Геннадий Турмов - Владивосток
Сергей Васильевич Максимов скончался 3 июля 1901 г. в Варшаве.
ИЗ ПИСЬМА К. М. СТАНЮКОВИЧА
Пожалуй, одним из тех, кто опробовал во Владивостоке свое перо, был Константин Михайлович Станюкович. Будущий писатель-маринист родился 18 марта 1843 г. в Севастополе в семье известного адмирала М. Н. Станюковича. Он учился в Морском кадетском корпусе и в 1860 г. отправился из Кронштадта в кругосветное плавание, которое и привело его в 1861 г. во Владивосток. Ему пришлось здесь задержаться из-за болезни и познакомиться с обитателями молодого поста и окрестностями довольно близко. Вот как описал Станюкович увиденное в письме.
«8 января 1862 года 8 часов пополудни. Чтобы тебе дать понятие об той стороне, куда меня занесла судьба и где между прочим предполагается главный южный порт Вост(очного) океана — я выпишу тебе несколько строк из моего дневника.
6 января. Утром, часов в шесть, когда еще на дворе было темно, а ветер завывал немилосердно, вбежал к нам в комнату фельдфебель Бородин с криком "несчастье В[аше] Благородие". Я и Бурачек (Лейт[енант], начальник порта) проснулись, зажгли свечку и увидели Бородина бледного, всего в снегу... Оказалось, что тигр удавил трех его лошадей. Ночью он, т. е. тигр, перебрался через соломенную крышу скотного двора и заел трех лошадей, сложив их в кучу... Люди, ночевавшие в доме фельдфебеля, услышав шум в конюшне, бросились туда, но отскочили в ужасе, увидев тигра, который тем же путем пробирался из конюшни. Скоро он ушел в лес. Вследствие этого происшествия Бурачек отдал приказание часовым на посту стоять с заряженными ружьями. Я ходил смотреть мертвых лошадей; у всех трех переедены горла, а мясо у ног изорвано. По забору видна кровь. По следам тигра тоже.
Сегодня же вечером часов в 7 часовой, стоявший у магазина, на берегу залива, крикнул отчаянным голосом и, когда сбежались солдаты, он объявил, что тигр пробежал по льду бухты, в расстоянии от часового не более 10 саженей, но что он боялся стрелять. Бурачек велел зарядить орудие гранатой и выстрелить в горы, чтоб напугать этого опасного соседа... Только что выстрелил, как прибежал из лазарета (лазарет в версте от нашего дома) матрос и сказал, что тигр утащил нашу с Бурачком свинью из хлева и понес в горы... Жаль бедную, она была беременная. Тигр лишил нас нескольких поросенков с кашей. В ночь прапор[щик] Меньчук отправился с тремя солдатами в дом Бородина к задушенным лошадям ждать тигра. Охота опасная.
7 янв[аря]. Тигр не приходил. А по вечерам теперь ходить опасно не только далеко, но даже и за двери нашего дома, потому что были примеры, что у жителей из дому уносили животных. Меньчук предлагает вечером идти в засаду, в дом Бородина, но я не пойду; к чему рисковать жизнью даром. Мне 19 лет, а ему 50 — разница ведь большая.
8 января. Тигр ночевал в 100 шагах от нашего дома около магазина, где стоял часовой. Я ходил смотреть логовище, где он лежал. След его лапы в длину один фут, а в ширину дюйма четыре. Видно, он подбирался к скотному двору... Собаки эту ночь и не лаяли, а жали хвосты, собирались в кучу и выли, чуя чудовище. Солдаты после зари без ружей не выходят из казармы...
Только что я дописал эти строки из моего дневника, моя дорогая Лиза, как вбежал Мартын и сказал, что тигр у бани (это 100 шаг[ов] от казармы). Раздались три выстрела; тигр ушел. Вот, мой друг, куда занесло меня после Петербурга. И к пользе, потому что навык к опасностям не лишен для людей. Теперь я понимаю, что молено жить спокойно, как живут в Индии, и там, где соседи не хорошенькие Гурьевы, а уроды тигр или тигрица, которая, как женщина и как мать, еще опаснее мужчины тигра».
Вернувшись в Петербург после долгого путешествия, Станюкович изложил свои впечатления в книге «Из кругосветного плаванья», которая была опубликована в 1867 г. Скончался Константин Михайлович Станюкович 7 мая 1903 г. в Неаполе.
