А. Майкапар - Чикагский художественный институт

Санчес Хуан Котан — выдающийся художник, один из основоположников реалистического стиля в Испании, мастер натюрморта. Его жизнь делится на две части, и их границей стал уход автора в монастырь в 1612 (что было не редкостью в Испании того времени). До монашества он жил и имел мастерскую в Толедо, а после — в картезианском монастыре в Гранаде.

В первый период жизни Котан писал портреты городской знати и картины на религиозные сюжеты, но наибольшую известность получил как автор натюрмортов. Образцом для него служили произведения итальянских и нидерландских мастеров. Постепенно живописец выработал свой собственный стиль, характеризующийся несколькими особенностями. Так, например, художник отдавал предпочтение овощам, с точки зрения композиции он характерным образом «аранжировал» их: одни подвешены на разном уровне и изображены с подчеркнутой геометрической ясностью на глубоком темном фоне никак иначе не обозначенного пространства, другие лежат на широком подоконнике и, наоборот, освещены ярким солнцем. Это сочетание света и темноты в натюрмортах автора создает контраст и эмоциональное напряжение.

Некоторые историки считают, что на полотне художника запечатлены продукты, употреблявшиеся в монастырской жизни. Однако картезианцы были вегетарианцами, тогда как в работах Котана, в частности в данной, встречается и дичь.

Южнонидерландский (фламандский) гравер Кристоффель Йегер работал в Антверпене для издательского дома Плантин-Моретус, создавая книжные иллюстрации, виньетки и другой декор, используя выразительные средства стиля барокко. Он был единственным мастером рубенсовской школы, который делал гравюры по его рисункам и картинам в технике ксилографии (гравюры на дереве), остальные гравировали резцом на меди. В руках Йегера это искусство воскресло после почти векового забвения. Не обладая изощренной тонкостью резцовой гравюры, ксилографии автора полны экспрессии и грубоватой, полнокровной силы.

Данная работа воспроизводит одноименную картину Рубенса (Прадо, Мадрид). Гравюра — не копия, но, скорее, реплика или парафраз. Чтобы воспроизвести большое полотно, Йегеру пришлось сделать две гравюры — по одной на правую и левую стороны. Он творил не непосредственно с холста, а с рабочего рисунка, эскиза (возможно, самого живописца) — такова была общепринятая практика. Гравюры с произведений Рубенса — вершина творчества мастера.

Сад любви — скорее, Аркадия, нежели собственно сад. Пары здесь сидят, предаваясь безделью, купидоны рассыпают цветы, пускают стрелы, несут к влюбленным венки — все это традиционный набор сюжетных мотивов популярной у нидерландских мастеров темы.

Среди сюжетных линий просматривается «Наказание Купидона». Божка часто наказывали за зло, которое причиняли его стрелы. Дама склонилась над лежащим перед ней Купидоном, покорно ожидающим розг. Через эту аллюзию зритель понимает, что она и есть Венера — сама богиня любви. Другой смысловой мотив, причем почти в буквальном смысле, — музыка. Она всегда была непременной участницей всевозможных любовных интриг. Недаром в центре изображен лютнист.

Рембрандт Харменс ван Рейн — величайший голландский живописец, рисовальщик и офортист.

«„Три дерева“ — самый знаменитый пейзажный офорт художника», — утверждает крупнейший отечественный знаток графики Рембрандта Н. Маркова. Его отпечаток имеется в собрании Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве. В нем мастер объединил свои натурные наблюдения и зарисовки в собирательный образ природы, причем она передана в бурном состоянии — исключительный случай у Рембрандта.

«Кажется, что над равниной пронеслась гроза, — пишет исследователь, — и левая половина еще погружена во мрак, здесь еще хлещет ливень (смело переданный параллельной штриховкой длинными линиями, проведенными как бы по линейке), клубятся облака и поднимается пар от влажной земли (чтобы передать это впечатление художник оставляет при печати тон на доске). А справа тучи уже рассеиваются, на фоне светлого неба (белый фон бумаги), на холме четко вырисовывается группа из трех деревьев: выдержав бурю, они гордо возносят свои кроны к небу. К этому пейзажу часто применяют эпитет „героический“. Множество человеческих фигурок и бытовых деталей, не противореча общему возвышенному тону панорамы, придают изображению жизненную достоверность. Среди полей видны крестьянская семья и пастух со стадом, парочка влюбленных скрывается в тени холма, по его гребню едет повозка, и на пригорке различима крошечная фигурка художника, с восторгом созерцающего и зарисовывающего представшую перед ним величественную картину природы».

