Чародей среди Чародеек (СИ) - Boroda
Хугонги эти… У них же реально яйца даже больше страусиных! Ой, ладно, чёрт с ними, с птицами! Вот месяц назад Стражницы не дали Рейтару прокопать тоннель в Вечный Город! Тарани потом на всех, как на дур смотрела, и спрашивала, почему бы Фобосу не повторить попытку? И начать копать не с помощью пленных повстанцев, часть которых сбежала и рассказала Калебу о плане узурпатора, а согнать на это дело полностью верных лурденов?
Или ларвеки. Оказывается, те, которых на них спускал Седрик, были специально выведенными, тренированными и приученными брать цель живьём. Их диких сородичей Вилл видела совсем недавно: те точно не стали бы просто пленять девушек, а потом угрожающе шипеть. Сразу бы: раз — и башки нет.
Да и сам Седрик: орёт, всё крушит, лапами машет, а по-настоящему никого из них за целый год даже когтем не поцарапал. И ведь были, не раз были ситуации, когда она думала, что всё — конец ей, или кому-то из подруг. Но Змей каждый раз медлил, начинал толкать какие-то пафосные речи, издеваться… В итоге девчонки чудом спасались, да ещё и потешались над оборотнем.
«Чёрт… Мне что, стыдно перед Седриком⁈», — с ужасом подумала рыжая чародейка.
— Вилл, ты идёшь, или как? Нилл проверил, с той стороны портала ловушек нет, — отвлекла подругу от размышлений Тарани.
— Да? А, да, иду! — девушка тряхнула рыжей шевелюрой, твёрдо направившись к открытому порталу.
Сегодня произойдёт одно из двух: либо Фобос попытается устроить пакость, и подтвердит, что он злодей… Либо нет, и всё станет только сложнее. Главное, чтобы Нилл, как обещал, смог вытащить Элион, если Князь попытается на них напасть, когда девушек не будет рядом!
* * *
— Мы на месте.
— Да неужели? — две фигуры в плащах с капюшонами замерли в темноте, напротив места, где должны были быть ворота полуразрушенного форта. — А я не заметила этой развалины прямо перед носом!
— Начнём? — приятный, нежный и мелодичный женский голос первой фигуры не изменил тона, оставшись таким же спокойным.
— Главное, не шуми, — второй голос, так же принадлежащий женщине был столь же мелодичен и приятен слуху, как и первый. Только в нём можно было услышать нетерпение, злость, азарт… и надежду.
— Ты же понимаешь, что, скорее всего, здесь будет то же самое?
— Плевать. Даже доли шанса достаточно, чтобы не рисковать.
— Тогда давай закончим побыстрее…
— Главное, не шуми!
— Хорошо, хорошо, как скажешь…
Фигуры сделали шаг вперёд одновременно, и в тот же момент размылись в воздухе, превратившись в едва заметные пятна, похожие на марево перегретого воздуха. Днём на что-то подобное можно было обратить внимание, но ночью, в свете редких факелов, натыканных тут и там, внутри практически руин — без шансов.
— Животные, — едва слышный голос коснулся слуха первой, когда они обе прокрадывались мимо сношающейся парочки грязных, вонючих людей.
— Хуже обезьян, — услышала в ответ вторая. — Судя по запаху они не мылись… никогда!
— Я уже практически мечтаю, чтобы мы его здесь не нашли.
— Тогда может…
— Нет, если есть хотя бы шанс… Не хочу… испортить первое впечатление.
— Как скажешь…
Коридоры, местами практически перекрытые упавшими балками и осыпавшимися каменными стенами сменялись полуразрушенными залами. Потом был дверной проём в подвал, который нёс следы когда-то прочной двери…
Лестница, что сохранилась, наверное, лучше всего в этих руинах. Подвальные помещения, где, судя по запаху, местные хранили провизию… Ни одна из них такую вонючую еду пробовать не стала бы даже под страхом смерти. Вообще, запахи этого места оказались самым тяжелым испытанием.
— Опять, — вздохнула вторая фигура, сжимая в кулаке маленькую колбу, наполненную кровью.
Рядом с ней умирал какой-то… шаман, наверное, получивший ядовитый дротик в шею. Сомнений у обеих дев, скрывающихся под плащами, к тому моменту уже не было. Мальчика здесь нет. Значит можно не сдерживаться.
— Ну, знаешь, — первая скинула капюшон. — Я бы не хотела, чтобы мой племянник… дружил с этими обезьянами. От одних мыслей, что малыш носит вонючие шкуры, кишащие насекомыми…
— Замолчи! Меня сейчас стошнит! — вторая, как и первая, избавилась от капюшона.
