Владимир Вассерман - Кое-что за Одессу
По Пушкинской сразу за «Красной» – дом, из-за которого улица получила название. В первом из двух дворов скромного двухэтажного здания Александр Сергеевич Пушкин, работая в Одессе (он считал назначение в аппарат генерал-губернатора Новороссийского края ссылкой), снимал скромную квартиру.
Во время осады города в Великой Отечественной войне в дом попала авиабомба. По счастью, в другое его крыло: музей уцелел. Переживший свою славу поэт Ефим Алексеевич Придворов – Демьян Бедный – по горячим следам события написал:
Тот дом, где Пушкин жил, творил,Стервятник вражий разбомбил.Но есть особая примета,Значенья тайного полна:Неповреждённою однаОсталась комната поэта.
Правда, комната была не одна, а 6–8 – смотря как учитывать мелкие чуланчики для прислуги. Учитывая крепостной и наёмный персонал, да ещё и надобность достойно принимать многочисленных гостей, это и впрямь скромно.
Рядом с домом – статуя поэта, немногим выше оригинала: в нём было 158 см. В руках за спиной зажата железная трость. Пушкин и впрямь постоянно её носил: лихому дуэлянту – фехтовальщику и стрелку – нужны сильные руки. Правда, одесситы то и дело воруют трость – но у города ещё хватает денег, чтобы регулярно устанавливать новую.
Старина и нувориши
Почти напротив дома Пушкина – в доме № 12 – дворик искусств. В историческом плане он ничем особым не знаменит – разве что мемориальной доской в честь жившего там когда-то поэта Бориса Андреевича Нечерды. Но несколько лет назад внутри двора сделали художественную роспись, и с тех пор в нём то и дело проводятся выставки, уличные спектакли, концерты… Легенды можно творить и на ровном месте.
Стены дома – как и большинства других старых зданий на Пушкинской – заметно облуплены. Это – наследие главного архитектора Василия Ивановича Мироненко (с его подвигами мы по ходу экскурсии столкнёмся ещё не раз).
В середине 1980-х он был одержим идеей восстановления старинного исторического облика центра города. В частности, изыскал в архивах первоначальную раскраску всех домов на Пушкинской и решил её восстановить. А чтобы она продержалась подольше – использовал не классические краски на штукатурной основе, а новомодные влагоотталкивающие силиконовые.
Практически весь центр Одессы выстроен из ракушечника – известняка, так мало спрессованного пребыванием под землёй, что в нём отчётливо видны раковины, из которых известняк формируется. Ракушечник очень рыхлый и впитывает воду как губка. Дождевая вода из почвы пропитывает снизу вверх всё здание. Через обычную штукатурку она быстро испаряется. Силиконовое покрытие удерживает её в стенах. Здания стали размокать.
По счастью, первым размок поверхностный слой, прилегающий к новой краске. Она стала отслаиваться громадными лоскутами. Здания остались целы. Но фактура поверхности ракушечника нарушилась. С тех пор штукатурка на Пушкинской осыпается значительно быстрее, чем до реставрации по Мироненко.
Дальше по Пушкинской – на углу Греческой улицы – забавный реликт тех времён, когда трамвай в Одессе только начинали строить бельгийцы. Трансформатор одет в круглый вращающийся кожух. Открытая дверь обеспечивает доступ к нужному месту конструкции. Благодаря этому внутри не нужно резервировать место для работы ремонтников, и будка занимает минимум дефицитной городской земли. Трамвай давно снят, да и кожух от старости и недостатка ухода уже не проворачивается свободно. А когда-то, чтобы раскрутить его, хватало моих слабых детских рук.
На другом углу тех же улиц дворец известного молдавского дворянского рода Абаза. В советское время в нём разместился музей западного и восточного искусства (есть в нём и северное, и южное, но в название не попало). Дворец давно в аварийном состоянии. Но в городском бюджете денег на ремонт, как всегда, нет, а частные инвесторы согласны оплатить работу только в обмен на часть дворцовых помещений. Сейчас наскребли немного на самые первоочередные нужды, так что дом уже в лесах.
Нехватка денег на ремонт старых домов не мешает строить новые. Кварталом ниже на углу Греческой и Польской улицы (в советское время – улица Гарибальди: когда знаменитый итальянский революционер ещё был простым матросом, он не раз бывал в нашем порту) целых два свеженьких элитных жилых здания. Кроме того, в начале идущего параллельно улице Польского спуска здание завода секретной электроники «Эпсилон», построенного в советское время, радикально реконструировано, а рядом с мостом, соединяющим части Греческой поверх спуска, пристроен большой офисный центр.