Франсиско де Сурбаран — испанский художник, представитель севильской школы живописи.

С самого начала своей деятельности Сурбаран взял за правило писать человеческие фигуры с натуры и придерживался его всю жизнь. Религиозные образы мастера аскетичны и суровы, они воплощают один из идеалов сурового испанского католицизма. Притом что в области колорита и светотени автор подражал Караваджо (за что был прозван «испанским Караваджо»), он выработал свой индивидуальный стиль, характерной чертой которого является проникновение в самую глубину образа, отказ от всего внешнего, декоративного.

Как всякий мастер барокко, Сурбаран не раз писал картины на один и тот же религиозный сюжет. Распятие Христа — тому пример. Полотна художника с таким сюжетом хранятся в разных музеях мира, в том числе в санкт-петербургском Эрмитаже. Их композиции схожи, но есть и некоторые различия, главным образом религиозно-догматического характера. Например, чикагская работа изображает Христа пригвожденным к кресту четырьмя гвоздями (как и на «Распятии» в Музее изобразительных искусств в Севилье), тогда как на эрмитажной их три. В эпоху Сурбарана чаще встречался последний вариант, что прочно ассоциировалось со Святой Троицей и стало одним из ее символов.

Представленное «Распятие» было написано для доминиканского монастыря в Льеренне. Полотно висело в небольшой капелле и производило сильное впечатление. С этой картины началась известность художника.

Гвидо Рени — итальянский живописец эпохи барокко, представитель болонского академизма.

Апостол Марк так рассказывает одну из самых кровавых историй Библии: «И тотчас, послав оруженосца, царь (Ирод) повелел принести голову его (Иоанна Крестителя). Он пошел, отсек ему голову в темнице и принес голову его на блюде, и отдал ее девице (Саломее)» (Мк., 6:27–28).

Именно этот момент изобразил Рени. Несмотря на ужасную смерть, выражение лица святого странно спокойное, особенно в сравнении с холодным видом Саломеи и нервным странницы справа.

Внутри барокко существовало множество направлений, в том числе характеризующихся передачей высшего напряжения духовных и физических сил персонажей. В сравнении с такими картинами данное монументальное полотно воплощает сдержанные эмоции. Это выражено в уравновешенной композиции и ограниченной палитре. Своей гармоничностью, если можно так говорить о столь кровавой по содержанию сцене (кстати, самой крови в картине в отличие от других работ на этот сюжет, например Караваджо, нет), искусство Рени и привлекало последователей.

Знаменитый испанский художник Бартоломе Эстебан Мурильо в юности испытал влияние Сурбарана. Прославившись серией из двенадцати картин, изображающих святых францисканского ордена (1645–1646), он занял положение самого крупного мастера севильской школы и сохранял его до конца жизни. В родном городе Мурильо основал Академию живописи, у него было много учеников. С одной стороны, это свидетельствовало о славе художника (распространившейся далеко за пределы Испании), с другой, картины последователей часто принимались за его собственные. Не обладавшие достоинствами истинных творений, они отрицательно повлияли на дальнейшую художественную репутацию автора. Его стали считать слишком «мягким» и «приглаженным». «Estilo vaporoso»[3] — так характеризовалась манера письма Мурильо. Только в XX веке он был оценен по достоинству.

Основу сюжетов живописи мастера составляют религиозные картины, выражающие концепцию Контрреформации. На данной картине, гармоничной в силу симметричности фигур, Христос и Иоанн Креститель, согласно евангельской истории, изображены ровесниками, что часто не соблюдалось художниками. Святой обращает внимание зрителя на Иисуса жестом, иллюстрирующим его пророческие слова, традиционно начертанные на ленте, обвивающей его атрибут — тростниковый крест: «Ессе Agnus Dei»[4].