Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

Действовать решили этой же ночью. Яс должна была проводить Казимиру до покоев дочери Донны и остаться в коридоре, сторожить. Дверь с выведенной золотом буквой «А» Каз не стала сразу открывать. Прислушалась, прижалась ухом к замочной скважине. Там кто-то был, возился, перекладывал вещи, мурлыкал мелодию под нос. Голос не взрослый, детский совсем. Пару секунд Казимира раздумывала, но всё же повернула рукоять.

Оказавшись внутри, она прижалась спиной к двери и шумно выдохнула от облегчения. Для пущей правдоподобности стоило бы и туфли скинуть, но Каз уже была боса. Детский голос раздавался из смежной комнаты, гардеробной. Отдельные слова звучали отчётливее, другие проглатывались:

— Чайки, сто... поплавки, в час... островки.

Что за тарабарщина? Это точно на салданском ? Каз вслушалась, подалась ближе, но рукой задела вазу с подсыхающим букетом сирени. Успела поймать, вот только шум заставил детский голос затихнуть.

— Ба? — неуверенно позвала девочка. Так тихо, словно боялась ответа.

— Кто здесь? — спросила Казимира. Напустила испуга в голос, нахмурилась, озираясь по сторонам.

Комната ничем не отличалась от её собственной, только одежда и обувь были разложены по креслу, пуфику, постели, какие-то коробки стояли на подоконнике у распахнутого окна. Из дверей в гардеробную вынырнула девочка с тёмными косами. Уже не испуганная, лет десяти, но с хозяйским выражением лица, явно подсмотренным у кого-то. Она в своих покоях, в своём доме и смотрит на чужака.

— О. — Каз сделала вид, что стушевалась, оглянулась на дверь, но с этой стороны золотой буквы не было. Мазнула взглядом по комнате, вглядываясь в чужие платья. — Это... — Каз указала на смятую постель, — это не моя комната.

— Ага, — ответила девочка, полностью выходя из гардеробной. Тоже одетая в розовый шёлк. Ох, милая.

— Прости, — Каз смущённо улыбнулась, — я новенькая, плохо здесь ориентируюсь.

Девочка сдержанно кивнула.

— А как тебя зовут?

— Талия. — Девочка убрала руки за спину и подняла голову повыше.

— А-а, Талия, — протянула Казимира. — Я слышала про тебя, внучка Донны, правильно? Твоя мама попала в больницу?

— Да, и только поэтому вас всех неумёх и понабрали, — выученные слова отскакивали у Талии от зубов, бабушка могла бы гордиться.

— Хах, да. Донна так говорит? Ладно, прости, что напугала. — Каз шагнула обратно к двери, но от Талии не отворачивалась, следила за её взглядом, за мимикой. Может, малышка знает, где спрятан сейф, может, посмотрит в ту сторону, опасаясь незнакомки? Но нет, Талия не двигалась, и Казимира продолжила врать: — На новом месте мне всегда плохо спится, вышла на улицу подышать, а теперь не могу найти дорогу обратно. Ты хорошо знаешь особняк?

— Да, но провожать вас не буду.

Какая категоричная. Каз подняла перед собой руки.

— Нет-нет, я бы не заставила тебя шататься по дому ночью.

— Это мой дом. — Талия выпятила нижнюю губу. Поразительное сходство с бабкой. — Я здесь всё знаю и ничего не боюсь.

Вот бы ты ещё знала, где бабуля хранит золотишко.

— Ты молодец, Талия. — Ага, а теперь отвлеки на безопасную тему. — Праздника, наверное, ждёшь? — Казимира кивнула на разложенную одежду и украшения. — Тоже хочешь покрасоваться на параде? Все в доме заняты будут, вас, младших, наверное, поведут посмотреть?

Губа Талии дрогнула, защита пошатнулась.

— Бабушка не разрешит. — Пару секунд она мялась, наверное, представляя яркие салюты.

Надо придумать, как этим воспользоваться. Фу, Ащ, Алаян, надеюсь, больше никогда такого не повторить.

— Да, наверное, не разрешит. Я глупость ляпнула. Ладно, Талия, меня Кира зовут. Завтра ещё поболтаем?

* * *

В последний день перед юбилеем весь особняк гудел в ожидании, а коридоры нельзя было миновать, не столкнувшись с кем-нибудь. Последний шанс. Не провали задание. Вперёд.

