Полет сокола - Смит Уилбур
Даже в гневе Робин отдавала должное сноровке, с которой американец управлял кораблем. Матросы гурьбой лезли по реям к риф‑штертам, гроты раздувались во всю ширь, ослепляя белизной в солнечных лучах, а где‑то в самой вышине, где начиналась режущая глаз небесная синева, раскрывались, словно перезрелые коробочки хлопка, какие‑то новые паруса незнакомой формы, и стройный изящный корпус послушно вздрагивал с каждым новым толчком.
— Ей‑богу, летим как по волшебству! — с восторгом воскликнул Зуга, едва успевая утащить сестру с бака: на палубу «Гурона», взрезавшего, словно ножом, пенистые гребни атлантических валов, обрушилась зеленоватая стена воды.
Паруса распускались один за другим, и толстые стволы мачт выгибались, как натянутые луки, под невероятным напором тысяч квадратных футов раздутой парусины. Корабль, казалось, и в самом деле летел над водой, соскакивая с одного гребня и врезаясь в другой с оглушительным ударом, от которого сотрясался шпангоут и клацали зубы у команды.
— Бросьте лаг, господин помощник, — распорядился Мунго Сент‑Джон и, услышав, как Типпу проревел в ответ: «Чуть больше шестнадцати узлов, кэп!» — радостно расхохотался и шагнул к кормовому борту.
Канонерская лодка исчезала вдали, будто стояла на месте, хотя искала ветер каждым дюймом грязных парусов. Дистанция между охотником и дичью почти достигла пушечного выстрела. Черный нос вновь окутался облаком порохового дыма, и на сей раз выстрел был уже не предупредительным — ядро пробило гребень волны всего в двух кабельтовых за кормой, скользнуло по пенистой зеленой поверхности и ушло под воду у самого борта «Гурона».
— Капитан, вы подвергаете опасности жизнь команды и пассажиров!
Сент‑Джон обернулся, вопросительно приподняв густую черную бровь. Высокая девушка, стоявшая рядом, продолжала:
— Это британский военный корабль, сэр, а мы ведем себя как преступники. Они открыли огонь. От вас требуется всего‑навсего лечь в дрейф или по крайней мере поднять флаг…
— Думаю, сестра права, капитан Сент‑Джон. — Зуга встал рядом. — Мне непонятны ваши действия.
Палубу резко качнуло — «Гурон» взбирался на большую волну, понуждаемый громадой парусов. Не устояв на ногах, Робин упала капитану на грудь, но тут же отпрянула, залившись краской негодования.
— Это африканский берег, майор Баллантайн, — спокойно парировал Мунго Сент‑Джон. — Здесь все не так, как кажется, и лишь глупец определит по флагу государственную принадлежность незнакомого вооруженного судна. А теперь, если вы и любезный доктор позволите, я вернусь к выполнению своих обязанностей.
Он окинул взглядом верхнюю палубу, оценивая настроение команды и неистовый бег корабля, отстегнул с пояса связку ключей и бросил ее Типпу:
— Сходите в оружейную и возьмите пару пистолетов для себя и второго помощника. Стреляйте в каждого, кто станет ловчить с парусами.
Матросов охватил страх, большинству ни разу не доводилось идти на такой бешеной скорости, и нельзя было исключать панических попыток замедлить ход.
«Гурон» сильно накренился, черпнул бортом, и ревущая стена воды прокатилась по палубе. Один из матросов на вантах замешкался, вода подхватила его, протащила по палубе и ударила о фальшборт, где он и остался лежать, скорчившись, словно клубок водорослей на морском берегу, выброшенный штормом. До него пытались добраться товарищи по команде, но следующая волна отшвырнула их, залив палубу по пояс, и скатилась за борт ревущим пенистым водопадом. Вместе с ней исчез и несчастный матрос. Палуба опустела.
— Смотрите за трюмселями, мистер Типпу, они не работают как надо.
Капитан повернулся к борту, не обращая внимания на исполненный ужаса укоряющий взгляд Робин Баллантайн.
Тем временем британский корабль почти скрылся из виду, и над горизонтом виднелись лишь верхушки его парусов, едва различимые на фоне седобородых атлантических валов. Мунго Сент‑Джон поспешно выхватил подзорную трубу из гнезда под штурманским столиком и вгляделся. Над крошечным треугольником парусов, затерявшихся среди волн, возникла тонкая черная полоска, словно нарисованная тушью.
