Сергей Глезеров - Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
Последний негодовал на надзирателя, который ни за что не хотел понять своей выгоды. Сколько ни толковал ему, что надо немедленно ехать в Америку с проектами воздушного шара, надзиратель ничего не понимал. А симпатичный тихий немец вежливо объяснял репортеру, что совершенно поправился и его скоро выпустят. Увы, из 15-го номера никого не выпускали…
Барак № 9, в который также разрешили заглянуть газетчику, отводился для «спокойных больных». Этот барак запирали только на ночь, а днем его обитатели были свободны – в пределах больницы, разумеется. Здесь народ был общительный и доброжелательный.
«Я познакомился с режиссером местного театра, очень симпатичным и красивым блондином, – сообщал репортер. – Другой больной, старичок, очень корректный на вид, пожаловался мне на собак:
– Разве можно спускать собак с цепи? Администрация больницы, видно, хочет, чтобы больных перекусали до смерти.
– Да где же вы видите собак?
– Вот, смотрите, в углу и в дверях, и в той комнате…»
Дабы занять больных и содействовать «смягчению нравов», для обитателей больницы умалишенных устраивались всевозможные развлечения. Врачи психиатрической больницы считали, что приобщение душевнобольных людей к интересующей их деятельности – своеобразная и действенная форма психотерапии. Они гордились тем, что их подопечные свободно живут как здоровые люди и даже принимают участие в искусстве. В саду устроили открытую сцену и летний театр, а зимой спектакли давались в одном из павильонов. Больные пели в церкви, играли на рояле, на скрипках и на балалайках. Группа больных, под руководством бывшего сотрудника одной из известных столичных газет, издавала журнал «Павильон».
Каждое лето, в день святого покровителя больницы – священномученика Пантелеймона, на ее территории проводились праздничные гулянья. Торжества начинались с богослужения в честь св. Пантелеймона, а затем следовали различные развлечения. В художественной части программы участвовали главным образом сами больные.
После революции, в 1919 году, обе больницы объединили в одну – Удельную психиатрическую больницу. В 1931 году ей присвоили имя большевика И.И. Скворцова-Степанова, поэтому в просторечии больницу стали называть «скворечником»…
* * *Впрочем, вернемся назад, в 1870-е годы. Полевую землю бывшего Удельного училища между Выборгским шоссе и железнодорожным полотном распланировали на 3 продольных проспекта (Удельный, Костромской и Ярославский) и на 25 поперечных улиц. Назвали их преимущественно по городам, вблизи которых находились удельные имения. Проспект же, проложенный первыми воспитанниками училища в 1830-х годах от Выборгского шоссе к зданию училища, получил название Скобелевского – в честь генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, участника Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и завоевания Хивы и Коканда в 1873–1876 годах.
Удельная на карте Петрограда 1916 года
Так сложилась западная часть Удельной, с сохранившейся до сих пор чересполосицей поперечных улиц. А само название «Удельная» от училища перешло к станции и парку, вскоре оно распространилось и на всю ставшую обустраиваться местность – сначала на ее западную часть, а затем и на восточную (за Выборгским шоссе), не принадлежавшую прежде Удельному училищу.
Образовавшиеся участки сдавались в аренду. Арендаторы получили право строить дома и оранжереи, возделывать сады и огороды, рыть пруды с небольшими купальнями, однако им запрещалось «разводить питейные, промышленные и фабричные заведения, а также извлекать из недр всякого рода произведения».
Быт и благоустройство
Нельзя сказать, что Удельная пользовалась такой же популярностью, как соседние Озерки и Шувалово, – напротив, в Удельной жизнь текла размеренно и просто. Вот как, например, охарактеризовал эти места В.К. Симанский в своем очерке «Петербургские дачные местности в отношении их здоровости»: «Удельная… совмещает в себе: обширный парк бывшего земледельческого училища, удельную ферму, две больницы и группу дач. Последние расположены на ровной, суглинистой почве, совершенно открытой и доступной действию солнца и ветра. Проточной воды не имеется, жители употребляют воду из колодцев, она несколько жестка на вкус, но прозрачна и без запаха. Около дач, в большинстве двухэтажных, кроме мелких палисадников, другой растительности не имеется. В полуверсте же находится сосновый парк Удельного ведомства, избираемый местом для прогулок. Жители по преимуществу – только летние, так как для зимы постройки вовсе не приспособлены; вообще вся эта местность носит чисто дачный характер…». Большим недостатком Удельной считалось тогда «довольно скудная» растительность, «не дающая ни тени, ни прохлады в жаркие летние дни».
