А. Майкапар - Музей изящных искусств Бостон

А вообще в бостонском Музее бывает весело, а иногда и шумно. То проводятся школы рисования для детей и подростков, то целые кинофестивали — не очень масштабные, но интересные. Многие музыканты самых разных направлений — от блюза и классики до альтернативного рока — почитают за честь давать здесь концерты. А бывают мероприятия совсем уж неожиданные: например, романтические обеды по случаю Дня святого Валентина.

Приятная деталь — экскурсии по залам Музея проводятся в том числе и на русском языке.

Искусство древнего мира

Неизвестно, как в точности выглядел Нофер, но на рельефе из своей гробницы он представлен с орлиным носом. Масштаб фигуры, а она в три раза больше других, изображенных в нижнем регистре, говорит о том, что герой был важной персоной IV династии фараонов Древнего царства, времени строительства пирамид в Гизе. Среди его титулов — «надзиратель казны», «смотритель регалий царя», «надзиратель арсенала», «королевский писарь».

Мастерски изваянная фигура персонажа традиционно сочетает в себе фронтальные элементы изображения (корпус) с профильными (лицо). Все детали выполнены тщательно и тонко. Привлекает внимание отделка каждого завитка волос. На Нофере юбка-килт фараоновского типа, завязанная спереди узлом, он держит трость и, возможно, эстафету. Движение героя направлено к выходу из гробницы, а писцов (это можно заключить по символам труда, которые они несут) — навстречу ему.

Рельефы из гробницы Нофер впервые открылись в 1905 взору крупнейшего американского египтолога Джорджа Рейснера во время его экспедиции в Египет, организованной Калифорнийским университетом. Трофеи, переданные в бостонский Музей, оказались столь ценными, а роль Рейснера настолько значительной, что вскоре, в 1910, ученый был назначен куратором его египетской коллекции. Эту должность он занимал до самой смерти (1942).

Данный бюст — хрестоматийное творение. Первое, что поражает в этом скульптурном портрете, — его несомненная достоверность. Безусловно, это — первый портрет в современном понимании жанра, то есть попытка художественными средствами создать истинный, реальный, фотографически точный (можно определять как угодно) образ конкретного человека. Правдивость поражает особенно, если учесть, что целью древнеегипетских мастеров всегда было создание идеализированного образа. Одним словом, не знай зритель провенанс скульптуры, то есть ее жизнь с момента нахождения до настоящего времени, то вполне мог бы счесть ее современным творением, причем скульптора-реалиста (если не сказать, соцреалиста). Такое утверждение справедливо не только относительно метода создания произведения, но и типа данного человека. Разве не мог бы он быть сегодня, например, замминистра путей сообщения или депутатом Госдумы? Вполне!

К сожалению, время — четыре с половиной тысячелетия — нанесло заметный вред портрету: когда-то у статуи были борода и уши. Но теперь они оказались утраченными, как и часть носа. Отсутствие выступающих деталей — удел большинства старинных скульптур. Лицо выражает присутствие мысли и свидетельствует о том, что это был человек, привыкший, что ему подчиняются.

Бюст до сих пор является предметом спора американской и египетской сторон: последняя настаивает на возвращении скульптуры, тогда как бостонский музей доказывает, что она — благодарность за работу гарвардско-бостонской экспедиции 1925, в результате которой большое количество произведений было передано в Каирский музей.

Весьма примечательно, что эта скульптурная группа, изображающая супружескую чету, буквально копирует парный портрет Менкаура — пятого фараона IV династии, строителя третьей пирамиды в Гизе, также хранящийся в бостонском музее. Еще одна параллель — скульптурная группа Рахерка и Мересанх (XXVI век до н. э., Лувр, Париж).

Под мужчиной на базе сделана надпись, которую можно прочесть как «Птаххенуви, руководитель дворцовых слуг». Он стоит в традиционной для древнеегипетских мужских портретов позе — с выставленной вперед левой ногой. Имя супруги от времени уже не читаемо, но сохранилась идентификация: «жена, которую он любит». Психологически скульптура полно передает духовное единство четы.

