРТИЗАНЫ» лейтенант

реж. Л. Кулешов

1947 «СКАЗАНИЕ О ЗЕМЛЕ СИБИРСКОЙ» Яков Бурмак

реж. И. Пырьев

1948 «БЕЛАЯ ТЬМА» сержант Дугин

реж. Ф. Чап

1949 «ВСТРЕЧА НА ЭЛЬБЕ» сержант Егоркин

реж. Г. Александров

«КУБАНСКИЕ КАЗАКИ» Федя Грушин

реж. И. Пырьев

1950 «ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА» Алексей Иванов

реж. М. Чиаурели

1951 «НЕЗАБЫВАЕМЫЙ 1919-Й ГОД» матрос Шибаев

реж. М. Чиаурели

1952 «МАКСИМКА» матрос Лучкин

реж. В. Браун

1954 «СУДЬБА МАРИНЫ» Матвей

реж. В. Ивченко,

И. Шмарук

«БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ» Илья Матвеевич Журбин

реж. И. Хейфиц

1955 «МЕКСИКАНЕЦ» Паулино Вэра

реж. В. Каплуновский

1956 «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ» Илья Муромец

реж. А. Птушко

1958 «ПОЭМА О МОРЕ» Савва Зарудный

реж. А. Довженко

1959 «ЖЕСТОКОСТЬ» Лазарь Баукин

реж. В. Скуйбин

«ХМУРОЕ УТРО» Чугай

реж. Л. Рошаль

1960 «ПОВЕСТЬ ПЛАМЕННЫХ ЛЕТ» генерал Глазунов

реж. Ю. Солнцева

1961 «КАЗАКИ» Ерошка

реж. В. Пронин

1962 «ПУТЬ К ПРИЧАЛУ» боцман Росомаха

реж. Г. Данелия

1963 «ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ» Вожак

реж. С. Самсонов

1964 «ЗАЧАРОВАННАЯ ДЕСНА» Платон

реж. Ю. Солнцева

1965 «НАД НАМИ ЮЖНЫЙ КРЕСТ» Федосеенко

реж. И. Болгарин,

В. Ильенко

1966 «НА ДИКОМ БРЕГЕ» Литвинов

реж. А. Граник

1968 «ДЕНЬ АНГЕЛА» купец Грызлов

реж. С. Говорухин

1970 «НОЧНОЙ ЗВОНОК» т/ф Квашнин

реж. В. Квачадзе

1971 «ОСТРОВ СОКРОВИЩ» Джон Сильвер

реж. Е. Фридман

1973 «ДЕТИ ВАНЮШИНА» Ванюшин

реж. Е. Ташков

1974 «ПЕТР МАРТЫНОВИЧ И ГОДЫ БОЛЬШОЙ ЖИЗНИ» док. ф.

реж. Н. Орлов

1975 «НА КРАЙ СВЕТА» дежурный по переезду

реж. Р. Нахапетов

«НАЗНАЧАЕШЬСЯ ВНУЧКОЙ» т/ф дед Матвей

реж. Я. Лапшин

1976 «МОЕ ДЕЛО» т/ф директор завода Друянов

реж. Л. Марягин

1977 «ПЕРВЫЙ РЕЙС» т/ф капитан

реж. А. Шахмалиев

1978 «САПОГИ ВСМЯТКУ» т/ф трагик Блистанов

реж. М. Ильенко

1980 «СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ УХОДИТ НА ПЕНСИЮ» Сергей Иванович

реж. С. Шустер

1982 «СЛЕЗЫ КАПАЛИ» эпизод

реж. Г. Данелия

«ПРЕДИСЛОВИЕ К БИТВЕ» Мохов

реж. Н. Стамбула

БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ

Б. Б. АНДРЕЕВ

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Пожелтевший детский рисунок. Две неуклюжие фигурки — большая и маленькая — выходят из леса на крутой берег реки… Внизу через весь лист корявая подпись печатными буквами: «Эхвырвались!»…

Где-то в середине пятидесятых Борис Федорович получил небольшой дачный участок под Москвой, где, как водится, поставил забор, обрамивший прямоугольник земли с одиноко торчащим на кочковатом пустыре еловым прутиком. Прутик этот любовно стал именоваться Елочкой. Вскоре близ Елочки вырос щитовой домишко об одной комнате.

Отец редко бывал дома. Почти все время забирали фильмы и концертные выступления. Слова «съемки» и «экспедиция», кажется, были первыми, которые я сумел выучить. Но летнее посещение дачи — пусть самое скоротечное — было для Бориса Федоровича обязательным и радостным. Похоже, что эти летние выходные дни были для него наполнены каким-то высшим содержанием.

