Игорь Волознев - Бесовщина
— Сигнал! — встрепенулся Лёва. — Слышали? Сигнал!
Андрей вскочил с дивана и подбежал к пульту.
— Прибор номер четыре, — мгновенно определил он. — На втором этаже, у дверей реанимационного отделения!
— Смотрите, смотрите, вот оно! — Лёва показывал на один из экранов. — Точно, на втором этаже!
На экране было видно, как по безлюдному коридору проплывает полупрозрачная тень.
— Бес! — в один голос закричали Тим с Андреем. — Он всё-таки вырвался!
Туманный силуэт подплыл к повороту на лестницу. На пульте снова звякнул сигнал. Андрей обернулся к приятелю:
— Прибор номер пять!
Тень свернула на лестничную площадку, где стояли два омоновца. На пульте тренькнул сигнал, посланный биолокатором, висевшим как раз над ними.
— Приборы реагируют на астральную сущность, — Андрей схватил сумку. — Это бес! Бежим туда!
— Погоди, — Тим жестом остановил его. — Пока он в астральном теле, мы ничего с ним не сделаем. Подождём, пока он в кого-то вселится.
Друзья подошли поближе к экранам и вперили взгляды в тот из них, на котором видна была зловещая тень.
Призрак задержался возле омоновцев. То, что видела телекамера, явно не видели милиционеры. Они смотрели прямо на туманный силуэт и продолжали спокойно разговаривать. Призрак качнулся сначала к одному, потом к другому, будто оценивая их, а потом слился с одним из них.
Омоновец на секунду замер. Лицо его сделалось каким-то застылым. Вдруг он улыбнулся во весь рот, словно его товарищ сказал что-то смешное, снял с плеча автомат и резко, почти без замаха, ударил товарища стволом по виску. Тот откинулся к стене. Одержимый нанёс ему ещё один удар, потом ещё, а в заключение с силой обрушил приклад ему на темя. Несчастный, пачкая стену собственной кровью, сполз по ней на пол.
— Итак, бес вошёл в мента, — Тим достал сотовый телефон. — В вооружённого мента, а значит, он может наделать крупных бед! Надо срочно предупредить Вадима…
— Заключить его в пентаграмму будет трудно, — Андрей обескураженно смотрел на экран.
— Ещё бы, — ответил Тим, держа трубку возле уха. — Это тебе не больничный доходяга. Не успеешь вытащить из кармана мел, как он всадит в тебя всю обойму!
Убийца почти целую минуту рассматривал в свою жертву. Лицо убитого представляло собой сплошное кровавое месиво. Видимо, бесу доставляло удовольствие смотреть на него, потому что рот одержимого кривился в улыбке.
Затем одержимый выпрямился, перехватил автомат и зашагал вверх по лестнице. Выйдя в коридор третьего этажа, в котором в эту минуту не было ни души, он беззвучно двинулся вдоль стены. Дойдя до первой же двери, он приоткрыл её и прислушался. В палате спали мужчины. Слышался храп какого-то больного. Одержимый направился дальше, миновал две двери и скользнул в третью, где спали женщины.
Он подскочил к одной из них и, не долго думая, скинул её с кровати на пол. Она взвизгнула.
— Не орать! — Он заехал ей кулаком по челюсти, потом наставил на неё ствол. — А то пуля в тыкву, поняла? — И он начал снимать с неё трусы.
Но тут заголосила другая больная. Он подскочил к ней.
— Ты тоже молчи, сука! Пикнешь — сразу пуля!
Третью обитательницу палаты — семидесятилетнюю старуху, пытавшуюся позвать на помощь, одержимый задушил, накрыв её голову подушкой и усевшись на неё сверху.
Сидя на подушке, он наставил автомат на двух первых женщин.
— Никому не шевелиться, — сказал он низким хриплым голосом. — Будете слушаться меня — оставлю в живых!
Когда старуха затихла, он слез с неё и подошёл к испуганным женщинам.
— Легли здесь! — скомандовал он, показывая на пол. — Ближе друг к другу!
Те послушно выполнили приказ.
Корча гримасы и глумливо гогоча, одержимый спустил с себя штаны…
Через четверть часа, весь в крови, он выглянул в коридор. За его спиной на полу тёмной палаты остались лежать два голых исполосованных трупа.
С автоматом на груди он прошёл по коридору, остановился у следующей двери, огляделся по сторонам и проскользнул в другую палату, более просторную и многолюдную. Желтоватый ночной свет струился из окон на стены, тумбочки и спящих женщин. Одержимый придвинул к двери тумбочку и включил в палате свет.
— Всем встать, — глухо рявкнул он и спустил с себя штаны до самых щиколоток. — Видите шишку? — Он обхватил рукой свои гениталии. — Всем подходить по одной и брать её в рот! Кто будет увиливать — тому пуля! Ну, быстро!