Большинство египетских статуэток были раскрашены, но, как правило, краски не сохранились до наших дней. К счастью, в данном случае такого не произошло, и зритель видит изваяние в почти первоначальном состоянии. Согласно египетской традиции мужская фигура окрашивалась красной охрой, а женская — светлым цветом. Вероятно, это свидетельствовало о роде их занятий: мужчина загорелый потому, что занимался физическим трудом, а женщина больше времени проводила в доме за хозяйством.

Этот портрет — не столько реальный облик пары, сколько идеализированное представление о ней, которое, очевидно, хотели сохранить «для вечности» и сами супруги, и скульптор. В этом смысле очень интересно сравнить изваяние с редким случаем реального скульптурного портрета в древнеегипетском искусстве — бюстом Анххафа (с. 9).

Гудеа — правитель (эгси) шумерского города-государства Лагаш из II династии Лагаша — царствовал приблизительно в 2142–2116 до н. э. Он вошел в историю как властитель, особенно поощрявший архитектурное искусство. В дошедших до нас записях самого Гудеа о его строительной деятельности рассказывается, что и откуда он доставал для своих сооружений. Его тексты, записанные на колоннах, очень пространны: один, например, занимает 317 строк на 12 колоннах. Так можно получить представление о размахе его деятельности. Популярность Гудеа объясняет количество его скульптурных портретов, которые сегодня хранятся в разных музеях мира. В них он предстает не в гордой позе, подобающей высокому статусу, а в скромном облике человека, внимательно рассматривающего строительный чертеж, разложенный на его коленях. Если знать другие, более полные его изображения, можно интерпретировать образ Гудеа на бостонском портрете.

С художественной точки зрения нельзя не поразиться мастерству скульптора III тысячелетия до н. э., сумевшего передать богатство внутреннего мира властителя. Оно ясно чувствуется в его глубоком, полном мысли взгляде.

В апреле 1915 Гарвардский университет и бостонский Музей изящных искусств снарядили экспедицию в Египет, в ходе работы которой была обнаружена гробница в Дейр эль-Берша, поразившая исследователей обилием деревянной скульптуры. Все находки по договоренности с местными властями были переданы в бостонский Музей. В наши дни они экспонировались на выставке «Тайны гробницы 10 А: Египет 2000 до н. э.», где показывали гроб правителя провинции и большое количество деревянных моделей, в том числе 57 лодок и 33 фигурные композиции с сюжетами из повседневной жизни. Биеннале сопровождалась научными чтениями, главный доклад сделал Лоуренс Берман, красноречиво озаглавив его «Полный Космос: гробница египетского губернатора и его секреты».

Действительно, разнообразие сцен позволяло зрителю окунуться в мир египтянина той эпохи.

Данная древнеегипетская скульптурная композиция — один из лучших образцов собрания, она относится к эпохе Среднего царства. Ее предметы поражают мастерством и тонкостью работы. Здесь показаны мужчина и три женщины, несущие жертвоприношения умершему в его загробную жизнь. Каждая фигура изображена в позе с выставленной вперед левой ногой. Естественно предположить, что это отражение в миниатюре традиционного богослужебного погребального обряда, когда священник идет впереди, неся церемониальный сосуд вина и курильницу. За ним следуют две женщины с яствами и питьем, третья несет предметы, выражаясь современным языком, личной гигиены. Все это необходимо в реальной жизни, а также, как полагали древние египтяне, и в загробном мире.

Когда гробница была вскрыта, оказалось, что фигуры странным образом разъединены и находятся в разных местах, хотя все детали целы. Были произведены две попытки реставрации: первая, 1941, была признана неудовлетворительной. То состояние композиции, в котором она демонстрируется в настоящее время, — это результат реконструкции 1987. Вопрос почему, когда и кем композиция была нарушена, остается открытым до сих пор.