Итак, был один из таких самых первых выходных. Отец приехал на дачу, где его давно и с нетерпением ждали. Автор же этих строк, наверное, скучал так сильно и ждал так долго, что детский организм не выдержал и разразился чудовищным флюсом, который пришлось лечить при помощи теплого платка, набитого по народной рецептуре распаренным мхом. Однако, невзирая на разыгравшийся младенческий недуг, мужчины приняли достойное решение: прогуляться перед обедом в лесу.

Был изумительнейший летний полдень, с деревьями, раскрашенными жарким солнечным цветом. В воздухе пахло сказочным целебным настоем — травой, хвоей, цветами… Нескончаемые мелодии выводила невидимая лесная живность. С первого шага мы позабыли обо всем на свете, кроме этого поистине волшебного леса. Отец на ходу сочинял какие-то невообразимые истории, действие которых происходило в дремучих чащобах на неведомых островах. Учил примечать в замысловатой коряге живое фантастическое существо, затаившееся среди густых папоротников. Мы шли и шли, а он декламировал стихи, и эхо подхватывало:

«Островитяне, встаньте на колени —Богатства корабля сошли на берег…»

Лет тридцать с лишним уж прошло со дня той прогулки-путешествия, а в памяти она сохранилась как одно из самых ярких воспоминаний. Должно быть, не случайно. До сих пор чувствую, как от отца словно исходили мощные токи, несущие неповторимое ощущение раскрепощенности и свободы, целиком поглотившее маленького мальчика. Познаваемый мир был целостным и прекрасным. Прогулка превратилась в Путешествие, и мы стояли на бережку у мутных вод канала имени Москвы…

Впрочем, все хорошее когда-нибудь кончается. Вылазка наша изрядно затянулась, да и заплутались мы среди полян-перелесков и бесконечных дачных поселков. К дому возвращались уже затемно, предполагая некоторую сумятицу и бучу домашних, но… Столь торжественной встречи не ожидали.

По краю леса ходили люди, размахивающие факелами (карманные фонари в подмосковных деревнях тогда были еще не очень-то в ходу), и казалось, что людей этих — тьма-тьмущая. А лес будто сотрясался от разноголосых призывных «ау!», звучавших на все лады. Словом, творилось столпотворение вавилонское на весь дачный поселок и близлежащую деревню. Еще бы: артист с пацаненком пропали.

Вот тогда-то пропавший было артист вздохнул и заговорщицким тоном изрек:

— Эх, вырвались!..

Его фраза словно пересказала все наше путешествие. В ней звучал и восторг встречи с неброской российской природой. Звучала приметная ирония по поводу нашего несколько конфузливого финала. И конечно же, намек на продолжение…

Так получилось, что слова эти стали нашим тайным паролем на долгие-долгие годы. «Эх, вырвался!..» — значит, пробовал сделать что-то значительное, доброе и прекрасное. Быть может, это и не получилось так, как замышлял. Значит, начнешь сначала и постараешься добиться своего. Фраза, прозвучавшая во время давнишней летней прогулки, не осталась только лишь милым домашним ритуалом. В ней навсегда сохранилось ощущение неистребимой внутренней свободы человека, имеющего дальнюю перспективу. Подлинной свободы личности, которая в моем восприятии навсегда слилась с образом отца-артиста Бориса Федоровича Андреева.

Впрочем, таким он воспринимался многими. В жизни, в творчестве. И в этом, наверное, была изрядная доля истины. Постепенно сложился и устойчивый стереотип — имидж, как сейчас говорят. Могучий, от сохи, из самой глубинки. Богатырь российский. Слова.

Они сразу вызывают и зримые образы, тоже прочно запомнившиеся с детства. Во второй половине пятидесятых необычайно популярным был жанр голосовой пародии. Во всяком случае, по телевизору — привычному домашнему ящику, тогда еще только начинавшему нахально проникать в наши дома, — такие номера показывались очень часто. Не было, наверное, ни одного представления или концерта, чтобы на сцену не вышел самодовольный пародист с галстуком-«бабочкой», говорящий чужим голосом.

Голоса эти когда-то принадлежали всеобщим любимцам народа — артистам театра и кино. Можно было закрыть глаза — и тогда казалось, что с экрана телевизора продолжают молотить всякую чушь настоящие, живые Грибов и Меркурьев, Михаил Жаров и Петр Алейников, Крючков и Андреев или даже сам Николай Рыбников… Всем это ужасно нравилось. Мне, пацану, — тоже. Впрочем, нет, — Андреев не нравился.

Далекий от понимания художественных особенностей и условностей пародийного жанра, я никак не мог сообразить, почему это дяденька, говорящий как бы родительским голосом, ревет, подобно медведю, чудовищным басом да еще при этом отчаянно шмыгает и вытирает нос рукавом…