Памятник 'Тысячелетию России' - Елизавета Николаевна Маслова
В день открытия памятника «Тысячелетию России» вышел царский указ о награждении всех лиц, принимавших участие в его строительстве. Микешин получил орден Владимира четвертой степени и пожизненную пенсию 1200 рублей в год. Художники Залеман, Михайлов, Лаверецкий и Чижов - ценные подарки. Шредеру же первоначально был назначен лишь орден Анны третьей степени, и только по ходатайству К. В. Чевкина он получил еще единовременную денежную награду - 3000 рублей.
Микешин был осыпан почестями, получил широкую известность, а Шредер, никем не замеченный, вскоре отправился странствовать по свету, пробыл несколько лет в Америке, испытал многие превратности судьбы.
Между тем вскоре после открытия памятника все более распространялось мнение о том, что Микешин должен был поделить честь авторства монумента со Шредером. Об этом говорил в одном из своих писем того времени и сам Микешин, а также и многие другие, писавшие о памятнике и о работавших над ним художниках. Конференц-секретарь Академии художеств Ф. Ф. Львов писал о Шредере, как о человеке «вынесшем на своих плечах тысячелетний памятник». Он подробно и красочно рассказывал о самоотверженной работе над ним молодого скульптора, о его одаренности и творческом горении.
И действительно, роль Шредера в создании монумента исключительно велика. Как уже говорилось, им были исполнены и проектный Эскиз памятника, и модель с фигурами почти метровой высоты «со всей отчетливостью в выполнении», а также и основная часть работы в самом памятнике. Он вылепил раздел горельефа «Писатели и художники». Кроме того, официально заказанные Микешину и Шредеру совместно десять колоссальных фигур считались выполненными обоими художниками. Однако, по свидетельству многих современников и по сообщению самого Шредера, сделанному впоследствии, все эти десять фигур были созданы им.
Это вполне достоверно. Ведь Микешин не являлся скульптором и, кроме того, был очень занят в то время проектированием рельефа пьедестала и общим руководством всеми художественными работами.
Весьма показательно, что позднее, в 1890-х годах, Шредеру была назначена за памятник «Тысячелетию России» такая же, как и Микешину, пожизненная пенсия. Но историческая справедливость по отношению к нему не была восстановлена: авторство его осталось официально непризнанным.
Современники по-разному оценили идеи и художественные достоинства памятника. Широкие круги русского общества приняли его восторженно и превозносили Микешина, как выдающегося художника эпохи. В кругах же, причастных к искусству, а также среди некоторых наиболее радикально настроенных представителей прогрессивной общественности уже в те годы появлялись критические отзывы о нем. Порицали и сам замысел памятника, и выбор изображенных на нем лиц и событий, и аллегоризм его образов. Некоторые находили, что в монументе нет русского народа и элементов народности. Отмечались также чисто профессиональные погрешности и недочеты. Особенно резко критиковал памятник В. В. Стасов, назвавший его праздной и малохудожественной игрушкой.
Время внесло поправки во многие из высказанных тогда оценок, сгладило остроту заключений, отмело много субъективного.
Действительно, памятнику присущи некоторые черты, характерные для скульптуры 1860-х годов и свидетельствующие об утрате ею былых высоких традиций русской монументальной пластики.
Образное воплощение идеи памятника связано с огромным количеством лиц, эпох и событий русской истории. Композиция, созданная живописцем и рисовальщиком М. О. Микешиным, несет след иллюстративного подхода к решению темы и противоречиво сочетает в себе черты жизненные, реалистические с чертами аллегоризма, академической условности.
Памятник сильно перегружен фигурами, пластическое единство которых не всегда выдержано: нередко отдельные части и детали излишне выступают или заслоняют одна другую. От этого памятник значительно теряет в своей архитектонике, в цельности и ясности построения, которые являются важнейшими качествами скульптурного монумента и играют огромную роль в его общей выразительности. Поэтому нельзя не согласиться с критическими отзывами современников о композиции монумента, а также о наличии в нем элементов условности и символики.
В то же время огульное отрицание каких бы то ни было художественных достоинств памятника представляется теперь односторонним и явно неверным.
* * *Общий вид монумента напоминает по форме колокол. Современникам была понятна эта символика: колокол должен был возвестить потомству о славных событиях и делах первого тысячелетия Русского государства. Монумент состоит из трех основных частей. Верхняя его часть представляет собою колоссальный шар, символ государства, - державу с крестом. Она увенчана аллегорической композицией «Православие», состоящей из ангела и коленопреклоненной женщины, которая олицетворяет Россию. Средняя часть образована окружающими державу шестью скульптурными группами соответственно шести важнейшим эпохам русской истории. Нижняя часть - пьедестал, опоясанный горельефным фризом с изображениями крупнейших деятелей России.
Верхняя группа свободно рисуется на фоне неба. Идея России воплощена в фигуре коленопреклоненной молодой женщины в национальном русском костюме и горностаевой мантии. Ее правая рука приложена к груди, левая легко опирается на щит с гербом и датой «1862».
Найдя свободное, живое положение фигуры, придав лицу национальные черты, художники создали образ прекрасной русской женщины, полный спокойствия, величавой сдержанности и одухотворенности. Благословляющий ее ангел, символизирующий православную веру, поддерживает крест державы, который является высшей точкой всего монумента (крест выполнен по рисунку архитектора В. А. Гартмана).
Эти две фигуры, исполненные И. Н. Шредером, составляют очень цельную группу. Плавный рисунок крыльев ангела и мантии «России» ритмически связан с очертаниями поверхности державы, которая покрыта сплошным узором из изображений крестов и опоясана двумя полосами. На горизонтальной полосе надпись славянскими буквами: «Свершившемуся тысящелетию Российского Государства в благополучное царствование Императора Александра II-го лета 1862».
Держава окружена семнадцатью колоссальными фигурами. На главной, северной стороне памятника, обращенной к Софийскому собору, помещена трехфигурная группа с Петром I в центре, символизирующая основание Российской империи. Она также исполнена Шредером.
Крепкий, богатырски сложенный Петр, держащий в правой руке скипетр, полон неукротимой энергии. Он одет в мундир офицера Преображенского полка и порфиру; на голове императора лавровый венок. Очень интересно его лицо, отмеченное портретным сходством. Художники, без сомнения, тщательно изучали маску Петра I, с давнего времени хранившуюся в собрании Академии художеств. У ног его швед, стоящий на коленях и пытающийся защитить разорванное шведское знамя.
Все это вносит в композицию черты жизненной правды и проникновения в эпоху. Лишь в положении левой руки Петра, прижатой к груди, можно ощутить манерность, нарочитость. Нарушает жизненную убедительность образа и помещенная над левым плечом Петра довольно безвкусная и надуманная фигура гения с огромными распростертыми крыльями: обняв императора правой рукой, гений левой указывает вперед.
Нельзя не согласиться с многочисленными критическими высказываниями по поводу этой фигуры, особенно резко выраженными В. В. Стасовым: «К лицу
