Джон Хардинг - Флоренс и Джайлс

Но вот наконец дело сделано. Я так устала, что готова была лечь прямо здесь же и немедленно заснуть, но понимала, что это невозможно. Поэтому я кое-как взгромоздилась на козлы, натянула поводья и хлестнула Дрозда. Выбравшись на большую дорогу, я вздохнула с облегчением: чем дальше я сейчас от Тео, тем лучше.

Становилось все холоднее, и меня била дрожь, даже плащ не спасал. Подморозило, дорогу схватило льдом, так что колеса двуколки время от времени соскальзывали с колеи весьма опасным образом. Большого опыта в управлении экипажем у меня не было, Джон всего несколько раз брал меня с собой покататься, и сейчас я боялась ехать слишком быстро, хотя и знала, что лошади, даже по ночам, могут нестись как ветер. На дороге мне никто не встретился, кроме одной фермерской повозки. Завидя ее издали, я глубже надвинула капюшон, чтобы нельзя было рассмотреть лица. Фермер не стал заговаривать, только приподнял шляпу в знак приветствия, на что я ответила молчаливым кивком.

Потом я осталась на дороге одна, лишь луна составляла мне компанию, да еще летучие мыши, которые с писком проносились мимо. От страха меня мутило, как от слишком жирной пищи, но боялась я не ночи — она была моим союзником, — а того, что мне еще предстояло исполнить, и того, что, как я опасалась, могло у меня не получиться.

Наконец впереди показались огни, по мере приближения их становилось все больше. Через несколько минут я въехала на окраину городка и миновала первые домики. Свернув направо, я извлекла из-под сиденья предмет, взятый из комнаты мисс Тейлор, — ее шляпу. Я сняла капюшон, поглубже натянула шляпу и опустила на лицо густую вуаль. На центральной улице я выглядела в точности так же, как мисс Тейлор в тот памятный день нашего визита к зубному врачу. Навстречу попадались люди, но их было немного — в такой поздний час куда приятнее сидеть дома и греться у очага, подумала я с тоской. У самого поворота к вокзалу я запуталась в поводьях и никак не могла заставить Дрозда свернуть, и мы чуть было не проехали мимо.

— Тпру, не балуй! — прикрикнула я и дернула поводья, пытаясь остановить его.

Добрый старый мерин послушался и встал как вкопанный. Я соскочила, снова взяла его под уздцы и повернула в нужную сторону, а потом снова вскочила на козлы и тронула вожжи. Через несколько минут мы уже подкатили к вокзалу.

Тишины как не бывало. Кругом царила толчея, одни люди с чемоданами и баулами направлялись к станции, другие выходили, покрикивали носильщики с тележками, туда-сюда сновали экипажи и повозки. Я услышала лязг металла, а когда подошла поближе к станции, увидела вырывающуюся струю пара: впереди, словно гигантский дракон, стоял локомотив с вагонами, и к ним тянулся длинный хвост из пассажиров и тележек. Кричали люди, громко хлопали двери, слышалось ржание лошадей. В первый миг я испугалась, но потом увидела, что никто не обращает на меня внимания — я была одной из множества подобных в этом людском потоке, — и сообразила, что это дает мне преимущество. У коновязи я остановила двуколку и привязала Дрозда. Куда идти, я знала: запомнила еще с прошлого года, когда мы провожали Джайлса в школу. Не озираясь, я уверенным шагом прошла по перрону прямиком в кассовый зал, пробралась через толпу людей, многие из которых прощались с близкими, и оказалась у окошка кассы. Окошко было закрыто.

Я осмотрелась. Ко мне подошли мужчина с дамой. Мужчина держал ковровый саквояж — очевидно, они собрались ехать на поезде. Взглянув вверх, на вокзальные часы, я прямо обмерла: до девяти оставалось жалких десять минут. Если не поторопиться, можно опоздать на курьерский, который, как я знала, отбывал ровно в девять.

Мужчина и женщина встали у меня за спиной в очередь к кассе. Я чувствовала их нетерпение. Женщина просунула голову над моим плечом.

— Нужно постучать в стекло, — обратилась она ко мне и сама ударила несколько раз костяшками по стеклу окошка.

Окошко, как по волшебству, отворилось, и передо мной оказалась круглая голова лысого человечка.

— Да, мэм?

— Один билет на девятичасовой курьерский до Нью-Йорка, пожалуйста.

— Обратный билет вам потребуется, мэм?

— Нет. — Голос сорвался, и я громко прочистила горло. — Только в одну сторону. Возвращаться я не планирую.

Человечек протянул мне билет, и я заплатила ему из денег, взятых из сумочки мисс Тейлор. Не успела я отойти, кассир сразу же заговорил со стоявшим за мной мужчиной, а обо мне, кажется, никто уже и не вспоминал.

