Виктория Завьялова - Лучшие отели мира

Истинно китайское в Commune by the Great Wall еще и то, что он является частью пейзажа. Он словно нарисован на старинной картине маленькой шелковой кисточкой. Он не противоречит природе, не отталкивается от нее, а напротив, как бы стремится стать ее частью.

Отель состоит из 11 больших вилл, сделанных из светлого природного необработанного камня и высушенного толстого бамбука. Виллы примыкают к различным «стенам» гор и соединены между собой небольшими тропинками. Здесь нет ни одного красного фонаря, ни одной броской шелковой ширмы, ни одного каменного дракона, кроме как в местной сувенирной лавке. В сьютах вместо кровати – лежанка с мягким матрасом, а вместо мебели (привычных столов, стульев, тумбочек) – бамбуковые полотнища и подстилки. Ванна утоплена в полу, как бассейн, во всех комнатах, и в ванной также, – огромные окна с бамбуковыми жалюзи. В этих окнах – небо, горы и стена.

Кроме вилл, в отеле есть комплекс SPA с соответствующей дзен-обстановкой. В двух ресторанах при отеле подают все известные в мире спиртные напитки, кухня – общая китайская (впрочем, можно заказать что-нибудь из провинциальных гастрономий Китая) и общая европейская.

Отдельно стоит отметить прелестный бамбуковый домик, предназначенный для винно-водочных или чайных церемоний. Этот домик, пожалуй, единственное строение, которое напоминает пагоду. Низкий, но стройный павильон с «закрученной» крышей, с широким крыльцом (это крыльцо является и мостиком через ручей), специальная дверь – для входа в павильон, специальная дверь – для выхода из него. В центре домика – сад. Из окон-стен с бамбуковыми жалюзи – небо, горы, стена.

От домика к домику гости перемещаются на гольф-машинках, однако мы бы рекомендовали путешественникам ходить пешком – расщелины гор холмисты, на территории отеля разбиты сады с низкорослыми деревьями a la бонсай, геометрическими собраниями камешков, метровыми зарослями осоки-травы и даже желтыми кактусами. Вместо фирменного китайского дракона, развернувшего голову и словно закусившего невидимые удила, – медная статуя Мао Цзэдуна. Но это не памятник, а инсталляция – мы видим не самого Мао, а лишь его гимнастерку, маоистку, выполненную из начищенной до блеска меди. Это железный Мао без головы (высота монумента – 2 м).

Кстати, все сотрудники отеля одеты именно в гимнастерки Мао, правда, черного, а не традиционного темно-синего цвета, а на груди у всех «горит» китайская красная звезда. Здесь играют в коммуну (расположение вилл в отеле действительно напоминает партизанский лагерь, странную, но отдрессированную человеческую стоянку), однако это всего лишь игра, и к постояльцам здесь относятся, конечно, с капиталистическим почтением. Нам думается, что осознанная организация отеля как коммуны – это тоже шаг к природе, к началу человеческой цивилизации или же к ее достойной, согласно Мао, вершине. Коммуна – это архитектура, где каждый элемент равен другому, нет главного и нет второстепенного.

Здесь, в коммуне, в Commune by the Great Wall, все кажется вечным и одновременно все выглядит временным – и небо, и горы, и, быть может, даже и сама стена.

Четыре времени города

Первое впечатление от Шанхая может оказаться отталкивающим. Мы попали в аэропорт под вечер, чуть не стали жертвой «левого» таксиста, мертвой хваткой вцепившегося в наши чемоданы, потом почти два часа добирались до отеля уже в правильном такси с распахнутыми окнами, под дождем, впитывая омерзительный смог, пока машина двигалась в пробках по бесконечной эстакаде, паря над небоскребами. Потом в отеле нам дали несъедобный суп. Короче говоря, в этот вечер цепь невезения так и не оборвалась, создавая имидж города как дикой смеси Нью-Йорка с Урюпинском, с впившимся в него свирепым когтем социализма.

На следующий день все волшебно изменилось. Сыграли роль и дневной свет, и улучшение погоды, и смена места жительства. Отель Four Seasons оказался высокой башней, за офисным фасадом которой скрывались настоящий уют и домашняя атмосфера, а сервис отвечал самым высоким европейским требованиям. Сюда было приятно возвращаться после дня, проведенного в этом безумном городе, который, впрочем, все больше восхищал именно тем, что поначалу пугало и раздражало.

Это масштаб и смелость преобразований. Только по альбомам старых фотографий и по развернутому в подвале огромной телебашни музею восковых фигур можно воскресить облик прежнего Шанхая. Это был город шелковых мануфактур, бесчисленных торговых лавочек, опиумных и публичных домов, изящных французских вилл (Шанхай называли Парижем Востока) и буддистских пагод с загнутыми кверху крышами и симпатичными драконами.

