Игорь Волознев - Граф Рейхард

Волознев Игорь Валентинович

Граф Рейхард

Тёмный ужас пронзил сердце благородного рыцаря, когда он в сумерках направил коня по средней из трёх дорог — той, что вела через горные отроги к герцогскому замку. Правая дорога привела бы его в привольные и многолюдные земли Богемии, маркграф которой был его дальним родственником; там бы он нашёл желанный отдых в своём многотрудном и опасном возвращении из Палестины. Левой дорогой он спустился бы по перевалам к Женевскому озеру, к богатым замкам и городам, что также было бы для него неплохо. Но золотая игла сарацинского колдуна, сидевшая в самом сердце графа Рейхарда, кольнула его, и он почти в беспамятстве пришпорил заржавшего коня, заставив его двинуться по срединному пути.

Краткий обморок, сковавший сознание рыцаря, отпустил так же внезапно, как и нахлынул. Правая рука уверенно сжала поводья, глаза вгляделись в вечернюю тьму. Граф Рейхард направлялся к замку герцога фон Гензау, своего друга и соратника, с которым он пятнадцать лет плечо к плечу сражался за освобождение Гроба Господня. Герцог пал при штурме Яффы, грудью закрыв короля Ричарда Львиное Сердце от вражеского копья. В замке осталась юная Леонора, дочь герцога и невеста графа Рейхарда. От неё уже много лет не было известий, а доходившие слухи повергали в ужас и смятение. Говорили, будто старинный замок Гензау захвачен нечистой силой и юная Леонора оказалась у неё в плену. Исполняя обещание, данное её отцу и своему другу, граф скакал в замок, чтобы всё выяснить на месте. Едва заметная в сумерках дорога поднималась в горы. Графу приходилось объезжать глубокие рытвины и валуны, перескакивать через поваленные деревья, переходить вброд ручьи, бурливые струи которых серебрились при свете звёзд.

Внезапно конь тревожно заржал и встряхнул гривой. Откуда-то слева донёсся пронзительный женский крик. Рука графа непроизвольно легла на рукоять меча. Слов разобрать было нельзя, слышался только крик, но в нём было столько муки, отчаяния и мольбы о помощи, что граф натянул поводья и поворотил налево. Конь храпел и сопротивлялся, графу пришлось несколько раз хлестнуть его, прежде чем скакун направился к темнеющему гребню ближней гряды. Казалось, там, за этим взгорьем, мучили женщину, она отбивалась из последних сил и кричала в тщетной надежде, уповая лишь на милость провидения. Граф торопился, пришпоривал коня, и чем быстрее он приближался к вершине холма, тем неистовей и пронзительней становились крики. Обнажив меч, граф заставил коня пуститься вскачь, но как только он достиг гребня, конь громко заржал и поднялся на дыбы, каким-то чудом удержавшись на самом краю головокружительной пропасти, на дне которой клубился белый туман и вспыхивали багровые огни. Таинственный крик внезапно смолк и всё погрузилось в зловещую тишину, разрываемую храпением испуганного коня.

Несколько страшных мгновений конь сохранял шаткое равновесие на краю бездны. Его передние копыта вознеслись над пропастью, из которой сама Смерть смотрела на рыцаря налитыми кровью глазами.

Верный скакун всё же отпрянул, и граф перевёл дух. Пронзительно взвыл ветер, где-то в горах прокатился отдалённый гром. Граф вернулся на дорогу и продолжал путь, высматривая огни придорожной таверны. Всё чаще ему попадались могучие кряжистые дубы, не раз испытавшие на себе удары молний, и вскоре дорога пошла непроглядно тёмным лесом. За стволами блуждали бледные огни; иногда до слуха путника долетали отдалённый хохот, плач и завывания; покрытый пеной конь беспокойно ржал, навострив уши. Но едва графу приходила мысль повернуть вспять, как в сердце кололо, и он пришпоривал коня.

В деревушке, где он ночевал в последний раз, ему настойчиво советовали не идти этим путём, и тем более — останавливаться в таверне под горой, поскольку её хозяин будто бы спутался с нечистью. Многие даже сомневались в самом существовании таверны, утверждая, что она, как и вся эта мрачная местность в предгорьях, давным-давно покинута людьми. Граф уже подумывал о том, чтобы спешиться и заночевать в лесу, как вдруг за новым поворотом дороги показался ровный, немигающий огонь, верный признак человеческого жилья.

Конь упирался, чуя недоброе, ржал и норовил повернуть назад. Графу пришлось спешиться, взять его под уздцы и вести почти насильно. Вскоре в подсвеченной звёздами темноте показался силуэт островерхой крыши. Огонь горел в единственном окне бревенчатого здания, прилепившегося к обрывистому склону горы справа от дороги. Заслышав ржанье, на порог вышел хозяин таверны и низким поклоном приветствовал путника.

