В. Морозова - Художественный музей Индианаполис

Якоб Корнелис ван Остзанен прославился как северонидерландский автор алтарных композиций, но не менее интересны его картины на религиозную тему.

«Благовещение» — одна из важнейших сцен христианской иконографии. Художественная смелость мастера состоит в том, что он вносит в евангельский сюжет светскую торжественность, сама подача происходящего создает у зрителя ощущение церемониальной вычурности: Мадонна с горделивой осанкой манерно отвернулась от ангела, а тот, приподнимая завесу балдахина, стоит у подножия мраморной лестницы. Парчовые ткани одежд ложатся грузными складками, ковер золотится в пространстве полутемной комнаты, праздничность обстановке добавляют и торжественные цвета: багровый, золотой, ярко-зеленый.

Художник, уделяя большое внимание декоративным элементам, со всеми условностями демонстрирует зрителю сцену «Благовещения», но не наделяет ее духовным переживанием. Трактовка лиц обобщенная, по их выражению не угадывается душевное состояние героев. Живописец перегружает работу деталями, подчеркивает пышность и патетику обстановки, при этом не оставляя места для более глубокого восприятия картины.

Сегодня никто не решится оспаривать величие мастерства и проницательность художественного взора Тициана Вечеллио, непревзойденного венецианского живописца. И при жизни ему благоволили короли Испании — Карл V и Филипп II, его талант был признан аристократическими семействами д'Эсте в Ферраре, Гонзага в Мантуе, Ровере в Урбино.

Зачинатель реалистических тенденций портрета, Тициан включает в изображение человека личные характеристики. В основе его картин — настоящее психологическое откровение, осмысленное видение модели с ее сложными чувствами и переживаниями. Именно на этих особенностях художник делает акцент в «Портрете неизвестного мужчины» — изображает человека с прямыми и благородными чертами лица, живым и умным взглядом. Но в достоинстве обращенного прямо на зрителя взора все же присутствует самоуверенно-снисходительный оттенок.

Тонкость цветовых градаций, светотеневые моделировки, мягчайшая передача формы, неуловимое изящество и точность письма создают особенную поэтическую атмосферу работ Тициана.

Людгер Том Ринг Младший, работавший в Мюнстере, известен холодной и твердой манерой письма, тяготеющей к рельефности, правильным геометрическим формам, утонченности и ясности художественного изложения.

Данная картина написана в жанре гуманистического портрета, где доктор изображен в кабинетном интерьере рядом с атрибутами своей профессиональной деятельности. Рука, возложенная на череп, отсылает к теме «vanitas» (в переводе с латинского — «суета, тщеславие»), объединенной символикой смерти, бренности земного бытия. А колба с песочными часами, показательно придвинутая ближе к зрителю, напоминает о коварности времени, быстротечности жизненного счастья и иллюстрирует известное выражение «memento mori» («помни о смерти»). Атмосферу минорной напряженности подчеркивают скупость колористических сочетаний, сумрачный неестественный свет и неподвижная поза человека, будто застывшего в оцепенении перед лицом неизбежного.

Франсуа Клуэ являлся известнейшим французским придворным живописцем, создавал портреты представителей высшего света и первых лиц, среди которых были Франциск I, Генрих II, Франциск II, Карл IX. Им свойственны парадная официальность, представительность поз, роскошь костюмов, что соответствовало статусу заказчиков. Но в то же время художник был чрезвычайно прозорлив, он обладал способностью критически оценивать модель, подмечая особенности характера, страхи, желания, мировоззрение, и потом виртуозно перекладывал свой беспристрастный взгляд на полотно.

Мастер одним из первых начал писать лица с поворотом в три четверти, это стало его визитной карточкой. «Портрет Франсуа де Сепо» является отличным примером индивидуального стиля художника, строгого и рафинированного. С тщательностью в деталях он искусно выписывает образ, четкой линией обводя малейшие элементы. Спокойное лицо с высокими скулами и плотно сжатыми губами, что говорит о закрытости человека, оттенено мягкими розовыми бликами на фоне черной одежды. Настороженность и скованность в позе, высокомерие во взгляде де Сепо выдают дистанцированность, он смотрит не на зрителя, а мимо него.

