Лувр - Екатерина Александровна Останина
В конце Большой галереи размещен портрет Людовика XIV. Каждая деталь здесь поистине роскошна: мантия, подбитая горностаем, богатые драпировки, скатерть с золотыми королевскими лилиями, высоко взбитый парик, тончайшее кружевное жабо, туфли с бантами на высоких каблуках. Так возникает перед посетителем Король-Солнце, изображенный талантливым Гиацинтом Риго.
Французская культура XVIII столетия кажется сотканной из противоречий: здесь и легкомысленное рококо, и суровый реализм, и строгий классицизм.
Один из замечательных представителей французской культуры, Антуан Ватто, представлен в Лувре такими полотнами, как «Отправление на остров Цитеры» и «Жиль».
А. Ватто. Отправление на остров Цитеры
В «Отправлении на остров Цитеры» Ватто рисует пленительную картину. Влюбленные пары медленно идут друг за другом, направляясь к лодкам, которые увезут их на остров Цитеры, остров вечной любви. Он виден издали, окутанный золотистой дымкой. Листва деревьев гармонично перекликается с оранжево-желтыми, нежно-зелеными и розовыми костюмами. Все настолько трепетно и неуловимо, что скорее напоминает мечту, воплощенную на холсте.
«Жиль» считается одной из самых грустных картин Ватто. Вероятно, художник рисовал вывеску для итальянского театра комедии. Задумчивый Жиль, за спиной которого расположились актеры, только что вышел на сцену. Он еще не успел ничего сказать. Хрупкое худое тело скрывается просторным атласным костюмом, на ногах – туфли, украшенные бантами, на голове – серая шляпа. Одежда Жиля театральна, но совершенно не театральны его поза и лицо. Как будто за секунду до начала игры Жиль показал зрителям свой реальный облик – грустного и усталого человека. Картина написана в холодной цветовой гамме: сиреневые, желтые и голубые оттенки напоминают о театральной рампе, переливаются на белом шелке костюма комедианта.
А. Ватто. Жиль
Ватто прожил совсем недолго: он умер в тридцать шесть лет. Его последователи взяли от него только внешнюю форму, но не тонкую пленительную душу.
Так и Франсуа Буше считал себя учеником Ватто, однако творил в стиле развлекательного рококо. Его образы одалисок и пастушек очаровательны, но лишены жизненной правдивости.
Оноре Фрагонар учился у Буше и в ряде работ продолжил традиции рококо («Купающиеся наяды», «Похищение рубашки»). Поздние работы, например «Портрет художника», более реалистичны. В этом портрете свободно и правдиво переданы вдохновенные черты лица человека, в глазах которого светится ум, а энергичный поворот фигуры свидетельствует о порывистом характере.
О. Фрагонар. Урок музыки
Реалистические искания Фрагонара сближают его с Шарденом, его вторым учителем. Шарден любил говорить: «Пользуются красками, а пишут чувствами». Сам он именно так всегда и поступал. Он видел красоту и одухотворенность в кухарках с их скромными платьями и чепцами, в шаловливых мальчиках и в послушных девочках. Восхищенный Дидро говорил Шардену: «Ты берешь воздух и свет на кончик кисти и накладываешь их на холст». В правильности этих слов можно убедиться, посмотрев на натюрморт «Медный бак». Начищенный бак блестит в самом центре полотна, а рядом с ним расположилось позеленевшее от времени ведро. По другую сторону от огромного бака – интенсивно-синее пятно фаянсового кувшина. Очертания предметов зыбкие, и так же зыбко звучат цвета: белый делается розовым из-за соседства с красным или серым рядом с синим. Так белый цвет впитывает в себя все колористическое богатство окружающего мира, и он же связывает все тона воедино.
Персонажи жанровых картин Шардена очень похожи друг на друга («Молитва перед обедом», «Разносчица», «Трудолюбивая мать»). Этим героиням хорошо и уютно дома, в окружении детей и привычных вещей, на каждой из которых лежит отпечаток их неутомимых рук. Женщины всегда заняты какой-нибудь домашней работой – шьют, вяжут или подают обед. С любовью Шарден пишет детей. Девочки в композициях скромны и деятельны: они стараются быть похожими на своих трудолюбивых матерей. Так, превознося добродетели простого человека, Шарден практически способствовал подготовке Великой французской революции, которая, как известно, прошла под лозунгом «Свобода, равенство, братство».
Ж. Б. С. Шарден. С рынка
Работы художников XIX столетия находятся в Лувре в трех местах. Холсты огромного формата помещены в залах Денон, Дарю и Моллиен (эти залы получили названия по именам выдающихся государственных деятелей времен Первой империи). Композиции Делакруа, Энгра, Давида, Жерара экспонируются в залах XVIII века и Бейстегю. Небольшие по размеру картины, ранее находившиеся в коллекциях Тома-Тьери, Моро-Нелатона и Шошара, выставлены на третьем этаже.
Живопись Нового времени начинается с Франсиско Гойи, который стал духовным отцом для живописцев XIX столетия.
В Лувре экспонируются портреты Гойи: посланника французской республики Фердинанда Гильмарде, дипломата Переса де Кастро, маркизы де Солана и маркизы де ла Мерседес. Изображая мужчин, Гойя подчеркивает в них в первую очередь силу и волевое начало; это решительные люди, уверенно идущие по избранному пути. Женщины, наоборот, хрупки, задумчивы и печальны. Портрет маркизы де Солана исполнен в серых, розовых и черных цветах. Лицо модели некрасиво и выглядит болезненным. Однако с исключительным мастерством передана фактура черного платья с бахромой и прозрачной розовой накидки на пушистых волосах маркизы, увенчанных огромным розовым бантом. Все одеяние выглядит просто, но исключительно изысканно; его прекрасным дополнением служат белые перчатки и серовато-желтый веер.
Ф. Гойя. Портрет маркизы де Солана
Ф. Гойя. Портрет Гильмарде
Начать рассматривать образцы французского портрета XIX столетия лучше всего с Жака Луи Давида. Один из замечательных его портретов – изображение супругов Серезиа. Эти люди еще очень молоды и беззаботны. Они показаны отдыхающими на лоне природы. Настроение беспечности создает и вид голубого неба, едва подернутого легкими облаками, и букет полевых цветов в руке госпожи Серезиа. В колористической гамме преобладают очень нежные оттенки голубого, розового, светло-желтого.
Совсем иной характер имеет «Автопортрет» Давида. Художник изобразил себя в кресле, с палитрой и кистью в руках. Его поза спокойна только на первый взгляд, за внешней невозмутимостью угадывается огромное внутреннее напряжение и борьба. В карих глазах – неприкрытое смятение, темные волосы разметались в беспорядке, лицо явно асимметрично и бледно. И даже серый халат с малиновыми отворотами окутывает фигуру беспорядочными, неровными складками. Обычно столь темпераментная манера
