Улица Волхонка, 14 - Елена Иоганновна Македонская
Главный же дом в середине XVIII столетия представлял собой двухэтажный массивный объем с ризалитами, равноценными как с главного, так и с дворового фасада, по-видимому, с одинаково декорированными сложной формы наличниками окон и, возможно, филенками. Но в таком виде дом прожил недолго - примерно лет 13.
После смерти Михаила Михайловича «младшего» владение перешло к одному из пяти его сыновей, генерал-поручику с тем же именем - Михаилу Михайловичу Голицыну (1731 - 1807). При нем в историю дома входит имя выдающегося русского зодчего М. Ф. Казакова.
Заключив Кючук-Кайнарджийский мир с Турцией, Екатерина II собиралась на торжественные празднества в Москву. Помня о бытовых неудобствах Кремля, а потому не желая останавливаться в нем, императрица 6 августа 1774 года обратилась в письме к М. М. Голицыну с вопросом: «…нету ли дома каменного или деревянного в городе, в котором бы я уместилась и к двору принадлежности можно было бы располагать около дома… или же… не можно ли где ни на есть построить на скорую руку деревянное (строение)». Естественно, М. М. Голицын предложил свой дом. Место это как нельзя более подошло монархине: вблизи находились три больших дома и просторная незастроенная территория, рядом - Колымажный двор (ныне на этом месте Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина), где можно было удобно поместить и лошадей и экипажи ее обширного двора, и все это недалеко от Кремля. Кроме того, в соседнем владении (М. Знаменский пер., 3) жила мать ее фаворита Г. А. Потемкина. Екатерина, разумеется, знала об этом, п недаром потом из дома М. М. Голицына была по ее приказу «пробита» дверь в соседний - для общения. Кстати, и в наше время оба дома соединены коротеньким переходом, теперь глухим.
Екатерина приняла предложение М. М. Голицына. Тогда начальник Кремлевской экспедиции М. М. Измайлов нанял три окрестных дома и поручил 24 августа М. Ф. Казакову сделать их обмер. Было составлено два плана-варианта будущего Пречистенского дворца. Первый Екатерина отвергла сразу, поскольку он скорее походил на большой московский дом, чем на достойный императрицы дворец, второй же вариант утвердила. Очевидно, для этого М. Ф. Казакову в конце августа пришлось поехать в Петербург, где Екатерина изложила ему и Измайлову свои пожелания и внесла поправки, а 10 сентября 1774 года поставила на чертеже свою подпись.
Строительство дворца было начато немедленно и шло днем и ночью, независимо от погоды, в большой спешке. 31 декабря 1774 года Измайлов сообщил императрице, что дворец полностью готов. Это огромное сооружение состояло из домов М. М. Голицына (Волхонка, 14) и В. С. Долгорукова (№ 16) и громадной деревянной части (на ее месте сейчас автозаправочная станция), соединенной с ними переходами.
М. Ф. Казаков сохранил весь объем дома Голицына, расширив только в сторону Волхонки левый дворовый ризалит, и устроил в верхних этажах обоих ризалитов антресоли (окна их видны и сейчас). Представитель эпохи классицизма, М. Ф. Казаков наделил фасад дома его непременными чертами: в центре был выделен шестипилястровый портик торжественного коринфского ордера, завершенный плоским гладким фронтоном. В средней части портика ритм пилястр прерван: три высоких окна с полуциркульной аркой над средним окном второго, парадного, этажа и нарядные филенки над окнами первого этажа объединил широкий балкон. Его изящные парапеты с вписанными в круги цветками и сейчас украшают главный, восточный фасад дома. Более скромный балкон симметрично расположен на дворовом, западном фасаде. Таким образом была достигнута особая выразительность в архитектуре особняка. А оставшиеся от барочной постройки ризалиты оживляли объем дома, создавали богатую игру света и тени на фасаде. Заглубленные двухосе-вые части фасада по сторонам портика объединены рустом в виде полуциркульной арки, которой отвечают парадные с полуциркульным завершением двери. Подъезды же М. Ф. Казаков выделил скромными портиками дорического ордера с изящной балюстрадой над ними. Углы здания были обработаны широким ленточным рустом; к нашему времени сохранилась рустовка только первого этажа торцевого фасада, выходящего на Волхонку. И наконец, главный, восточный фасад был украшен еще веерными сандриками над окнами первого этажа. Они тоже сохранились.
Как уже упоминалось, М. Ф. Казаков перестроил и правый флигель: его центр также украшен портиком, но четырехколонным, а боковые крылья обработаны, как и в главном доме, ленточным рустом. Так подчеркивалось единство ансамбля. Насколько был изменен левый флигель, сейчас сказать невозможно, поскольку он полностью перестроен, но на плане 1802 года показан четырехколонный портик, позднее утраченный.
Что же касается внутренней планировки главного дома - анфиладное построение парадных залов второго этажа, характерное для того времени, в основном сохранилось до наших дней; сохранился и ряд старых филенчатых дверей. На первом этаже можно и сейчас увидеть сводчатые потолки.
В архитектурных альбомах М. Ф. Казакова воспроизведены фасад, разрез и два поэтажных плана дома М. М. Голицына, выполненные в 1775 году. Дом был двухэтажным до 1928 года, когда для разместившейся в нем Коммунистической академии его надстроили двумя этажами. Внешний же вид первых двух этажей современного дома № 14 совпадает за исключением небольших деталей с тем, который запечатлен М. Ф. Казаковым два столетия назад.
Итак, в начале 1775 года Екатерина II прибыла в Москву.
Французский дипломат Корберон, приехавший туда 12 августа 1775 года, был приглашен в Пречистенский дворец и оставил такое описание его в дневнике от 10 сентября 1775 года: «Нынешний дворец недавно устроен; это весьма искусное соединение деревянных и каменных домов, принадлежащих частным лицам; наружный вход украшен колоннами; за прихожей очень большая зала, за которою другая тоже большая, в которой императрица принимает иностранных министров. Дальше следует еще более просторная зала, она тянется в длину всей постройки и состоит из двух комнат, разделенных посередине колоннами; в первой императрица играет, а вторая служит для танцев».
Осуществленный вариант дворца несколько отличался от подписанного Екатериной чертежа. К сожалению, до нас дошли только разрез по копии XIX века и изображение иконостаса дворцовой церкви во имя Антония и Феодосия; фасад не найден. Со стороны Волхонки дворец сомкнулся с домом М. М. Голицына и имел два портика: левый - с пандусом, ведущим в вестибюль, и правый - отвечающий дворцовой церкви. Из вестибюля можно было пройти в огромный тронный зал, о котором писал Корберон, с высокими окнами и троном под сенью. Все помещения, в том числе и дворцовая церковь, были двухсветными. За залом для игр и танцев находилось еще шесть небольших служебных комнат, из последней ступени вели в дом Долгорукова
