Андрей Гусаров - От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое

В конце 1950-х гг. финские журналисты Тито Колиандер и Оскар Парланд приехали в Рощино и нашли примерное место могилы знаменитой поэтессы. Когда-то там стояло красивое надгробие работы скульптора Аяйно Аалтонена, но в послевоенное время его украли или просто разбили, когда ровняли трактором могилы русских и финских жителей Райволы.

Памятник коту Тотти

В Финляндии решили изготовить новый памятник, открытый в Рощине в 1960 г., в присутствии большой делегации финских писателей. С нашей стороны в той торжественной церемонии принимали участие поэты А.А. Прокофьев, В.М. Инбер и М.А. Дудин.

На простой невысокой стеле из серого гранита выбиты имя поэтессы, годы ее жизни и следующие строчки на шведском языке:

Вот это естьберег вечности.Здесь шумитпоток мимо.А смертьиграет в кустахсвою собственнуюоднотонную мелодию.

В 1992 г., к 100-летию Сёдергран, рядом с памятником, посвященным поэтессе, установили памятный знак ее любимому коту Тотти, сошедшему с ума (по местной легенде) и застреленному по просьбе самой Эдит соседом Галкиным.

На гранитном валуне высится бронзовая скульптура смешного полосатого кота, выполненная финским ваятелем Нино Терно. Парк на месте бывшего кладбища носит теперь имя финской поэтессы.

Первый поэтический сборник Эдит Сёдергран вышел в 1916 г., когда ей исполнилось 24 года. Но писать стихи она начала еще в школе, причем за годы учебы она создала 238 стихотворений, большей частью на немецком языке, на шведском она написала только 26 произведений, на русском всего одно.

Дом Э. Сёдергран

Второй сборник стихов напечатан в 1918 г., а в предисловии к нему Эдит написала: «Что моя поэзия является поэзией, этого отрицать никто не может, но то, что это стихи – утверждать не берусь. Некоторые стихотворения я пыталась вопреки их воле подчинить размеру, но обнаружила, что силой слова и образа я обладаю только при условии полной свободы, то есть свободы от размера. Что же до их содержания, то я позволяю наитию и инстинкту запечатлевать то, что в возбужденном состоянии видит мой интеллект. Моя уверенность в себе возникает из осознания моих масштабов. Мне не к лицу выдавать себя за меньшее, чем я есть».

Финская критика отрицательно встретила неординарную лирику Эдит, увлекавшуюся в то время философией Ф. Ницше. Тема смерти и увядания, модная в те годы, не обошла стороной и творчество молодой поэтессы. После резких отрицательных, несправедливых откликов Эдит совсем перестает писать. О ситуации в финской литературе того времени точнее всего сказала журналистка Хагар Ульссон: «Таков был культурный климат, столь скудна была культурная среда, в которой самая яркая личность в шведоязычной поэзии Финляндии, страстный, гордый человек с горячей кровью, осуществляла дело своей жизни».

В 1922 г. Эдит возвращается в литературу – она занимается переводами поэзии на немецкий язык и составляет поэтическую антологию. Она успевает перевести на шведский язык стихи И. Северянина и К. Бальмонта.

Последний сборник стихов Эдит Сёдергран выходит в 1925 г. – уже после смерти.

По той стране, которой нет, тоскую.Ведь то, что есть – желать душа устала.А светлая душа серебряные руныПоет мне о стране, которой нет.Там исполнение желаний наших.Там нет цепей. Там лунная росаЛожится на пылающие лица.Я жизнь свою в горячке прожила.Но как мне удалось, сама не знаю,Найти страну, которой нет.А в той стране, в сияющей короне,Мой навсегда возлюбленный живет.– Любимый мой! – зову я. Ночь молчит.Высоко свод вздымается небесный,И в бесконечных голубых глубинахТеряется мой голос…Но дитяСтраданий человеческих превышеНебесных сводов простирает рукиИ слышит сердцем: – Я есть тот, когоТы любишь ныне и обреченаЛюбить всегда…

История православной церкви в Райволе началась еще в 1790 г. – в селении Линтула поставили небольшую деревянную церковь, настоятелем которой стал Иоанн Иовлев. В 1800 г. линтуловская церковь сгорела от пожара, вызванного попаданием молнии. Через два года решили восстановить сгоревший храм, но уже в Райволе, что и было сделано – его освятили в 1802 г. во имя Святителя Николая Чудотворца. Интересно, но долгое время эту церковь местные жители называли Линтуловской, а простояла она до конца 1870-х гг.

