Непокобелимый - Кицунэ Миято
За почти две недели, прошедшие с начала стажировки, Аластор Моуди не проявил особого интереса к Питеру. Впрочем, это могло быть связано и с тем, что они почти не пересекались. Среди сотрудников ходили упорные слухи, что указом Министра Багнольд Аластору Моуди «за боевые заслуги» хотят подогнать какой-то супер-артефакт из загашников Отдела Тайн. Возможно, что из-за этого Моуди почти никогда не было на месте, когда Питер и Диггори возвращались в Министерство. Моуди ходил в повязке на выбитом глазу, а одна нога у него оказалась на магическом протезе, так что народ гадал, какой именно артефакт подстраивают под ветерана: чтобы быстро бегал или чтобы снова видел. Впрочем, спросить об этом напрямую никто не решался: Моуди был довольно крут и пользовался почётом и уважением среди сотрудников.
Амос Диггори брал Питера с собой на все допросы и встречи, почти сразу вменив в обязанности вести записи и протоколы, а это не просто перекладывание бумажек или работа на «подай-принеси-не мешайся», как сложилось у остальных практикантов. Тем более, что, перечитав эти самые протоколы, наставник сказал, что ещё ни разу не встречал подобной внимательности и наблюдательности. Так что Питер полагал, что зарплату ему стали платить благодаря тому, что его работу, старания и вклад в расследование оценили. К тому же вот уже несколько дней Диггори не то чтобы советовался с Питером, но интересовался его мнением и анализом сложившейся ситуации. И Питер смог дельно, не волнуясь, обрисовать картину этого убийства, как видел её он.
С самого начала ему показалось странным, что нигде не всплыли документы по «законопроекту по оборотням», который готовил Блэк. Ни у поверенного, который предоставил некоторые основные бумаги на ознакомление, ни у семьи: вдова сообщила, что не знала о том, что её супруг занимается этим вопросом, и среди записей покойного ничего подобного родные не обнаружили. Законопроект должны были представить в начале февраля, так что документы Орион Блэк должен был сдать для ознакомления магической палатой как минимум за месяц, то есть как раз накануне своей гибели. По регламенту секретарь должна сделать копии и разослать их членам магической палаты для предварительного ознакомления. Самое интересное, что Орион Блэк в тот день встречался с Доркас Медоуз — секретарём магической палаты. Но эта женщина утверждала, что Блэк лишь уточнил у неё время и дату слушания, но ничего не передавал. Повода применить сыворотку правды или усомниться в её словах Доркас Медоуз не давала, но Питер счёл её подозрительной. Чем-то та неуловимо напоминала их декана — Минерву МакГонагалл, к которой особого доверия у Питера не было никогда.
Амос Диггори согласился, что стоило найти документы и вообще поискать в этом направлении, так как пока больше идей не было. Возможно, что существуют противники данного законопроекта. К тому же среди «Пожирателей Смерти», по непроверенным данным, могли быть оборотни. Поговаривали даже об «армии». Возможно, они боялись, что их снова попытаются взять под контроль, как было при попытке ввести Реестр. Также была вероятность, что лидер «Пожирателей Смерти» не хотел, чтобы подобный закон вступил в силу: тогда его оборотни могли бы получить нормальную работу и вписались в магическое общество, и «Тёмный Лорд» потерял бы власть над своими слугами. Скорее всего, именно поэтому Блэк был замечен в такой подозрительной компании перед смертью: это могла быть как попытка повлиять на будущий закон, так и смертельная ловушка в случае отказа.
Питер подумал, что вписал бы и имя их директора школы в список подозреваемых, но промолчал, потому что всякие бездоказательные домыслы к делу не пришьёшь. Он хотел переговорить с Люпином: вполне возможно, что раз про законопроект старшего Блэка Питеру рассказал именно Римус, то у него или его отца могли сохраниться черновики или какая-то дополнительная информация, которая могла пригодиться.
— Мам, Мэтти, я пришёл! — сообщил Питер.
Ему хотелось поделиться со своими любимыми женщинами новостями насчёт нежданно выплаченной зарплаты. Муфальда, которая заканчивала службу в половину шестого, приходила в эту квартиру, чтобы поболтать с его матерью, обсудить разные женские штуки и помочь с ужином. За прошедшие две недели как-то сам собой сложился такой порядок вещей. Питер подозревал, что его невеста из-за того, что была лишена матери, восполняет эту пустоту с Анной Петтигрю. Но это было очень хорошо, когда все близкие в прекрасных отношениях. Это напоминало Питеру о детстве и о том, как они жили всей семьёй с отцом: небогато, зато очень дружно, интересно и весело.
— Ой, Питер! — встретила его Муфальда. — Тут к нам пришёл неожиданный гость.
— Кто? — напрягся Питер, незаметно доставая палочку, которая мягко скользнула в его ладонь из специальных ножен.
— Сириус Блэк, — ответила слегка смущённая невеста, что нисколько не успокоило, а, наоборот, растревожило. Совершенно точно Сириус сейчас был во Франции.
Так что Питер с улыбкой привлёк к себе Муфальду и быстро прошептал:
— Если я назову его «Бродяга», хватай мать и бегите из дома. Уяснила?
Карие глаза его Мэтти, которая была далеко не дурой, понятливо блеснули.
— Привет, мама. Сириус, рад тебя видеть, — поздоровался Питер, рассматривая Блэка. — Мам, ну что там насчёт ужина? Я умираю с голода. Мэтти, давай помоги всё приготовить.
— Да-да, конечно, — мать выглядела слегка растерянной. Муфальда натянуто улыбнулась и увела её на кухню. Питер чуть расслабился, убрав из зоны досягаемости гостя своих женщин.
— Давно не виделись, Пит, — знакомо улыбнулся Сириус. — Я слышал, что ты уже сдаёшь практику.
— Да, — кивнул Питер, — А ты?..
— Мне Гильдия кое-что поручила в Британии, так что я здесь какое-то время. Но я прошу никому не рассказывать, что ты меня видел, Пит. Пообещаешь?
— Да, если ты скажешь, какая у меня любимая песня из тех, что ты сочинил, — хмыкнул Питер.
Сириус прищурился.
— Помнится, тебе очень понравилась песня про перемены, — медленно ответил Блэк, покосившись на его палочку.
— Споёшь? — спросил Питер.
— Что ж, можно... — пожал плечами Сириус и, оглядевшись, трансфигурировал гитару из кипы лежащих на шкафу книг. Сделал несколько переборов и запел:
— Вместо любви ядом облит:
Лучше «обли-ви-эйт»!
Из сетки