Европейская живопись XVII–XVIII веков

Творчество Петера Неффса Старшего представлено картинами архитектурного направления фламандской живописи. Он — автор множества небольших работ с интерьерами церквей, иногда реально существующих, иногда вымышленных. Мастера интересовало не столько правдоподобие в передаче архитектуры, сколько ее выразительные возможности. Желая удивить зрителя, художник экспериментирует с глубокой перспективой, монументальностью зданий, впечатляющими контрастами темноты и света. Виртуозная передача борьбы малых и больших форм вносит в картины фантастический эффект.

Неффсу, антверпенскому перспективисту, были свойственны черты и чистого фламандского стиля. В «Интерьере собора в Антверпене» зритель видит миниатюрную нарядность письма в воспроизведении малейших деталей, тонкость в исполнении элементов декорации храма. При этом сохраняются ясность и логика в композиционно-пространственном построении. Изображая интерьер пятинефной готической церкви, мастер усугубляет ее монументальность, подчеркивает иллюзорность высоты уходящего вглубь среднего нефа. Стаффажные фигурки прихожан на переднем плане кажутся незначительными, мелкими, почти карточными на фоне этого громадного великолепия. Такой прием живописец использует неслучайно: подобный контраст между маленьким человеком и массивной конструкцией собора в голландском искусстве того времени имел символическое значение. В сознании фламандцев XVII века мощные готические своды церквей иллюстрировали стойкость и всемогущество христианской религии, которая является опорой для тщедушного и слабого перед мировыми силами человека.

Хусепе де Рибера, представитель реалистического течения испанской живописи, на протяжении всего творчества проявлял интерес к подлинному человеческому страданию и даже в мифологические и религиозные сюжеты привносил жизненность. В 1613 художник покинул родину и уехал в Италию, где большую часть времени провел в Неаполе, несмотря на это, он сохранил испанский темперамент, что сделало его работы уникальными.

Картина «Аристотель» — одна из целой серии произведений, посвященной философам. Их образы лишены романтизации, персонажи изображены нищими, убогими старцами, но сила духа и свет ума не покидают их. Картины Риберы отличаются драматизмом и мощным переживанием, но в то время, когда была написана данная, мастер уже достиг зрелого периода в своем творчестве. В ней нет критического накала, свойственного ранним произведениям, здесь художник передает сложное эмоциональное состояние героя, его кризисное состояние, внутреннюю борьбу. Философ представлен в профиль, углубленным в работу — об этом свидетельствует его напряженный вид. Он одет в лохмотья, но, кажется, не замечает этого, и мастер делает акцент на сильных руках старца и умном лице, выхватывая их светом из темноты комнаты. В этом приеме проявился караваджизм, распространенный тогда в Италии.

Будучи одним из основателей иконографии голландского пейзажа, Альберт Кейп распространил свою любознательность и талант на сельский, анималистический, морской, панорамный пейзажи, а также изображения руин и развалин. Историки искусства по сей день пытаются объяснить, каким образом художник добивался тех отрадных и сладостно-утешительных ощущений, которые охватывают зрителя при одном взгляде на его полотна.

Данная картина — идиллический пейзаж, сочетающий в себе черты голландской пасторали и панорамного вида. На берегу озера мирно отдыхают жители Неймегена и лежат коровы. Парусники и маленькие лодки тихо приближаются к пристани, скользя по прозрачной глади воды. В отдалении, на крутом холме, высится средневековый замок в окружении фортификационных сооружений. На горизонте, почти потерявшись в голубой дымке, типичные атрибуты голландского пейзажа — мельница и суровый католический храм. Мельница в христианской иконографии — символ земных испытаний, а церковная башня внушает надежду, словно якорь спасения, и олицетворяет собой нерушимый авторитет, господство над всем тленным. Но эти тревожащие душу символы отодвинуты на задний план и утопают в нежном зареве заходящего солнца. Низкая линия горизонта открывает безбрежные просторы светлого неба. Зрителя окутывает летний закат, наполненный золотым светом и безмятежной негой. Такому ощущению способствуют теплая и насыщенная цветовая палитра, великолепная передача световоздушной среды. С помощью разгаданной Кейпом формулы света и цвета удается почувствовать трепет тихого вечера. Несмотря на стройность, структурность композиции и точность рисунка, картина проникнута лирическим звучанием и возвышенно-поэтическим настроением. В этом заключаются и мощность, и поэтика искусства мастера.