Церковь в Райвола

Последний храм в русском стиле построили в Райволе в 1881 г., по проекту архитектора И.С. Богомолова. Новая церковь имела не совсем обычную композицию: над центральным объемом возвышался большой купол, а три меньших главы венчали колокольню, пристроенную к основному зданию церкви. Да и сама колокольня была не совсем обычной, а выступала в роли многоуровневого крыльца, как и сама церковь, в древнерусском варианте. Храм поражал обилием деревянного декора с замысловатой резьбой. Необычными сделали и оконные проемы, вырезанные в бревенчатых стенах в виде креста. Снаружи и внутри здание обшили тесом, но пол сделали бетонным, что несколько странно для северного климата. Всего на постройку храма приход использовал 20 тыс. рублей, собранных среди местных жителей и дачников.

Райвола. Вид на дачу Вейде

В завершении рассказа о Рощине вспомним историю знаменитой Линдуловской лиственничной рощи – месте искусственного насаждения сибирской лиственницы.

Первые посадки молодых деревьев в долине реки Линтуловка (ныне – Рощинка) провели в 1738 г. Семена для этого собрали в лесах под Архангельском, а работы провел форстмейстер ее императорского величества Фердинанд Габриель Фокель со своими учениками Иваном Куприяновым, Петром Павловым, Федотом Старостиным и Матвеем Алшанским. Первый участок по площади составлял 1,9 га, а дальнейшее формирование рощи проходило до настоящего времени. Деревья первых посадок (1738–1742 гг.) в наши дни занимают территорию 23,5 га, а их число превышает 4000 штук. Высота некоторых лиственниц достигает 42 м, а диаметр ствола более 50 см, хотя встречаются деревья со стволом до 1 м в диаметре.

И вновь мы отправляемся на поезде по Финляндской железной дороге. Нас ждет встреча со станцией с тривиальным названием «63-й км».

Станция «63-й км»

Историческое название этой станции «Мерисуо» происходит от соседнего верхового болота, возникшего на месте большого озера. Ближайшая деревня к моменту открытия этого остановочного пункта в 1906 г. носила название Сахакюля, а после войны ее переименовали в 1948 г. в Мухино.

Железнодорожная насыпь во время укладки дороги в 1868–1870 гг. прошла прямо по болоту, для чего осушили 17 небольших озер и часть заболоченной территории. Сложным препятствием оказалась река Райволанйоки, но финские инженеры спроектировали через реку железнодорожный мост, сооруженный на месте из дерева.

Ничего примечательного на этом остановочном пункте не было и нет. Вокзал, как и другие постройки, на станции «63-й км» отсутствуют – есть только две боковые платформы, реконструированные в 2000-х гг.

С финского языка «Сахакюля» переводится просто – «Лесопильная деревня», и название это связано с лесозаготовками, проводимыми здесь с XVIII столетия. Говорят, что в Сахакюля собирали срубленную древесину, которую готовили к сплаву по местным рекам Ваммелйоки и Райволанйоки до Финского залива.

Спрос на лес рос, и рядом с Сахакюля возникла еще одна деревня лесозаготовителей – Уусисаха, или Новая Лесопильня по-русски. За счет казны даже провели грунтовую дорогу от одной деревни к другой.

В районе станции «Мерисуо» 1940-е гг.

Местные деревеньки по большей части располагались по берегам рек, а основным занятием крестьян все же оставалось животноводство. Кроме того, река давала рыбу, а лесозаготовки – дополнительный, но случайный заработок.

Заготовка леса

Все изменилось с прокладкой железной дороги и начала освоения болота. Промышленное предприятие по производству торфяной подстилки в Мерисуо в начале XX столетия основал коммерческий советник Халленберг. Его основное предприятие находилось в Келломяках, а в Сахакюля он открыл филиал, прикупив 20 га заболоченной земли. Деловая активность промышленника из Выборга позволила получить работу многим в этой отдаленной местности.