Джон Хардинг - Флоренс и Джайлс

Через три дня после падения миссис Граус Тео пришел нас проведать. Я сказала ему, что состояние нашей больной остается неизменным. Мы прошли в гостиную, где я сразу завесила зеркало.

Первым делом я сообщила Тео о своей потрясающей находке — комплекте одежды для Джайлса в чемодане гувернантки.

— Это наконец бесспорное доказательство того, что я не ошиблась в своих догадках, — закончила я.

— Черт меня побери, если это не так! — воскликнул Тео, подскочив на стуле с широкой, торжествующей улыбкой. Но тут же лицо его потухло, он снова уселся на свое место. — Флоренс, ты внимательно рассмотрела одежду?

— Ну да, да, конечно, достаточно внимательно, чтобы узнать одежду брата. А что?

— Ты пойми, я сейчас просто проверяю версию на надежность, стараюсь посмотреть на все глазами взрослых скептиков. Возможно, это старые вещи, из которых Джайлс вырос. Может, она приготовила их, чтобы отдать родственникам… — просто предположим! Этому можно найти вполне невинное объяснение.

— О, Тео! — Я пришла в отчаяние. — На чьей ты стороне? Уж не забыл ли ты обо всех остальных доказательствах?

— Хорошо, хорошо! Я просто представляю, что могут сказать на это взрослые. — Но по его лицу я видела, что он все равно сомневается. Кажется, сейчас он согласился единственно, чтобы мне угодить.

После минуты-другой неловкого натянутого молчания я все же заговорила и поведала о том, каков, на мой взгляд, план действий мисс Тейлор.

— Тогда тебе нечего бояться, — подхватил Тео, — она же ничего не продумала как следует. Получается, ты в любом случае успеешь поднять тревогу и помешать ей. Все просто.

— Если только со мной ничего не случится раньше, — ответила я.

Мы снова погрузились в молчание, всесторонне обдумывая эту мрачную мысль.

— Да, Тео, — я вспомнила о лекарстве, — не знаешь ли, что такое хлороформ? Я ничего не нашла о нем в библиотеке.

— Ну, конечно знаю. Это обезболивающее средство. Хирурги и зубные врачи применяют его для наркоза. Пациенты засыпают и не чувствуют боли во время операции. А почему ты спрашиваешь?

Я рассказала о своей находке в комнате мисс Тейлор.

— Очень странно, к чему бы гувернантке хлороформ? — удивился Тео.

— Ну, Тео, ты разве не понимаешь? Это же очевидно! Она собирается испробовать его на мне! Вот это и есть ее план! Она усыпит меня и в это время удерет вместе с Джайлсом. К тому времени, когда я проснусь, они уже будут далеко в море.

— О господи, а ты, похоже, права! — Снова соскочив со стула, Тео вприпрыжку забегал по гостиной. — Именно так она и намерена поступить.

— Тогда все просто, я буду очень внимательна и послежу, чтобы она ничего не смогла добавить мне в еду и питье, и вообще не буду ничего принимать из ее рук.

— Да что ты, Флоренс. — Тео уставился на меня, вытаращив глаза. — Ах, да ты же не знаешь! Хлороформ людям дают не с пищей!

— Нет? А… как же тогда?

— Надо пропитать хлороформом ткань и подержать ее у рта и носа человека, чтобы он вдыхал пары. Миг — и тот падает замертво. Прелесть в том, что, когда пациент начинает просыпаться, ему надо дать еще немного подышать — и он будет спать дальше. Конечно, слишком много давать нельзя, чтобы не убить.

Услышав это, я слегка поежилась:

— Как ты думаешь, Тео, она хочет меня убить?

Тео не ответил, но продолжать расхаживать по комнате. Его взгляд упал на соглядозеркало, завешенное его носовым платком. Он долго рассматривал его, потом отвернулся и посмотрел на меня:

— Не знаю, Флоренс.

— Не знаешь, собирается ли она меня убить?

— Нет, я хочу сказать, что все-таки сомневаюсь насчет всего этого в целом. Когда ты говоришь такие вещи… ну, что гувернантка собирается тебя убить… это кажется каким-то… немного фантастичным, как задумаешься… — Он со смехом махнул рукой в сторону зеркала. — Ну, я хочу сказать, женщина, которую ты видишь в зеркалах? Как ни крути, но когда я смотрю в эти же зеркала, то вижу в них только себя. Знаешь, Флоренс, может быть… может быть…

— Тео, у нее билеты на пароход.

— Может, она решила съездить в Европу с кем-то другим, не обязательно с Джайлсом. А что, если у нее есть друг-джентльмен?

— Тогда зачем приезжать и устраиваться здесь на работу? А потом удирать тайком, не дожидаясь жалованья? К тому же она специально старалась получить именно эту работу, а ее рекомендатели выдуманы, эти люди не существуют.

