Улицы Киева. Ретропутешествие - Стефан Владимирович Машкевич
Трудно теперь сказать, искренне заблуждался классик или же разыгрывал таким образом своих современников. Бесспорно то, что это не более чем фантазия. Топонимы «Тарасовская», «Паньковская» и «Никольская» известны со второй половины 1830-х годов, когда этот район и был спланирован. Шевченко родился в 1814 году, Костомаров и Кулиш – еще позже. Этого достаточно, чтобы закрыть вопрос. Однако легенда зажила полноценной жизнью. Через пять лет Орест Левицкий утверждал, будто бы
[в] інтїмних розмовах з земляками о. Лебединцев любив хвалитись, либонь за його порадою в новий плян вписані і такі назви вулиць, як Тарасівська, Паньківська й Нїкольсько-Бот. переулок, немов би то на честь Шевченка, Кулїша та Костомарова[49].
Но Лебединцев, автор заметки о жизни Киева в 1830-е годы, обязан был знать, когда на самом деле возникли эти названия.
В 1931 году легенду уже как «исторический факт» озвучил Федор Бахтинский в статье «„Латинський квартал“ у Києві: Паньківщина», опубликованной в журнале «Глобус»[50] (правда, по его версии, названия улицам дал не Лебединцев, а… киевские студенты). В 1970 году – подхватил украинско-канадский историк Иван Огиенко в монографии «Українська культура»[51]. В 1991 году – повторил Леонид Решодько в газетной статье о Грушевском[52]…
На самом деле доподлинно неизвестно, откуда происходит топоним «Тарасовская». Одна из версий – от названия села Тарасовка, приблизительно в направлении которого улица ведет. Однако есть основания в этом усомниться. На изданном в 1844 году плане Киева (составленном по данным 1837 года)[53] и в некоторых более поздних документах[54] (вплоть до конца 1870-х годов[55]) улица называется Тарасиевской, или Тарасьевской. Сопоставление с возникшими в тот же период названиями близлежащих улиц – Захарьевской (Паньковской), Николаевской (Никольско-Ботанической), Макарьевской (Назарьевской) – наводит на мысль, что более вероятно происхождение названия Тарасовской от имени. «Что значит Тарасьевская улица, Афанасьевская? – риторически вопрошал Н. Чернышев в уже упоминавшейся записке „О названии улиц и площадей г. Киева“ 1866 года. – Разве то, что ее строил работник Тарас и командовал чиновник Афанасьев?»[56]
В феврале 1919 года большевики планировали переименовать ее в улицу Ивана Франко[57], но от этой идеи отказались.
Название Тарасовской улицы вдохновило ее нынешнего жителя, поэта, автора-исполнителя Владимира Каденко, на строки, в которых речь шла о событиях неспокойного 1918 года – и которые, увы, отозвались эхом в начале 2014-го:
Я гуляю
мимо шума, мимо всяческого ХЛАМа,
по Кузнечной,
по Тарасовской под горку, напрямик,
в те пределы,
где горланит и повизгивает Яма,
где мятежный
вдоль квартала разъезжает броневик…
«ХЛАМ» – это аббревиатура: в те годы в Киеве, на углу Крещатика и Николаевской (нынешней Архитектора Городецкого), существовал литературно-артистический клуб, называвшийся именно так – от названий профессий: «Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты». Яма – это воспетый Александром Куприным район Ямской улицы, в который можно попасть, пройдя по Тарасовской до конца. Мы же свернем направо, на небольшую Никольско-Ботаническую улицу – особенно близкую автору этих строк, ее уроженцу и нынешнему (хотя и эпизодическому) жителю.
Ее топонимическая история не богата, но и не выяснена полностью. Встречается две версии ее изначального названия (возникшего, по всей видимости, во второй половине 1830-х годов): Николаевская[58] и Никольская[59]. Есть и две версии его происхождения: либо от имени императора Николая I[60], либо от названия Никольской церкви – приходской церкви 1-й мужской гимназии, единственного в то время места, куда прихожане этого района отправлялись молиться[61]. «Царская» версия представляется нам весьма маловероятной. Наименование городских объектов в честь особ императорского дома требовало Высочайшего утверждения. Трудно представить себе, чтобы именем царствовавшего императора было позволено назвать маленькую улицу на окраине города, по которой и проехать-то тогда было затруднительно.
В любом случае, в 1869 году этот топоним решено было заменить, так как к тому времени образовалось еще две Никольских улицы – одна на Печерске, другая на Подоле. Улицу официально переименовали в Ботаническую, поскольку она примыкает к Ботаническому саду[62]. Однако по какой-то причине старое название не вышло из употребления (хотя одноименная улица на Печерске продолжала называться так же), а с начала 1880-х годов попало в официальные публикации: в списках домовладельцев улица названа Никольской[63], в путеводителе по Киеву – Николаевской[64]. Еще через некоторое время два названия, старое и новое, стали употребляться параллельно – и, по всей видимости, спонтанно образовали двойной топоним. Никакого официального решения о переименовании в Никольско-Ботаническую, насколько нам известно, не существует; впервые же это название обнаруживается в 1889 году в газетном объявлении о продаже земли[65].
Разночтения оставались еще несколько десятков лет: в списках домовладельцев улицу стали называть Никольско-Ботанической, а на картах – как правило, Ботанической. В 1928 году в официальных сведениях о распределении улиц по районам по-прежнему видим не Никольско-Ботаническую, а Ботаническую[66]. Вместе с тем, в 1939 году улицу официально переименовали из Никольско-Ботанической опять-таки в Ботаническую – с мотивацией «церковное название (в I части)»[67]. Старожилы, однако, свидетельствуют, что эта инициатива не нашла отклика у горожан, которые продолжали говорить «Никольско-Ботаническая»[68]. В 1944 году старое название было официально восстановлено, причем улица попала в раздел, озаглавленный «Зберегти нові найменування, надані з 1917 по 1944 р.»[69], – хотя, как мы только что выяснили, неофициально это название появилось задолго до 1917 года, а официально… видимо, не появлялось никогда. Как бы то ни было, с тех пор оно не менялось.
В начале прошлого века здесь жил будущий писатель, а тогда гимназист Константин Паустовский («Мы жили тогда на тенистой и тихой Никольско-Ботанической улице. Вокруг нашего дома стояли, задумавшись, огромные каштаны», – напишет