Из кассового зала я вернулась на перрон. Когда проходила мимо поезда, локомотив с шипеньем и свистом выпустил струю пара, совершенно окутав меня облаком, чему я порадовалась и мысленно поблагодарила за помощь: он напомнил мне, что следует быть осторожнее и не лезть на глаза. Я прошла вдоль всего состава, от хвоста к голове, с трудом сохраняя внешнее спокойствие, потому что локомотиву явно не терпелось пуститься в путь, он в нетерпении «бил копытом» и, разогреваясь, фыркал и пыхтел все громче. У первого вагона я увидела группу из шести или семи человек, которые по лесенке взбирались в поезд, и решительным шагом направилась к ним. Заметив меня, один из них оттолкнул другого мужчину в сторону и, сдергивая с головы шляпу, показал мне на ступеньки:

— После вас, мэм.

Я поблагодарила сдержанным кивком и поднялась по лесенке. Вагон был почти полон, потому что поезд ехал издалека и до нашего городка останавливался во многих местах. Я шла по проходу, поглядывая по сторонам, как будто искала место. В конце вагона навстречу мне поднялся человек в кричащем клетчатом костюме и шляпе-котелке, он поспешно стащил саквояж, который стоял на соседнем месте, и обратился ко мне:

— Вот свободное место, мэм.

Я не знала, что делать, что ему ответить: мне не нужно было место, я ведь не собиралась уезжать, но нельзя было и пройти, не удостоив его ответом. То, что я заколебалась и приостановилась, могло дорого мне стоить, доложу я вам. Быстро собравшись с мыслями, я кивнула в знак благодарности, помахала рукой, отказываясь от предложения, и прошла в конец вагона, как будто собиралась пройти в следующий в надежде найти местечко получше. Я не планировала заходить в другой вагон, а хотела поскорее убраться восвояси. Однако по проходу навстречу мне шли дамы, пришлось посторониться и дать им дорогу.

Наконец мы разошлись, и я уже приготовилась спуститься по лесенке, когда за спиной вдруг раздался голос:

— Поверьте мне, мэм, в остальных вагонах народу не меньше.

Обернувшись, я обнаружила все того же ярко-клетчатого джентльмена. Он снял с головы котелок и плотоядно смотрел на меня. Я замерла в нерешительности, поняв, что попала в западню. Внезапно раздались оглушительное шипение и свист, локомотив выпустил новую струю пара. Поезд содрогнулся, и мне пришлось ухватиться за что-то, чтобы не упасть.

— Я… я…

— Ну же, мэм, смелее. Я не кусаюсь, чесслово.

— О, конечно, я вам верю, — вдохновенно заговорила я. — Но, видите ли, я вовсе не ищу свободное место. Я иду за своим чемоданом, я оставила его… там, через два вагона отсюда.

— Ну, мэм, так я с радостью помогу вам. Вы только опишите, какой у вас багаж, я за ним сбегаю.

Поезд снова дернулся.

— Вы его сразу заметите, это очень заметный чемодан, он, видите ли, красного цвета. Ярко-красный бархат. Я оставила его на последнем сиденье через один вагон отсюда. Я… я прощалась с сестрой… и, знаете, так была огорчена расставанием, что пошла куда-то и забыла обо всем на свете. Ну что я за простофиля! А вы и правда так добры, что можете принести его мне?

Нахлобучив котелок на голову, он коснулся его рукой:

— С удовольствием, мэм. А вы благоволите пройти вот сюда, чтобы место тем временем не заняли, — я мигом вернусь с вашим чемоданчиком.

Не успел он скрыться в соседнем вагоне, как поезд зашипел, дернулся, раздалось громкое лязганье металла, и в открытую дверь вагона я увидела, что билетная касса проплыла мимо. Я огляделась — на меня никто не смотрел. Я сняла шляпу, сунула под мышку, спустилась по ступенькам и остановилась на самой нижней. Поезд набирал ход — если я не решусь и не спрыгну прямо сейчас, будет слишком поздно. Я прыгнула и сумела устоять на ногах — вот и прекрасно, мне совершенно не хотелось привлекать к себе внимание.

На платформе все еще было людно, местные жители прощались с отъезжающими, всюду сновали носильщики. Укутавшись в плащ и накинув на голову капюшон, я поспешила прочь, на этот раз не через кассовый зал, а кругом, невольно улыбаясь при мысли о том, как пестроклеточный рыщет в поисках красного бархатного чемоданчика, найти который ему не суждено. Разумеется, если бы мисс Тейлор и в самом деле села на поезд, чемодан у нее обязательно должен был быть, но я же не могла оставить багаж в поезде, чтобы его там нашли: возникли бы лишние подозрения. Оставалось надеяться, что свидетели, запомнившие женщину в шляпе с вуалью, не обратили внимания, был ли при ней багаж.