— Ну, может, она решила, что это место так хорошо ей подходит, что хотела заполучить его, пока кто-то другой не перехватит. А может, она подделала рекомендательные письма, потому что ей просто не везло, а она очень нуждалась в месте и гувернанткой прежде никогда не работала.

— Такая бедная и несчастная… так нуждалась, что смогла позволить себе путешествие в Европу?

— А может быть, билеты не для нее. Может, она купила их по чьему-то поручению. Или ей прислал их поклонник. Объяснений может быть сотня.

— Может, может, может… Если бы хоть одно из этих объяснений было похоже на правду.

— А похоже на правду, что умершая гувернантка возвращается в облике другого человека, ходит по воде и живет в зеркалах? — Тео почти кричал, в конце концов он начал задыхаться и долго не мог откашляться. Ему никак не удавалось выудить из кармана свой пульверизатор, но наконец он его вытащил и впрыснул в рот основательную дозу лекарства, после чего кашель стих, а Тео в изнеможении упал в кресло. Он был весь в поту. Его дыхание походило на скрип пилы.

Мы бы непременно поссорились, но, на наше счастье, услышали, как по аллее едет коляска, а вскоре увидели доктора Бредли, который явился с ежедневным визитом к миссис Граус. Мы вышли навстречу и открыли ему входную дверь. Бросив беглый взгляд на Тео, бледного, с восковой кожей, словно у ощипанного цыпленка, перед тем как его отправят в духовку, доктор закряхтел:

— Грррхм! Прихожу навестить одного пациента, а должен, кажется, заниматься сразу двумя. Прескверно выглядите, мой юный друг, а если будете по-прежнему пренебрегать моими рекомендациями, это может очень плохо кончиться! К тому же подозреваю, вы забываете о пульверизаторе. А ведь я на вас полагаюсь, помните, я проверяю на вас свое изобретение. Теперь ступайте и посидите спокойно, пока я осмотрю миссис Граус. Я сам отвезу вас домой.

Доктор стал подниматься по лестнице, а мы с Тео вернулись в гостиную, где он рухнул в кресло. Я боролась с собой, чтобы не отчитать его, ведь его недоверие совершенно выбило меня из колеи. Однако я сдержалась, видя, что ему и впрямь нездоровилось.

Через некоторое время мы услышали скрип ступеней и вышли в холл навстречу доктору. Рядом с ним эдаким ангелом порхала мисс Тейлор. Увидев, что я в нетерпении, доктор заговорил:

— Боюсь, состояние миссис Граус не улучшается. По правде говоря, ей даже стало хуже, что меня очень удивляет. Я отправляюсь в город и пришлю за ней карету «скорой помощи», которая доставит ее в больницу — будет лучше, если она побудет там.

Мисс Тейлор лицемерно склонила голову.

— Мне очень жаль, — пролепетала она, — я так старалась…

— О, что вы, что вы, мэм, — прервал ее доктор, — поверьте, я совсем не имел в виду…

Голос его увял, как будто доктор вообще не был уверен, что именно он имел в виду. Он уставился на гувернантку, словно внезапно пораженный какой-то мыслью. Я припомнила, как мисс Уитекер несколько раз обращалась к нему с жалобой на мигрень, и решила, что, возможно, мисс Тейлор пробудила в Бредли воспоминания о той, первой гувернантке.

Тео отбыл вместе с доктором, и остаток дня я пропринцессила одна в башне, решив, что наша новая гувернантка сегодня слишком занята своей пациенткой, чтобы тратить время на меня. Она наверняка считает, что я в ее руках, беспомощная, как птичка, которая попалась в сеть и трепыхается, но не может вырваться на волю. Я выбрала башню, а не библиотеку, отчасти в память о старых добрых временах, когда, кроме чтения книг, меня ничто не волновало, но была и другая причина: отсюда было удобнее всего наблюдать за аллеей. Едва завидев на ней карету «скорой помощи» — громоздкий фургон, который везла четверка лошадей, — я, как могла, спустилась по лестнице и вышла в вестибюль. Мне необходимо было своими глазами увидеть миссис Граус, чтобы понять, в каком она состоянии. Я смертельно боялась, что ведьма задушит экономку, положив ей на лицо подушку, чтобы только бедняжка не выдала ее секреты. Два санитара вынесли миссис Граус на носилках. Она была без сознания, желто-прозрачная, словно восковая фигура или кукла-переросток, совсем как живая, но не подававшая признаков жизни. Когда санитары уже изготовились поставить носилки в фургон, я стремительно рванулась, не дав мисс Тейлор времени опомниться, и поцеловала экономку в губы. К моему облегчению, они оказались теплыми, и, хотя миссис Граус, казалось, никак не отреагировала, я почувствовала несказанное облегчение, убедившись, что она еще жива.