На красивом тёмно-сером, почти чёрном лице с легким синеватым оттенком, застыла гримаса брезгливого отвращения. Взгляд фиолетовых глаз с алыми вкраплениями попытался обжечь сестру злостью, но… Первая оставалась всё такой же спокойной.
— Тц, — вторая недовольно дёрнула головой, высвобождая из-под плаща хвост длинных, пепельно-белых волос. — Ты специально?
— Должна же у меня быть хоть какая-то радость, — пожала плечами первая. — И да, ты сама виновата: дёргаешься, как трёхсотлетняя соплячка. Это забавно.
Вторая в ответ раздраженно дёрнула длинным левым ухом.
— Убила бы…
— Ну, раз в двести лет ты, так-то, пытаешься, — новое пожатие плеч, и всё такой же спокойный голос. — Последний раз, если мне не изменяет память, это было в тот день, когда я тебя предупреждала не связываться с тем ублюдком, помнишь? Я тогда тебе сказала, что его семейка — порченая ветвь, и не имеет никакого отношения к благородным…
— Я помню, — перебила первую вторая, сорвавшись на почти змеиное шипение. — Помню!
— Вот! — первая наставительно задрала длинный палец изящной, узкой ладони вверх. — Ты, в итоге, отрезала мне руку, и вспорола живот, плюнув в кишки. Знаешь, как неприятно отращивать конечности? И что теперь? Мы с тобой скачем по Вееру, в поисках твоего, как оказалось, живого сына. Не думаешь, что пора бы и извиниться? Башка твоего бывшего, кстати, будет в самый раз!
— Как только этот рыжий выродок мне попадётся…
— О, ловлю на слове! Пару миров назад видела лавку талантливого таксидермиста, сделаю себе чучело-пепельницу. Буду тушить окурки об его глаза!
Первая вынула из-под плаща пачку сигарет «Лаки Страйк», и ловким ударом пальца по дну коробки выбила себе одну курительную палочку. Щелчок пальцами, и конец сигареты тлеет. Долгая затяжка, после чего следует поток дыма, пропущенный сквозь тёмно-бордовые, почти чёрные губы, сложенные трубочкой.
— Здесь и так воняет, — вторая отмахивается рукой от табачного дыма. — Как ты умудрилась пристраститься к этой погани?
— А почему нет? — пепельного цвета бровь приподнимается, превращая спокойное лицо в чуть насмешливое. — Я же не человек. Бессмертна, одарена, да и яд в сигаретах для меня безвреден. Была бы я смертной, тогда твои претензии были бы понятны, но для меня сигареты…
— Да мне плевать, можешь хоть крысиный яд жрать! Воняет! Вся эта сраная развалюха воняет, ещё ты тут дымишь…
— Ой, да иди уже кого-нибудь убей. Выпусти пар, достала своими психами. Стервь склочная. Нам ещё следующую точку инверсии искать. Между прочим — из-за тебя! Так бы построили нормальный портал. Вот кто тебя просил делать смешную нарезку из жены того лорда? Ну назвала она твоего сына полук…
— Ещё слово… — единым, слитным движением из-под полы плаща второй, свистнул причудливой формы изогнутый клинок, замерев у живота первой. — Ещё одно коротенькое слово, и я снова выпущу тебе кишки, сестрёнка…
— @#₽&, демоны… И как так вышло, что мы близнецы? Ты же, @#₽&, ненормальная. Отбитая наглухо! Твой сын, мой племяшка — самый лучший, довольна? Дура бешеная! И я тебе на полном серьёзе говорю: умерь нрав! Скоро пойдут миры с Сердцами, и если ты выбесишь какого-то Хранителя, я твою злобную задницу спасать не буду!
Вторая молча вложила клинок в ножны, и направилась прочь из помещения. Первая нервно затянулась, выругалась на гортанном языке, совершенно неподходящим её мелодичному голосу. После чего стряхнула пепел на всё ещё дёргающегося, грязного бородатого мужика в шкурах, валяющегося на полу.
— Видал, обезьяна? И это — моя любимая сестра, мать её и мою. Все мозги мне достались, а ей — полная жопа жажды приключений! А характер-то, характер⁈ Словно у мантикоры кончик хвоста в детстве сосала, а не мамкину сиську. Бедный пацан, с такой-то матушкой! А невестка? Она же её сожрёт! Мозгов нет, злобы на десятерых, шило в жопе размером с огрский двуруч! Я, мать её, иногда чувствую себя Сэмом в компании поехавшего Фродо! Лазим по всяким залупам Веера, жрём нормально хорошо, если каждый десятый мир! Когда принимала нормальную ванную — уже забыла! Про симпатичных мальчишек вообще не говорю! Одни немытые обезьяны! Хоть бы отражение Земли попалось поскорее! Я бы корейского парнишку какого завалила… эх… они там сосочки пластырем заклеивают, представляешь? Гладенькие все такие, миленькие…