В ночном свете его худощавое лицо казалось иссиня-белым, глубоко запавшие глаза походили на чёрные дыры. Криво улыбаясь безгубым ртом, он заверил благородного рыцаря, что в таверне его ждёт сытный ужин и удобная постель, а скакуна — овёс и стойло. Граф, привыкший не доверять своего коня посторонним людям, сам отвёл его под навес и задал овса. Конь вздрагивал, храпел и прядал ушами, а когда граф направился к таверне, беспокойно заржал.

Сопровождаемый хозяином, Рейхард вошёл в низкую, сумеречно освещённую залу. Больше всего его удивило то, что здесь были посетители. В этих пользующихся недоброй славой местах должно было царить полное безлюдье, а между тем в зале сидело не меньше полудюжины постояльцев. У стены при свете чадящего факела компания оборванцев играла в кости, проигрывая друг другу целую груду золотых монет. Графу подумалось, что золото они раздобыли не иначе, как ограбив кого-нибудь, и на монетах наверняка ещё осталась кровь их невинных жертв. Ближе к камину сидели два здоровенных молодца, с виду — богатые крестьяне или торговцы, и слушали цыганку, раскладывавшую перед ними карты. Поодаль, в тёмном углу, пил вино рослый человек в тёмном плаще с капюшоном, глубоко надвинутом на лицо. Графа поразила тишина, стоявшая в зале. Оборванцы играли молча, кости катались по столу с глухим стуком, тихо шептала цыганка. На гостя никто не обернулся.

Он сел у окна, кинул на стол золотой дукат и тотчас хозяин поставил перед ним бутыль вина, бокал и тарелку с жареным мясом, приправленным подливой, похожей на чёрную кровь. Пересиливая оторопь, которую внушали ему мрачная таверна и её обитатели, граф завёл с хозяином разговор о замке Гензау. Хозяин озабоченно морщил лицо, озирался и шёпотом объяснял, что о замке он давно ничего не слышал, потому что редкие путники, которые направляются в ту сторону, никогда не возвращаются обратно.

- Советую и тебе, добрый господин, повернуть назад, пока путь до развилки трёх дорог ещё безопасен, — приговаривал он то и дело. — Поезжай назад, пока не поздно, поезжай…

- Почему ваши края обезлюдели? — продолжал спрашивать Рейхард, не обращая внимание на его настойчивые советы. — Что тут стряслось? Неужели герцогство подверглось опустошительному нашествию, вынудившему население уйти отсюда?

- Никакого нашествия не было, государь, напротив, уже многие годы здесь царит полное затишье.

- Тогда почему дорога к замку содержится в таком скверном виде и на всём пути до таверны я никого не встретил?

- Говорят, что в окрестных лесах водятся то ли разбойники, то ли демоны, которые убивают всех, кто вторгается в их владения, — ответил хозяин и снова оглянулся, будто боясь, что его кто-то мог услышать. — А потому лучше беги из этих мест, если хочешь остаться жив.

- Что ты слышал о владелице замка, герцогине Леоноре? — задал граф свой главный вопрос.

Хозяин развёл руками.

- Давно не имею о ней сведений. Ходят слухи, что она умерла… Ворота её замка всегда на запоре и доступа в него нет…

Его запавшие глаза при свете факела вспыхивали зловещим красным огнём, а при одном взгляде на его посинелое лицо, с которого, как у прокажённого, уже начинала сползать кожа, графа мутило от невыразимого ужаса.

- Я не верю в её смерть, — произнёс он твёрдо, стараясь ничем не выдать своей тревоги.

- А ты спроси о ней у гадалки, — сказал хозяин. — Она умеет предсказывать судьбу, ворожить и общаться с душами умерших. Уж она-то тебе скажет всю правду.

Граф оглянулся на дальний столик и немало удивился, обнаружив, что цыганки там уже нет.

- Я здесь, доблестный рыцарь, всегда к твоим услугам, — раздался женский голос за его спиной, и он вздрогнул, увидев цыганку рядом с собой. — Если хочешь, я подробно расскажу тебе о герцогине Леоноре, к которой ты так стремишься…

И она, не дожидаясь приглашения, села перед ним и взмахом руки раскинула карты.

- Пятнадцать лет назад, вскоре после твоего отъезда в Палестину, юная герцогиня в своём замке претерпевала жестокие душевные муки и скорбь из-за разлуки с тобой, — вещала цыганка. — Кончилось тем, что она в порыве безутешного горя бросилась с башни и разбилась насмерть. С тех пор её неупокоенный дух бродит в этих местах и ждёт тебя, чтобы убить твоё бренное тело, завладеть твоей бессмертной душой и навеки унестись с ней в чертоги Ангела Тьмы…