Почти так же, как ночью, Казимира ввалилась в комнату дочери Донны и вжалась спиной в дверь. Только теперь добавила сбитое дыхание, будто бежала, и сразу позвала:

— Талия? Ты здесь?

Девочка вынырнула из-под кровати с видом, очень недовольным тем, что чужачка снова мешает её делам.

— Прикрой меня! — громким шёпотом попросила Каз, прежде чем Талия что-то ответила. — Я помогала отгладить платье одной из девчонок и... — Большим пальцем Казимира указала себе за спину и сморщилась. — И немного прожгла подол. Много прожгла подол. Можно я у тебя тут отсижусь?

И снова совсем не детским жестом Талия скрестила руки, поводила взглядом, забавно щурясь. Точно, как Донна.

— Ладно. Оставайся, — разрешила Талия и снова нырнула под кровать. — Какая ты бестолковая, — раздался приглушённый голос, и косички снова показались над смятым одеялом. — Хоть котов выманивать умеешь?

— Котов? — переспросила Казимира, подходя ближе.

Маленькая, тебя здесь вообще кто-то проведывает? Бардак со вчера не убрали, на столике осталась тарелка с позеленевшими тостами.

В особняке все привыкли к вечно снующим туда-сюда детям. Их подкармливали сладостями, помогали прятаться на кухне во время игр. Удивительное терпение, Каз ни разу не слышала, чтобы кто-то повышал на малышей голос или причитал, как те надоели со своими шалостями. Вот и Талия без труда таскала к себе тарелки с едой, а тут даже одеяло слиплось от засохшего джема.

Из-под кровати и правда послышался протяжное и предупредительное «мя-я-яу!», на который Талия ответила категоричным: «Надоел! Вылезай!».

Почти весь день они провели, то вынимая кота, вцепившегося в дно кровати, то болтая о порядках в доме, о параде. О том, какие сласти Талия умыкнёт с кухни во время приёма, о том, какими путями можно выбраться из сада на улицу, чтобы Казимира помогла ей подглядеть за праздником, о других котах, которых сюда таскали дети, о том, как лучше пробираться по особняку, чтобы избегать бабулю. Много полезной информации.

Затихая между рассказами о своих местных друзьях или маминых любимых платьях и украшениях, Талия задумывалась и снова мурлыкала под нос:

— Чайки, стопки, поплавки, в час долины островки... чайки...

Чтобы не спугнуть её, первые пару раз Казимира молчала, но за окном розовело небо, а комнату они почти привели в порядок. Время на исходе.

— Что за час долины? — спросила Каз, укладывая в шкатулку дорогое колье после того, как Талия покрутилась в нём перед зеркалом.

Малышка покраснела до корней волос и уткнулась в кулачок.

— Это бабушкина песенка, — буркнула Талия. Слова потонули в грохоте каблуков, которые она зашвырнула в гардеробную. — Она когда-то маму научила, а теперь меня. Иногда просит спеть ей. — Лицо девочки стало абсолютно пунцовым, и Казимира отвлекла Талию, что надо бы сходить перекусить А та фрина, да она уже, наверное, остыла. Если что, убежим.

Ничего толкового Казимира не узнала. Ни за одной картиной, ни под ковром, ни в гардеробной не нашла и следа сейфа. Снова мимо.

Уже время паниковать?

32

Город гудел. Взорвался какофонией из музыки, хлопушек, клаксонов машин и рёва моторов, стука копыт, пения, нестройного боя барабанов и голосов людей, которые прежде пели только на застольях после второй бутылки.

С самого утра по дому сновали слуги, посыльные, флористы, швеи, повара, музыканты. Не протолкнуться, носа из своей комнаты не высунуть. После полудня настала пора приготовлений для фрин, снова не улизнуть.

Портные привезли новые платья, ювелиры — украшения, Донна не скупилась. Только вот даже лёгкое, струящееся платье, каблуки и серьги с изумрудами не сделали бы обольстительницу из угловатой и бледной девицы. Ясмина вызвалась помочь Казимире — накрутила кудри, собрала высокую причёску с ниспадающими на плечи прядями, подвела чёрным глаза, подкрасила губы. Пока Яс трудилась, Казимира не могла избавиться от дурацкой прилипчивой песенки Талии. Чайки, стопки, поплавки, в час долины островки. Вот ведь въелась в мозг. Зачем Донна учила дочь этому бреду?