Проходной по вертикали двор
В центре Одессы несколько спусков – глубоких оврагов, выходящих к морю. Польский спуск в советское время назывался в честь начальника штаба Красной гвардии города Моисея Исааковича Кангуна, смертельно раненного неподалёку – на Пушкинской – в 1917-м.
Рядом с новым жилым домом, нависающим над Польским спуском – старый. Вход в него с Польской улицы по новой моде закрыт кодовым замком – но простейшего образца, так что чаще всего по ходу экскурсии удаётся туда проникнуть. Второй вход – с Польского спуска – двумя этажами ниже: дом выстроен на крутом склоне. Таких домов в центре всё меньше: часть снесена, часть перекрыта замками покруче.
Двор этого дома изнутри опоясан балконами. Входы в квартиры – с этих (так называемых итальянских) балконов. Таких домов в исторической части города немало: среди первостроителей Одессы были и эмигранты из десятков нищих голодных – да ещё и разорённых наполеоновскими войнами – мелких государств, на которые в ту пору была поделена Италия.
Адмирал Одессы
На углу Польской и Дерибасовской улиц – памятник адмиралу Хосе Мигелевичу де Рибас и Бойонс. В натуральную величину, причём довольно скромную: внутренние помещения тогдашних парусников далеко не просторны, и гиганты бывали в основном среди рядовых матросов, проводящих почти всё рабочее время на палубе и мачтах. За скромное телосложение и специфическую позу памятник прозван «кузнечик».
Когда гребная флотилия под командованием Осипа Михайловича Дерибаса (так он звался на русской службе) участвовала в штурме крепости Хаджибей, он ещё был контр-адмиралом. За эту победу произведён в вице-адмиралы. Адмиралом стал уже при императоре Павле I – в 1799-м. Но главное – будучи уже вице-адмиралом, участвовал в проектировании порта и города на месте турецких укреплений, призванных как раз не допустить использования удобнейшей бухты в качестве порта: турки в последние годы владычества северным берегом Чёрного моря панически боялись русских морских десантов. Кстати, именно это радикальное различие назначений турецкого и русского города не позволяет считать Одессу прямой наследницей Хаджибея. Отсчёт жизни Одессы идёт со 2 сентября 1794-го, когда императрица Екатерина Великая утвердила проект, подготовленный при участии Дерибаса.
План будущего города памятник держит в руках. После утверждения строительство началось сразу в восьми ключевых точках. Благодаря этой стратегической хитрости Одесса уже в момент рождения стала большим городом. Не зря главная улица города названа Дерибасовской!
Пароходы и язык
Поднимаемся к Пушкинской. Справа – комплекс зданий Черноморского пароходства (ЧМП). Он занимает почти весь квартал. Входы в его дворы – с двух улиц: Дерибасовской и параллельной ей Ланжероновской
(в советское время – улица Ласточкина по партийному псевдониму главы Иностранной коллегии – группы коммунистической агитации в войсках иностранных интервентов – Ивана Фёдоровича Смирнова). В советское время ЧМП было крупнейшей судоходной компанией в мире. В первые постсоветские годы все пароходства СССР разворовывались. ЧМП поставило рекорд: судов в нём вовсе не осталось. Сейчас немалая часть зданий уже сдана в аренду.
Напротив – во дворе дома № 3 – памятник создателю языка эсперанто Лазарю Марковичу – Людвигу – Заменгофу. Окулист из Белостока (в русской тогда части Польши), опубликовавший в 1887-м учебник Lingvo internacia – Международный язык – под псевдонимом Doktoro Esperanto – Доктор Надеющийся, в городе не бывал. Но в 1956-м – сразу после отмены установленного в 1937-м запрета на изучение эсперанто в СССР – живший в этом дворе скульптор Николай Васильевич Блажков изваял бюст учителя в двух экземплярах. Один подарил болгарской эсперанто-ассоциации. Вторым накрыл оголовок водосборной цистерны в центре двора, в небольшом садике. Несколько лет назад под бюст подвели новый постамент – пышный, но уже без одесского колорита.
В подъезде дома – офис строительной компании Monsieur. На табличке – гордый латинский девиз: sic volo, sic jubeo, sit pro ratione voluntas – так хочу, так желаю, будь вместо довода воля. С античных времён эта формула – обозначение высшей степени безосновательного произвола. Интересно, каковы взаимоотношения этих строителей с заказчиками?