Какая-то женщина закричала, и почти тут же щёлкнул выстрел. Крик оборвался. Женщина с простреленной грудью откинулась на подушку.
В ужасе вскрикнула её соседка и тоже получила пулю.
— Кто ещё хочет на тот свет? — утробным голосом пророкотал бесноватый и оскалил зубы. — Начали подходить! Ну!.. А ты чего лежишь? — И он выпустил короткую очередь в женщину на одной из кроватей.
Затем повернул автомат налево, наставив его на другую женщину. Та проворно соскочила с кровати и, угодливо кивая, направилась к нему.
— Давай, старайся, — бесноватый скривился в сладострастной ухмылке. — А вы все выстраивайтесь в очередь. В тех, кто увиливает, стреляю без предупреждения!
В дверь застучали.
— Что там у вас? — послышался голос дежурной медсестры. — Откройте!
— Хреново сосёшь, — одержимый огрел женщину прикладом.
Из раны в её голове засочилась кровь.
Он отпихнул несчастную и притянул к себе следующую жертву.
— Давай теперь ты. И старайся, слышишь? А то тоже размозжу тыкву!
Удары в дверь усилились.
— Откройте! Откройте! — кричал из-за двери уже мужской голос.
Тумбочка постепенно сдвигалась под градом ударов. Наконец дверь распахнулась и в палату ввалились два омоновца с автоматами.
— Лежать! — закричали они. — Руки за голову!
Одержимый в этот момент дёргался в оргазме, прижимая к своему паху голову очередной жертвы. Он всё же развернул автомат и нажал на крючок. Треснула очередь. Омоновцы рухнули как подкошенные.
Одержимый загоготал.
— Следующая подошла! — проревел он с пеной на губах.
Он схватил за волосы подползавшую к нему женщину и рывком притянул к себе.
— Давай, взяла за щёку, и старайся как следует! Если через полминуты не кончу — проломлю башку, поняла?
В коридоре зазвучали шаги и встревоженные голоса. В дверь палаты просунулись сразу двое в касках. Одержимый развернул ствол в их сторону, но те открыли огонь раньше. Одна пуля вошла насильнику в голову, вторая — в шею. Хрипя и давясь кровью, он повалился на пол. Женщины с визгом бросились врассыпную.
Одержимый жил ещё целую минуту, дёргался, хрипел и стискивал автомат. Его палец судорожно искал спусковой крючок. Вбежавшие в палату стражи порядка ещё несколько раз выстрели, и он затих, раскинув голые волосатые ноги, измазанные кровью и спермой.
Омоновцы подошли к нему, вгляделись в лицо.
— Это же Савельев, — негромко заговорили они. — Точно, Пашка Савельев… Охренеть можно… Что это на него нашло?…
В коридоре громко кричали, требуя врача и носилки. Прибежал перепуганный доктор. Из палат выглядывали больные. Оставалась закрытой дверь только одной палаты, от которой тянулась цепочка кровавых следов. Эту дверь открыли и раздались крики ужаса.
Один из омоновцев, воровато озираясь, зашагал прочь по коридору. Лицо его было покрыто испариной, глаза лихорадочно блестели. В суматохе на него никто не обратил внимание и ему удалось незамеченным выскользнуть на лестницу.
Никого не встретив, он взбежал на два этажа выше и сразу юркнул в одну из палат. Закрыл за собой дверь, привалился к ней спиной и огляделся.
— Ну, девочки, подъём! — рявкнул он громко. — Физзарядка! Вас ждёт здоровое молодое тело, член стоит как кол! Ты, — он показал пальцем на женщину лет тридцати, привставшую на кровати. — Быстро разделась догола и подошла ко мне! Быстро, я повторять не люблю!
Послышались испуганные выкрики и вслед за ними — выстрелы. Три женщины, получив по пуле, затихли, остальные сразу стали сговорчивее.
Одержимый избавился от штанов и трусов.
— Становись рачком, — злорадно засмеявшись, приказал он первой подошедшей женщине. — Остальным не двигаться и молчать, а то пуля!
В разгар "скачки" он внезапно остановился, вскинул автомат и выстрелил в девушку, пытавшуюся прошмыгнуть в дверь.
— Так будет с каждой, кто рыпнется без моего приказа! — гаркнул он.
Закончив с одной жертвой, он приступил к второй.
Но и её ему было мало.
Он насиловал третью, как дверь раскрылась и загремели выстрелы. Насильник выставил свою жертву в качестве живого щита, а затем саданул очередью по омоновцам, появившимся в дверном проёме. Те скрылись.
Одержимый передёрнул затвор и отцепил магазин, проверяя, сколько осталось патронов. Когда стражи порядка снова пошли на штурм, он выстрелил всего два раза. Третью, последнюю, пулю он, злобно кривя рот, отправил себе в сердце.
