Загадки старых мастеров (СИ) - Шапиро Александр
Если мы посмотрим на известную картину Караваджо «Лютнист», то увидим, что перед лютнистом на столе лежат ноты. Исследователи выяснили, что изображенные на картине ноты — музыка де Лайоля к 11-му сонету Петрарки.
Петрарка Сонет XI На солнце ли, в тени, но Вы вуали с тех самых пор, как сердца моего большой раздор стал ясен Вам, не поднимали. Пока я мысли нежные таил, И к гибели рассудок мой стремился, Был жалостью Ваш облик облечён; Но лишь мой пыл Амуром Вам открылся, Как золото волос покров сокрыл, И мир от взглядов милых ограждён. Я самого желанного лишён: мной властвует вуаль до смертной мглы, июль или февраль — огни прекрасных глаз видны едва ли. (перевод Александра Шапиро) Petrarca Sonetto XI Lassare il velo o per sole o per ombra, donna, non vi vid’io poi che in me conosceste il gran desio ch’ogni altra voglia d’entr’al cor mi sgombra. Mentr’io portava i be’ pensier’ celati, ch’ànno la mente desïando morta, vidivi di pietate ornare il volto; ma poi ch’Amor di me vi fece accorta, fuor i biondi capelli allor velati, et l’amoroso sguardo in sé raccolto. Quel ch’i’ piú desiava in voi m’è tolto: sí mi governa il velo che per mia morte, et al caldo et al gielo, de’ be’ vostr’occhi il dolce lume adombra.Караваджо, «Лютнист»
Глава 2
Фига в кармане
В 1638 году английский политик и поэт Джон Мильтон побывал в Тоскане. Там он посетил находящегося под домашним арестом Галилео Галилея. Вернувшись в Англию, в поэме «Потерянный рай» Мильтон написал о Галилее.
…круглый диск, Огромный и похожий на луну, Когда ее в оптическом стекле, С Вальдарно или Фьезольских высот, Мудрец Тосканский ночью созерцал, Стремясь на шаре пестром различить Материки, потоки и хребты. (перевод Аркадия Штейнберга)В Британском музее есть картина «Мильтон, посещающий заточенного инквизицией Галилея». Ее написал в 1847 году британский художник Соломон Харт.
На первый взгляд ничего загадочного в картине Харта нет. Справа сидит Галилей, слева входит Мильтон, в центре расположен телескоп. Можно предположить, что контраст яркого света снаружи и полумрака комнаты намекает на то, что в старости и Галилей, и Мильтон потеряют зрение. В целом, нейтральная атмосфера. Но это только на первый взгляд. Если мы обратим внимание на картину на стене, над телескопом, то увидим, что это картина Тициана «Убийство Петра Веронского».
Эта картина переносит нас в 1252 год. В этом году было совершено убийство святого Петра Веронского, инквизитора Ломбардии и ярого борца с ересями. Убийца раскроил ему череп тесаком, поэтому на картинах Петра Веронского изображают либо в момент убийства, либо с кинжалом или тесаком в голове. (Соответственно, молятся Петру Веронскому с просьбами исцелить от мигрени.)
Соломон Харт, «Мильтон, посещающий заточённого инквизицией Галилея»
Убийцей инквизитора был Карино Бальзамо, который позже постригся в монахи, а много лет спустя после смерти был признан блаженным. И теперь на картине Харта вместо нейтральной атмосферы мы видим конфликт между Галилеем и Инквизицией, а также догадываемся, на чьей стороне в этом конфликте художник.
Тициан, «Убийство Петра Веронского»
Конечно же, в поэзии тоже встречаются фиги в кармане. Байрон начинает девятую песню поэмы «Дон Жуан» обращением к Веллингтону. В этом обращении Байрон двумя каламбурами намекает на казнь легендарного маршала Нея, который был осуждён в результате политического процесса.
О, Веллингтон! (иль «Villainton» — двояко Звучит для Славы сей геройский звук. Французы даже с именем вояки Не справились, но шутят без натуг: Смех битых и побивших — одинаков.) Ты получил признание заслуг. Посмей кто твой триумф не чтить вполне — Восстанут люди, осуждая: «Нет!» (перевод Александра Шапиро) Oh, Wellington! (or «Villainton» — for Fame Sounds the heroic syllables both ways; France could not even conquer your great name, But punn’d it down to this facetious phrase — Beating or beaten she will laugh the same), You have obtain’d great pensions and much praise: Glory like yours should any dare gainsay, Humanity would rise, and thunder «Nay!»Первая игра слов основана на шутке тех времен. После наполеоновских войн Веллингтон получил должность английского посланника в Париже. Этим англичане лишний раз напомнили французам о поражении, что было несколько бестактно. В ответ остроумные французы прозвали Веллингтона «Villainton», что звучит похоже на фамилию английского полководца, но по-французски означает «дурной тон».
Вторая игра слов посторена на том, что последнее слово этой строфы можно заменить на фамилию маршала. По легенде (вероятно, придуманной самим Байроном) наборщик спросил поэта, как писать последнюю строчку:
Восстанут люди, осуждая: «Нет!»
или
Восстанут люди, осуждая: «Ней!»
В оригинале Байрон обыгрывает английское отрицание «nay» и фамилию маршала Ney.