— Дым! — проворчал он, когда рядом снова возник Типпу с пистолетами за поясом. — Они все‑таки развели пары.
— Один винт, — хмыкнул великан, покачав круглой бритой головой. — Не догнать.
— По ветру, да еще по такому, никак, — согласился капитан. — А если наоборот? Снова левый галс, господин помощник! Попробую обойти их круто к ветру и обогнать на пушечный выстрел.
Неожиданный маневр захватил командира противника врасплох, и он запоздал с переменой курса, не успев срезать угол, что позволило Сент‑Джону уйти на наветренную сторону. «Гурон» пронесся мимо буквально по кромке ветра крутым бейдевиндом с туго выбранными шкотами, держась на грани досягаемости пушек. Выстрелив наугад по ныряющему силуэту противника, британское судно повернуло к ветру для преследования, тут же продемонстрировав все недостатки своей конструкции, которые подвели его в предыдущей гонке. Чтобы разместить тяжелый паровой котел и машины, вращавшие большой бронзовый винт под кормой, пришлось поступиться конструкцией мачт и парусной оснасткой.
Через пять минут стало ясно, что даже на всех парусах и с двигателем, изрыгающим густой жирный шлейф угольного дыма, «Черная шутка» не способна идти так круто к ветру, как высокий стройный парусник впереди. Ее медленно, но верно сносило в подветренную сторону, и хотя разница в скорости не была столь заметна, «Гурон» неуклонно увеличивал дистанцию. Британский капитан взял еще круче, отчаянно пытаясь следовать курсу на клипер, но паруса захлопали и бессильно обвисли. В ярости от своей неудачи он полностью оголил мачты и пошел на одних машинах прямо против ветра, чего, разумеется, не мог «Гурон», но едва гребной винт перестал получать помощь от парусов, скорость резко упала. Шторм завывал вовсю, и даже голые снасти тормозили ход, а белоснежный клипер отрывался все сильнее.
— Вот ведь дурацкая коптилка! — Мунго Сент‑Джон пристально следил за мучениями англичанина, оценивая его маневры. — Я сделаю с ней все, что вздумается. С каплей ветра уйдем играючи.
Капитан противника оставил попытку обойтись паровым ходом и поставил паруса, натужно пыхтя в бурлящем фарватере «Гурона», — но вдруг, нежданно‑негаданно, клипер выскочил в штилевое пятно. Линия шторма четко виднелась на поверхности моря. По одну сторону зияла темная пучина, исполосованная когтями ветра, по другую мирно перекатывались океанские валы, и их горбатые гладкие спины отливали бархатистым блеском.
Как только «Гурон» пересек границу, шум ветра, непрерывно стоявший в ушах многие недели, сменился неестественной жутковатой тишиной. Корабль, прежде полный жизни и рвавшийся вперед, подобно морскому чудовищу, теперь бесцельно болтался на волнах, как бревно. Паруса наверху полоскались и хлопали от завихрений воздуха, порожденных беспорядочной качкой, такелаж трещал и гремел — казалось, мачты вот‑вот вывалятся из гнезд.
Противник за кормой упорно продвигался вперед, быстро уменьшая разделявшую корабли дистанцию. Черный столб угольного дыма поднимался отвесно в неподвижном воздухе, придавая преследователю торжествующе‑грозный вид. Мунго Сент‑Джон бросился к передним поручням юта и всмотрелся — всего в двух‑трех милях по курсу свирепый ветер рвал в клочья темно‑синие пенистые гребни, но перед носом корабля простиралась лишь маслянистая рябь.
Черный корабль неумолимо приближался, высоко выбрасывая дым в яркую синеву неба. Орудийные порты были открыты, демонстрируя толстые стволы 32‑фунтовых пушек. Бурлящий след от винта за кормой искрился белизной в солнечном свете.
«Гурон» полностью потерял ход, и рулевой больше не мог держать курс. Судно бессильно дрейфовало, зарываясь носом в волны и медленно разворачиваясь бортом к преследователю.
На мостике у британцев уже можно было различить трех офицеров. Носовое орудие снова выстрелило — ядро взметнуло высокий столб воды так близко к борту «Гурона», что вода обрушилась на палубу и потекла в шпигаты.
