Геннадий Турмов - Владивосток
Слава М. Г. Шевелева — предпринимателя пришла в Приморье на реях парохода «Батрак», купленного на паях с купцами Токмаковым, Молотковым, Колыгиным, Старцевым и Ватсоном за 100 тысяч рублей в августе 1875 г. в Англии. Помимо грузовых трюмов пароход имел три каюты первого класса и несколько второго. Кроме того «Батрак» брал до 150 так называемых палубных пассажиров, которые располагались в закрытом от дождя и ветра помещении на палубе. В теплую погоду пассажиры могли отдыхать на корме, прикрытой тентом. Как тогда писала морская газета «Яхта», «здесь они, как на роскошном бульваре, на просторе, чистом воздухе, любуясь прекрасными видами моря и берега, могут гулять, играть и кейфовать с сигарой или чашкой кофе».
«Батрак» стал первым русским грузо-пассажирским пароходом, проложившим курсы в наших морях. Но эксплуатация «дедушки» русского торгового мореплавания на Дальнем Востоке была все же нерентабельной. Только за 1876—1878 г. убытки составили 45 тысяч рублей. Компания шла на различные ухищрения, чтобы исправить положение. Злые языки даже шутили, что не судно является батраком у своих хозяев, а, наоборот, владельцы батрачат на пароход. Была даже сделана попытка продать этот «первый блин» шевелевского предпринимательства в русских водах, но она оказалась безуспешной. И тут случилось неожиданное: пароход потерпел крушение на сахалинских скалах Дуэ. Много разговоров было об этой аварии, много пересудов и слухов, в которых нет-нет да и проскальзывала мысль, не являлась ли эта авария запланированной. Уж больно кстати пришлась она владельцам «Батрака».
Между тем М. Г. Шевелев прописался во Владивостоке. Мысль завести большое пароходное дело не оставляла предпринимателя. Так на свет появилась компания «Шевелев и К°». Правда, на этот раз он заручился помощью государства, взяв необходимые субсидии. Теме открытия первых пароходных линий, соединяющих Владивосток с портами Японии и Китая, он посвятил брошюру, которую издал в 1880 г. Читая ее, не перестаешь удивляться, как тонко чувствовали предприниматели тех лет конъюнктуру рынка. Благодаря этому «Шевелев и К°» к концу прошлого века стала крупнейшей пароходной компанией на Дальнем Востоке.
Во Владивостоке Михаил Григорьевич Шевелев подружился с Федором Федоровичем Буссе, заведующим переселенческим управлением, который снимал у него квартиру. Узнав от Буссе о создании Общества изучения Амурского края, предприниматель стал не только первым меценатом новой организации, но и первым казначеем Распорядительного комитета. А уж считать деньги Шевелев умел! Он помогал Обществу не только деньгами. В 1885 г. он подарил создающейся библиотеке Общества сочинения известного синолога Васильева. Когда возникла проблема с размещением коллекций и библиотеки ОИАК, Шевелев предоставил для них благоустроенное помещение. Возглавил он и список лиц, давших денег на строительство здания Общества. На средства предпринимателя издавались первые труды членов ОИАК, для этого он ежегодно выделял 300 рублей.
Был известен Шевелев и своими научными познаниями, почерпнутыми еще в период жизни в Китае. К нему обращались за консультациями известные синологи России и других стран и поражались богатству сведений об истории Китая. Были у Шевелева-ученого и свои ученики, среди них молодой поручик В. К. Арсеньев, которому купец показывал на карте археологические памятники Приморья. Правда, сам М. Г. Шевелев так и не успел засесть за собственное сочинение о древней истории края. Михаил Григорьевич только улыбался в свою бородку и говорил:
— Ничего, скоро закончу свою коммерцию и покажу вам, как надо писать о древностях.
Но он не успел. В справочнике о первом высшем учебном заведении Дальнего Востока — Восточном институте значится: «Почетный Попечитель — Михаил Григорьевич Шевелев (с 25 августа 1900 г. по 25 августа 1903 г.) (скончался)». Газета «Владивосток», отнюдь не баловавшая своим вниманием денежных мешков города, писала в некрологе: «8 ноября 1903 г. умер Михаил Григорьевич Шевелев, местный абориген-купец. Это весьма редкая личность на Дальнем Востоке. О покойных молчат или говорят только правду. А эта правда та, что о Шевелеве никто ничего дурного сказать не может. Только удивляемся, как могла сохраниться эта светлая душа во всей чистоте среди стяжателей, воров нашей окраины».
Если кто захочет поклониться праху владивостокского пароходчика и ученого, то сделать это не трудно: следует пройти в Покровский парк и положить цветы в любом месте, т. к. здесь, на бывшем православном кладбище, везде лежит былая слава Владивостока.
У М. Г. Шевелева было несколько детей. Один из его внуков — Олег Владимирович Шевелев, уроженец Владивостока, жил в эмиграции в Шанхае. Он является автором интересной книги «Воспоминания детства и юношества О. В. Шевелева и несколько эпизодов из жизни в Шанхае».
