Архитектурные излишества: как полюбить Москву. Инструкция - Павел Александрович Гнилорыбов
10. Памятник Максиму Горькому. Недалеко от Центрального входа находится покрытая травой Ленинская площадь, а в паре метров от нее прячется компактная скульптура главного пролетарского писателя. «Парк Горького» стал брендом, символом и товаром внутреннего потребления одновременно. Советского писателя Юрия Трифонова как-то попросили сделать подписи под фотографиями из жизни парка Горького. В итоге он подвел черту под тем, что значил парк для москвича социалистической эпохи: «Попросту – Парк Горького. К Горькому отношения не имеет. Но это неважно: имена и названия живут собственной жизнью. Мы привыкли: Парк Горького – это нечто юное, праздничное, зеленое, усыпанное золотой листвой, снежное, ледяное, грустное, исчезнувшее навсегда… Я приходил сюда мальчиком… Парк Горького – это то, что неизбежно вливается в твою жизнь, а потом исчезает. Но иногда – напоследок, внезапно и горестно возникает вновь… Как у этих старых людей, которые приходят в Парк каждый год 9-го мая, – это ветераны войны. Они ищут соратников, вспоминают друзей, радуются и плачут. Я помню Парк в начале войны: здесь все павильоны были открыты, аттракционы работали и оркестры играли на эстрадах. Но людей почти не было. С каждым днем их становилось все меньше. Помню одинокого человека, который стоял на пустой площади перед силомером и лупил кулаком по бабке, проверяя свою силу. В июле в Парк привезли и поставили на площади сбитый немецкий самолет. Москвичи приходили смотреть и щупать. В сентябре здесь безлюдно в желтой листве аллеи, а на набережной, где раньше бывали гулянья, колыхались громадными серебристыми облаками отдыхающие аэростаты. Вечером они поднимались на невидимых паутинках в небо и ослепительно горели на солнце. Этот седой человек с цветком долго стоит тут и ждет друзей, которые не придут никогда. Война уничтожает парки. Парки уничтожают войну. Так было и у меня: парк открывался, как неизведанный материк. Здесь были свои джунгли, свои пещеры, свои таинственные моря, загадочные дворцы, коварные туземцы, добрые незнакомцы». Территория парка настолько аккуратно переходит в Нескучный сад, что между ними, пожалуй, и границы не проведешь.
11. Павильон «Шестигранник». Здание построили на болотистой почве всего за два месяца, главным архитектором был признанный мастер Иван Жолтовский. Внутри соседствовали росписи таких разных мастеров, как Игнатий Нивинский и Александра Экстер. Павильон успел сняться в фильме «Я шагаю по Москве».
12. Большой Голицынский пруд. Самый большой водоем парка имеет даже искусственный остров посередине. На берегу располагаются множество кафе и ресторанов на любой вкус. Недавно в пруд выпустили 400 кг рыбы для естественного воспроизводства.
13. Скульптура «Девушка с веслом». Визитная карточка парка была создана по проекту скульптора Ивана Шадра. Он был мастером сопоставления человека и предмета – второй его известной работой является памятник «Булыжник – оружие пролетариата».
14. Музей современного искусства «Гараж». Одно из самых молодых учреждений парка Горького переехало сюда из знаменитого Бахметьевского гаража, сохранив за собой старое название. Здесь выставляются лучшие современные художники мира и России. Сейчас музей расположен в здании ресторана «Времена года», построенного в 1960-х годах и вскоре заброшенного.
Современный парк Горького – динамичная и развивающаяся территория, отследить все новости и открытия которой практически невозможно. Обязательны к посещению танцплощадка на Пушкинской набережной, летний кинотеатр с лекциями и открытыми показами. Но и зимой жизнь здесь не замирает, в парке заливают один из самых больших катков Европы. В целом парк является символом Москвы 2011–2013 годов, когда в Москве началась «новая урбанистическая революция». Последствия выразились разве что в городском фольклоре: «Капков на каток капкейков напек».
На воробьевы горы
Воробьевы горы – это невероятный комплекс несбывшегося, созданного и разрушенного. Человек внедрялся в природную среду, пытаясь реализовать на огромной возвышенности амбициозные проекты. Но Москва будто бы противилась таким резким хирургическим операциям и только в 1950-е годы позволила возвести полноценную Вавилонскую башню – здание Дворца науки, МГУ.
Село Воробьево существовало со времен Средневековья, но первым, кто опустил сюда державную руку, стал Иван Грозный. Поверье гласит, что Василий Блаженный наблюдал за царем во время литургии и сказал ему: «Я видел, как ты ходил мыслью по Воробьевым и строил дворец». Еще в XVII веке здесь находилась полноценная резиденция, подобная Коломенскому или Измайлову. На Воробьевых горах провел детство император Петр Великий. Здесь появилась на свет его любимая «потеха» – пальба из пушек. Капитан Степан Зоммер, специалист по огнестрельному оружию, построил здесь небольшую деревянную крепость, и в 1684 году юный государь отмечал на Воробьевых свой день рождения. Эту потешную «фортецию», которая знаменовала начало русской армии, разобрали из-за ветхости в 1770-е годы. Петр ценил не только холмистость местности, но и пейзажные виды: мы знаем, что он советовал иностранным живописцам рисовать Москву именно со стороны Воробьевых.
Александр I задумал возвести на Воробьевых горах огромный храм. Начиналось все прекрасно: великий император-мистик нашел единомышленника-масона, архитектора Витберга из когорты вольных каменщиков, восхищался проектом и даже воскликнул: «Вы камнями говорите». В 1818 году на строительстве работало 20 тысяч крестьян. Первый вариант храма Христа Спасителя «колоссальностью соответствовал величию России». Архитектор стремился, чтобы «все части храма составляли не произвольные только формы архитектурной потребности, не мертвую массу камней, но выражали бы духовную идею живого храма».
Александр I называл Воробьевы горы «короной Москвы». В церемонии закладки храма принимали участие 300 священников. Планировалось, что храм с 600 колоннами будет иметь высоту 170 метров (что выше современного храма Христа Спасителя). К набережной в планах архитектора и императора спускалась лестница с пятью террасами.
Но эпоха библейских поисков ушла вместе с министром народного просвещения Александром Голицыным, и грандиозный план храма-памятника сошел на нет при расчетливом и приземленном Николае I. Дальше котлована на Воробьевых горах дело не двинулось, и архитектора Александра Витберга, человека увлекающегося, но в строительстве неопытного, сослали в Вятку, попутно повесив на него всех собак, признав виновным «в злоупотреблениях и противозаконных действиях в ущерб казне». По свидетельству Герцена, Витберг и в ссылке несколько часов в день уделял Храму, мечтал, чертил, вынашивал планы. Идея храма на Воробьевых настолько покорила современников, что на картах вплоть до конца XIX века обозначалось так и не использованное по назначению место строительства.
Церковь, которая действительно манила десятки прихожан, находится в двух шагах от основной аллеи Воробьевых гор. Храм прежде всего знаменит тем,