У этого города было как минимум четыре разных времени. Много столетий Шанхай оставался в тени соседнего Сучжоу и других городов, расположенных в устье реки Янцзы. Это, по китайским понятиям, была большая деревня, не слишком богатая и вполне традиционная. Второе время пришло с текстильным бумом, «опиумными войнами» и открытием Шанхая для западного капитала – город был разделен на сферы влияния, на районы зарубежных концессий. Третье время – революция и социализм. Именно в Шанхае произошли многие ключевые события революционной истории страны: учредительный съезд компартии Китая, здесь же Мао Цзэдун объявил о начале «культурной революции». Обо всем этом можно узнать, пройдя по маршруту «красного туризма», посетив Музей Сунь Ятсена, резиденцию Чжоу Эньлая, памятные места классовых битв и кровопролитий.

Наконец, четвертое время – настоящее и будущее, XXI век. То, что осталось от прошлых укладов жизни, – островки в бурном океане постиндустриальной цивилизации. Старый китайский квартал, сохраненный в качестве музейно-торговой резервации, окружен небоскребами. Знаменитый Бунд – выстроенная англичанами набережная с фундаментальными зданиями в стиле ар-деко – смотрит на другую сторону реки. А там вырос Пудонг, фантастический город будущего с авторскими, дизайнерскими высотными домами, которые смотрятся роскошными призраками в туманном мареве: один – искривленный по всей длине, другой – с «дыркой» посередине, третий – вообще собранный из каких-то несимметричных блоков и частей, фантастическим образом подвешенных в пространстве. Новые стройплощадки возникают то здесь, то там, окружая остатки старых кварталов, которые буквально срываются под корень и уходят в землю, уступая место домам-великанам.

Но самое сильное впечатление – это многоэтажные транспортные магистрали, во всех направлениях прорезающие 15-миллионный город и позволяющие ему жить и двигаться хотя не без проблем, но все-таки не впадая в тотальный коллапс. Летя, словно на самолете, над крышами небоскребов, испытываешь чувство восторга.

Основное средство передвижения для иностранца здесь такси. После неудачного первого опыта соприкосновения с этим сервисом я обнаружил, что на самом деле он организован очень неплохо. Большинство таксистов ездят в стареньких машинах, но сиденья чистые, покрыты белой тканью, кабина водителя отделена от пассажиров стеклом, а при посадке автоматически включается счетчик и голос по радио приветствует вас по-английски. Цены крайне умеренные, практика чаевых отсутствует. Проблема с транспортом в Шанхае одна – таксисты не говорят по-английски (надо обязательно иметь с собой бумажку, где пункт назначения четко прописан иероглифами).

И в самых престижных, и в самых непритязательных районах города в обеденный час и в выходные народ с огромным энтузиазмом поглощает пищу. Только в одних случаях обед стоит $ 150–200, в других – в 50 раз меньше, что никоим образом не идет в ущерб качеству. Однажды мы рискнули перекусить в простой забегаловке, и это была отменная еда.

Гостиничный бизнес – один из самых прибыльных в Шанхае, но уровень сервиса не всегда отвечает амбициям города, в котором выстроено 25 только пятизвездных отелей. Один из них я могу рекомендовать без малейших колебаний – Four Seasons, расположенный в сердце города. Спокойный экологический дизайн, просторные комнаты и великолепный Executive Club с прекрасным выбором напитков и закусок.

Кухня отеля в шести вариантах – от классической кантонской до современной японской. Все это великолепие рождается под эгидой всемирно знаменитого шеф-повара Джованни Спечиале, который работал в мишленовских ресторанах у себя на родине – в Италии, потом в Англии и Таиланде. Пока не попал в Китай и не увидел после ночной гулянки бодрых старичков, что в шесть утра занимаются гимнастикой в парке. Теперь сам синьор Джованни – мастер тай-чи и по утрам заряжается на кулинарные подвиги с помощью восточных боевых искусств и оздоровительных технологий.

Самое большое богатство отеля Four Seasons – это персонал, а ведь воспитать его в Китае, по признанию западных менеджеров, это самое трудное. Китайцы трудолюбивы, но имеют свои традиции общения и корпоративной этики, далекие от европейских. В Four Seasons вы ощущаете именно тот баланс дружелюбия и корректности, которого так не хватает в других местах Шанхая. С вами общаются тихим голосом на безупречном английском, не подбегают толпой объяснять, где находится рынок товаров из шелка, и вообще ведут себя так, как будто всю жизнь ждали именно вас, но совершенно не удивлены, что вы наконец появились.