Путешествие в страну снега и медведей - Саша Урбан
— А когда это время настанет?
— Тут все зависит от нашей дорогой княжны. Она должна выполнить одну небольшую просьбу. Начнем с простого, как насчет небольшого теста, скажем, для выявления чистоты магической крови? Как вы оба понимаете, фамильным книгам в этом вопросе верить нельзя, в них могут понаписать все, что угодно.
— Я Вас поняла, — отрезала Дарья.
— Лаборатория в Вашем распоряжении, — улыбнулся ей Грин-де-Вальд, а через секунду словно и вовсе забыл обо всех теплых чувствах в отношении девушки. Из теплого осталась только улыбка. — Как Вы понимаете, пока Вы исправно выполняете мою просьбу, мистер Трелони будет моим почетным гостем.
Дарья кивнула и поднялась со своего места. Еще один кивок, и через секунду она покинула комнату, оставляя волшебников наедине.
Грин-де-Вальд закусил зубами трубку и подмигнул Трелони. Мужчина выдавил более-менее дружелюбную улыбку, мысленно обещая себе после возвращения на родину начать писать мемуары.
Геллерт расправил полы халата и вытянулся вдоль дивана, снова забросив ноги на спинку. Его неподвижный игривый взгляд намертво приклеился к Трелони. Молчание раздражало.
— Милый особняк, — наконец, сказал дипломат.
— Да, какой-то аристократ сдал его за бесценок. Даже вещи все оставил.
— Так уж оставил?
— Там, куда он отправился, барахло ему не пригодится, — улыбнулся молодой человек. На секунду он отвел взгляд, как кокетничающая девица, но тут же снова вонзил его в Трелони. — Я не стал говорить при княжне, но, Вы ведь понимаете, что ее благополучие также зависит от Вас? Она славная девушка, и мне не хотелось бы, чтобы она испытывала дискомфорт или какое-то… хм… давление.
— Как мило, что Вы заботитесь о ее чувствах.
— Конечно! Она была так расстроена, когда узнала, что катастрофа, случившаяся с ее сестрой — последствия плана Калинцева по разжиганию внутренней розни. Жаль, я не принял участие раньше, я бы предотвратил это несчастье.
Трелони только фыркнул. Пустой желудок болезненно сжался от горечи перестоявшего чая.
Грин-де-Вальд кончиками пальцев подтолкнул к Трелони волшебную палочку.
— Держите. Она же Вам нужна.
— Как щедро.
— Не говорите так, будто я злодей, и у нас с Вами кровная вражда. Лично я Вам ничего ведь не сделал, правда? — и снова эта очаровательная улыбка, от которой позвоночник плавился, и все тело расслаблялось.
— О, конечно нет, — подыграл Альберт. — Просто у нас с Вами различные моральные принципы.
— И в чем заключаются Ваши?
— Ну, например, «не убей».
— О, как интересно, — Геллерт подался вперед и схватил мужчину за руку.
Виски заломило со страшной силой, будто на голову накинули раскаленный обруч, а перед глазами замельтешили обрывки, целые эпизоды воспоминаний. Грин-де-Вальд не исследовал, он срывал все барьеры в его памяти и ворошил ее, как пьяница, забывший, куда спрятал свой запас. Он выуживал каждую мерзкую, постыдную подробность, и с каждой секундой его улыбка становилась все шире.
— «Не убей, но оставь умирать», таков, получается, Ваш принцип? — спросил он, отпуская руку Альберта.
— Это был несчастный случай.
— Оба раза?
Трелони стиснул кулаки и зубы. Не хватало еще под конец карьеры идти на поводу у зеленого юнца и поддаваться на провокации.
Но Грин-де-Вальд заметил его попытки и не мог оставаться равнодушным.
— Вам повезло, сэр. Я здесь не для того, чтобы осуждать. Более того, я считаю, что Вы поступили правильно. В конце концов, Вашей вины в тех смертях действительно нет, ни капли. Назовем это «естественным отбором». Если бы они заслуживали тех званий и наград, они бы с легкостью спаслись из опасности.
Трелони недоуменно смотрел на своего собеседника. Одного прикосновения ему оказалось достаточно, чтобы нащупать в Альберте Трелони то, о чем он сам и не подозревал — совесть. И теперь Геллерт Грин-де-Вальд играл с ней, щекотал, дарил какие-то изощренные ласки, и все это — не отрывая глаз от самого Альберта.
— Великими чародеев делают не титулы, не