А по свидетельству «Путеводителя по России» 1886 года, «главной приманкой» Удельной служила сравнительная дешевизна помещений и удобство сообщения с городом. «Недостаток воды, прежде составлявший неудобство Удельной, ныне устранен устройством обширного искусственного бассейна». Удельная считалась удобным дачным местом для тех, кому необходимо было ежедневно бывать в городе. Цены на дачу в Удельной варьировались от 15 до 500–600 руб. за лето.
Подробнейшее описание Удельной можно найти в «Описании и общем плане дачных местностей по Финляндской железной дороге», составленном и изданном Н. Федотовым в 1887 году. Скобелевский проспект, как и сегодня, служил главной магистралью Удельной. Он делил местность на две почти равные между собой части: ближайшую к Петербургу (прилегавшую к парку Удельного ведомства) местные жители называли «красный забор», потому что еще до застройки домами ее обнесли красным забором, а другую часть, между Скобелевским проспектом и Поклонной горой, назвали «Поклонная гора».
Скобелевский проспект и часть Удельного проспекта были в ту пору «шоссированы», остальные улицы не имели ни мостовых, ни тротуаров. Некоторые домовладельцы устраивали, правда, напротив своих домов досчатые тротуары, но таковых насчитывалось очень немного. Как указывал Н. Федотов, подобная неблагоустроенность удельнинских улиц «составляет большое неудобство для дачников, особенно в дождливое время, которое превращает эти улицы в сплошную массу непроходимой грязи». Это относилось, главным образом, к самым низменным улицам – по обе стороны от Скобелевского проспекта: «Грунтовые и дождевые воды, не имея стока, застаиваются здесь в глубоких канавах, гниют и производят вредные испарения».
Воду для пищи и питья брали из колодцев, имевшихся при каждой даче. На небольших прудах устроили две общественные купальни: одну на Удельном проспекте, а другую – на Ярославском. Специальный пруд в Удельной отвели для полоскания белья – на углу Вытегорской улицы и Удельного проспекта. «С каждой корзины белья уплачивается 5 коп., кроме того, полоскать белье ездят и на 1-е озеро в Шувалово, где взимается такая же плата (5 коп.), но большинство прислуги предпочитает производить эту операцию у себя дома, благо при каждой даче имеется свой колодезь», – отмечалось в путеводителе Н. Федотова. На углу Ярославского проспекта и Любимской улицы находились бани, снабжавшиеся колодезной водой.
Упомянутый путеводитель Федотова сообщал, что в Удельной находились одна аптека, две булочные, одна башмачная, четыре заведения виноторговли, одна галантерейная лавка, пять мелочных лавок, пять мучных лавок, две мясных, шесть овощных и т. д. Торговые заведения Удельной сосредотачивались примерно там же, где и теперь – на Выборгском шоссе (ныне проспект Энгельса) и Скобелевском проспекте, а также на Удельном проспекте. Так, на углу Скобелевского и Удельного проспектов помещались башмачная, мануфактурная, галантерейная, мучная, овощная лавки, торговля товарами. Виноторговля и мелочные лавки располагались на Выборгском шоссе. Молочными продуктами удельнинцев снабжали местные фермы – одна принадлежала великому князю Николаю Николаевичу-старшему и находилась возле больницы св. Пантелеймона, другая стояла на Выборгском шоссе, между Калязинской и Каргопольской улицами. Насчитывалось 3 трактира, из них один (без крепких напитков) на Удельном проспекте и два на Выборгском шоссе, а также 6 постоялых дворов, и все – на Выборгском шоссе.
Открытка с видами Удельной, начало XX века (из фондов ДЦИВ)
«Поселок Удельной станции растянулся на очень большое расстояние, – писала в 1899 году „Петербургская газета“. – Живущим на его окраинах приходится со станции железной дороги или шествовать пешком, или переплачивать извозчикам. В настоящее время на помощь удельнинским жителям явился предприниматель, который пустил несколько общественных кареток от Новосильцевской церкви до Поклонной горы. Такое сообщение облегчает также и тех запоздалых путников, которые, упустив поезд железной дороги, должны пробираться по Лесной конке».