ОДНОФАМИЛЕЦ МАКСИМОВА
Однофамилец Максимова, также известный в прошлом литератор Александр Яковлевич Максимов, нашел во Владивостоке свой последний причал, оставив на память потомкам интереснейшие наблюдения о Дальнем Востоке. Хотя об этом человеке не осталось воспоминаний, сохранился подробный послужной список. Жизненный путь будущего беллетриста начался 3 сентября 1851 г. в Царском Селе. В апреле 1872 г. Александр Максимов окончил Морское училище, став гардемарином. Свидетельством отличной учебы молодого человека является то, что его имя выбито золотыми буквами на мраморной доске с именами лучших выпускников училища. Через год Максимов стал мичманом, а еще через один — переведен в Сибирскую флотилию, где он прослужил пять лет. А. Я. Максимов занимал самые различные должности: был командиром роты и адъютантом экипажа, плавал по Японскому морю почти на всех судах легендарной флотилии: шхуна «Восток», транспорт «Манджур», пароходо-корвет «Америка» и др. Эти годы стали временем накопления фактического материала о почти неизведанном крае. Факты и личные впечатления легли в основу первых публикации Максимова, которые вначале увидели свет на страницах столичных издании, а затем и в виде отдельных книг.
Сестры Максимовы«В предлагаемых мною рассказах и очерках, — писал Максимов в предисловии к своей первой книге, — я желаю, по силе возможности, познакомить читателей не только с замечательной природой Уссурийского края, а также с нравами, обычаями и характерами инородческого населения, с преисполненной всевозможными опасностями и трудностями жизнью русских промышленников и пионеров-топографов и, наконец, с малоизвестным бытом и внутренней жизнью каторжных, нередко более несчастных, чем преступник, заслуживающих, скорее, сожаление, чем огульное презрение и осуждение. При этом считаю нелишним предупредить читателей, что сюжеты предлагаемых мною рассказов не есть плод воображении, а взяты из случаев, действительно имевших место в Уссурийском крае».
В январе 1879 г. лейтенант Максимов выехал на новое место службы — в Санкт-Петербург. Вначале его назначили наставником в родное училище, затем он немного поплавал на коммерческих судах и послужил в Кронштадтском порту. За безупречную службу он стал кавалером многочисленных наград, в том числе и иностранных. Но самой большей наградой для офицера стало признание его литературного труда. Ведущие газеты России «Санкт-Петербургские ведомости», «Голос» и другие охотно печатали его очерки и рассказы о Дальнем Востоке: о состоянии морских сил, о жизни коренных народностей, об уссурийской тайге и дальневосточной природе.
В январе 1891 г. А. Я. Максимов стал капитаном 2-го ранга, но, вероятно, жизнь в столице не отвечала всем запросам богатой натуры талантливого литератора, и он вернулся во Владивосток на должность младшего помощника командира порта.
Свои служебные обязанности он сочетал с подготовкой полного собрания сочинений.
Последние страницы личного дела А. Я. Максимова весьма лаконичны. «Не имею возможности продолжить службу Вашего Императорского величества, — писал Максимов 21 августа 1896 г., — вследствие тяжкой болезни...» На другой день, 22 августа, владивостокские врачи подписали заключение медкомиссии: «На основании вышеизложенного мы находим, что капитан 2 ранга Максимов 2-й страдает злокачественной, прогрессивной анемией, болезнью тяжкой и совершенно неизлечимой, лишающей его возможности не только продолжить службу, но и обходиться без постоянного постороннего ухода...» В тот же день Александр Яковлевич Максимов скончался.
О семейном положении владивостокского литератора известно, что он был женат на Марии Карловне, урожденной Гогланд. У них был сын Евгений и две дочери — Мария и Александра. После смерти М. К. Максимова полное собрание сочинений писателя под названием «На далеком Востоке» издала его жена.
...Одному из авторов этой книги как-то позвонили из управления культуры то ли города, то ли края и попросили принять Наталью Александровну Максимову, художницу из Санкт-Петербурга, приехавшую со своими картинами на весеннюю выставку в столицу Приморья. Через некоторое время позвонила и она, сказав, что очень хочет посмотреть наш музей, так как много о нем слышала. Мы договорились о встрече. Вспомнив об альбомах, еще пошутили, что есть у нас фотографии сестер по фамилии Максимовы, может быть, они не только однофамильцы, но и родственники нашей гостьи. Вот так, ненароком сказанная шутка и оказалась правдой. Увидев фотографии, а особенно подписи к ним, Наталья Александровна разволновалась настолько, что её пришлось успокаивать.
— Это же мой почерк! — воскликнула она и повторила фразу несколько раз.
— Этого не может быть. Ведь фотографии датированы 1896 годом!
Наталья Александровна пояснила, что ее собственный почерк очень похож на почерк бабушки, которая, вероятнее всего, и сделала подписи к фотографиям в альбоме. Тут же в музее были изготовлены копии фотографий, так заинтересовавших нашу гостью.