БРАТЬЯ ПЬЯНКОВЫ: ОНИ ГНАЛИ ВОДКУ И ПОМОГАЛИ ПРОСВЕЩЕНИЮ
Светланская ул., № 43
В жизни порой случается так, что фамилия человека как нельзя лучше соответствует его занятиям. Именно так случилось и с тремя братьями Пьянковыми, которые в свое время были водочными королями Дальнего Востока. Учредив Торговый дом «Братья Пьянковы», каждый из них выбрал себе крупный город-вотчину и открыл там винокуренный завод.
Михаил Павлинович Пьянков, инициатор создания этой компании, начал свою деятельность в Николаевске-на-Амуре. Он быстро понял, что не нужно бояться больших налогов на продажу водки — сбыт-то обеспечен, — и взял казенный откуп. Дело быстро пошло в гору. Встав на ноги, М. П. Пьянков решил облагородить свое имя и стал крупным меценатом в этом небольшом амурском городишке. За пять лет он пожертвовал городу более 100 тыс. рублей. Фактически на его деньгах держалась культура Николаевска-на-Амуре. Он был и первым почетным смотрителем Николаевского городского училища. Позднее М. П. Пьянков переехал в Никольское, где было проще вести дело. Здесь он построил в 1893 г. крупный винокуренный завод. Так что этого Пьянкова можно считать дедушкой местной водочной индустрии.
Владивосток, ул. Светланская. Таможня, (почтовая карточка)Сложным был путь в коммерцию старшего из братьев — Иннокентия Пьянкова. В юности он увлекался террористическими идеями, участвуя в организации «Черный передел». Неизбежный итог небезопасного увлечения — тюрьму и ссылку — он воспринял без восторга, а после того, как отбыл наказание, осел в Благовещенске и, занявшись, как и брат, водочной коммерцией, крепко встал на ноги. Его деятельность пошла невиданными темпами, он богател на глазах. Тогда-то он вспомнил юность и решил облагодетельствовать народ более безопасными способами, чем были в ходу у террористов. Перебравшись к тому времени в Хабаровск, И. Пьянков стал меценатом: он жертвовал деньги церквям, содержал библиотеки. За широкую благотворительную деятельность водочный король был даже выбран почетным гражданином Хабаровска.
Многие из директоров и преподавателей учебных заведений Хабаровска искренне горевали, когда узнали, что «денежный мешок» И. П. Пьянков уезжает из города. Но, заботясь о благодарной памяти потомков, меценат пожертвовал в 1908 г. 100 тыс. рублей на основание Хабаровского политехнического института. И. П. Пьянков не жалел денег и Владивостоку, став попечителем почти всех учебных заведений и щедро субсидируя их. Когда обсуждался вопрос, быть трамваю в городе или нет, он занял Владивостокской думе 100 тыс. рублей на это благое дело. В 1907 г. Иннокентий Павлинович пожертвовал большие средства и на строительство городской больницы, а после окончания ее строительства возглавил попечительный совет, что также предполагало материальную помощь.
Во Владивостоке заправлял всеми делами фирмы главный распорядитель Торгового дома Владимир Павлинович Пьянков. Тщательно, учитывая любую возможность, вел он коммерческий корабль братьев. Дело было не таким легким, как может показаться. Владивосток был наводнен алкоголем всех марок. Здесь продавали не только знаменитые сорта русских водок типа «Смирновской», но и везли спиртное из Америки, Японии и Китая. Кроме того, в Приморье и Приамурье действовали мощнейшие подпольные заводы по производству китайской водки — ханшина. Только успевай поворачивайся, если хочешь догнать конкурентов. Хотя слово «догнать» братьям Пьянковым не подходило. Нужно было идти впереди остальных, и коммерсанты с этим прекрасно справлялись. Свидетельство этому — многочисленная реклама Торгового дома Пьянковых в газетах тех лет и многомиллионные прибыли в отчетах компании.
В. П. Пьянков был несколько скуповат и не швырялся деньгами, как его старший брат. Но и у него было увлечение — Владимир Павлинович любил ходить в Общество изучения Амурского края. Туда он привел позднее и своих братьев, которые со временем заняли место в числе самых активных и щедрых меценатов единственной в то время на Дальнем Востоке научной организации. Глава же фирмы не только давал деньги, но, увлекшись делами общества, согласился стать его казначеем Нетрудно представить, в каком завидном состоянии находилась при нем касса Общества изучения Амурского края. Неоднократно в отчетах ОИАК отмечалась работа Пьянкова. Так, Ревизионная комиссия, заключая свой доклад в 1890 г., писала, что «не может не выразить удивления к стройности хода дел Общества, хода, ведомого людьми обремененными многоразличными официальными и частными обязательствами. Только желание успеха нашему Обществу и симпатичное отношение к его целям может служить объяснением благородных усилий членов Распорядительного комитета». Первым при перечислении шло имя казначея В. П. Пьянкова.
