Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

Удар в пах отточенный, резкий, не слишком сильный, но достаточный, чтобы вывести мужчину из строя. Вег осел на колени, хрипя ругательства.

Толпа, оказывается, вышедшая посмотреть на это зрелище, взвыла в сочувствии.

— Вот так и буду побеждать. — Дыхание сбилось, плечо выло от боли, и осадок мерзотнейшего поступка осел у Казимиры на языке.

* * *

Чтобы ни с кем не пересечься, она снова скрылась на террасе, дожидаясь вечера. Кто-то стукнул в дверь, высунулась голова Ариана. Лакх, от этого гиперактивного чада никак не избавиться. Он бросил Казимире на колени завязанное узлом полотенце, на удивление тяжёлое.

— Приложи к плечу, там лёд, — сказал Ан. — Когда пойдёшь?

— Хочешь со мной? — переспросила Казимира, прикладывая прохладное полотенце к ноющей ране.

Каз сомневалась, что кто-то из свиты станет поддерживать её после сегодняшнего.

— Ну да. — Ан упёрся бедром в дверной проём и развёл руками. — Вдруг против тебя поставят женщину.

Каз ожидала какую-нибудь скабрезность в роде «Киски дерутся», но Ариан закончил:

— И таким подлым ходом всё не разрешится? Кто-то же должен будет дотащить тебя до лекаря.

— Ага, и забрать мой выигрыш.

Ан указал на неё пальцем и подмигнул:

— Обожаю твою самоуверенность.

Ну, хоть у кого-то хорошее настроение. Ащ, Алаян, надеюсь, оно будет того стоить.

Из гостиницы вышли, как только стемнело. Каз ждала у крыльца последние полчаса и что-то слишком уж нервничала. Дакин, Ясмина, Ариан и... Вегард. Зачем он... А, ну да, Ариана ведь не оставить без присмотра и не отговорить поглазеть.

Несколько подходящих точек «ям» Казимира уже узнала и теперь вела всю процессию.

— Золотце, — позвала Каз, — а ты уверена, что хочешь на это смотреть? Мордобой, кровища, зубы веером разлетаются.

Дакин мрачно глянул поверх головы Ясмины. «Ещё слово, и я нашпигую тебя зафери» — обещал этот взгляд, но Казимира не запугать пыталась, а всего лишь отговорить.

Круглое личико в обрамлении тугих кудряшек, пухлые щёчки, глаза, распахнутые в вечном удивлении — всё это заставляло видеть в Ясмине ребёнка, но не взрослую девушку. Ни выругаться при ней, ни рявкнуть и уж точно не отвести на бои без правил.

— Если тебе понадобится помощь медика, лучше мне оказаться поблизости, — твёрдо ответила Ясмина и дёрнула кулачком, будто по столу хотела стукнуть.

На лице Дакина мелькнула улыбка. Ащ Алаян, ну до чего же они милые. Почему все пары не могут быть такими нормальными и милыми? Почему кто-то должен быть... ну... мной?

С узкой улочки спустились к оживлённой набережной, где через каждые пару футов сидели рыбаки, а за их спинами рядками выстроились кошки. Хм, кошки. В Гастине это хороший знак. Каз слегка дёрнула себя за мочку уха, чтобы не сглазить. Ащ, Алаян, ащ.

В столице целый квартал выделили для бойцовых «ям», а сколько подпольных прятались от чужих взглядов по всему городу — один Алга знает.

Ещё на подходе, на соседних улицах, компания заметила плакаты и вывески: «Самые бесшабашные бои Морбоса!», «Самые высокие ставки и лучшие коэффициенты!». У одной из таких реклам Ариан остановился, рассматривая здоровяка в чёрных шортах, и спросил, не передумала ли Казимира.

Чем глубже в квартал они заходили, тем плотнее висели плакаты, пряча под собой кирпичную кладку, тем ближе стояли домики, тем больше надписей красовались поверх старых афиш. И, конечно, тем чаще компанию провожали недобрые взгляды бродяг и воришек. Приближаться никто не смел; как шакалы, бредущие за своей жертвой через всю степь, пока та не рухнет без сил, они шли поодаль.

— А почему бы Вегарду не выйти вместе с тобой? — предложила Ясмина, стараясь не глазеть по сторонам. — Не всерьёз драться, а так, — она обернулась к Вегу, — сценку сыграть.

— Не выйдет, — ответила Каз, вспоминая, в какой переулок сворачивала в прошлый раз. — Бойцов ставят вразнобой, не факт, что его выпустят против меня.

Многие из постоянных бойцов жили здесь же, в этих приземистых глинобитных домиках, что так выбивались из общего красочного вида столицы.

Войти в «ямы» можно было только через яркие шатры, на манер цирковых. Один на этой улице, другой — в соседней подворотне, к третьему зазывают беспризорные мальчишки, которые укажут путь через лабиринт подземных ходов. Каз в проводнике не нуждалась.

Дакин приоткрыл перед девушками полотно в оранжевую и голубую полосы. Обдало перегаром, сигаретным дымом и застоявшимся потом, Ясмина даже отпрянула от этого смрада и уперлась в грудь Ариана, что стоял позади.

Внутри их встретил парень со взъерошенной копной светлых волос, будто он только что вынул голову из бочки с водой и растёр их полотенцем. Его широкая улыбка слепила блеском золотых зубов. На парне был такой же изумрудный жилет, как носил устроитель боёв из Набида. Без лишних расшаркиваний, «жилет» перешёл к делу:

— Наблюдатели или участники?

— Вот наш участник. — Ариан положил руки Казимире на плечи и подтолкнул вперёд.

«Жилет» окинул её взглядом, цокнул языком и огласил правила — минимальная ставка, ограничения по времени, к кому обращаться за телом, если боец погибнет. Дакин протянул Казимире чёрный платок из тонкой ткани.

— Вместо маски, — ответил он.

— Удачи! — протянула Яс, поддерживая волосы Казимиры, чтобы та повязала платок.

— Ты справишься, — поддакнул Ариан с теплотой и уверенностью. Вег молчал.

Не смотри на него. Даже не думай. Он здесь не ради тебя, он даже не повернётся в твою сторону.

Из шатра вели два выхода — левый для бойцов, правый для гостей. У левого проёма Казимиру ждали две служанки, они показали путь через пустынную площадку без освещения к деревянному сарайчику. Внутри стояли несколько скамей вдоль стен и в центре. В дальнем углу сидели четверо мужчин, которые замолкли, когда Казимира вошла. Напряглись, оценивали соперника. Она села на ближнюю к двери скамью, уперлась спиной в стену и только теперь заметила своего соседа. Он полулежал на скамье так, что свет тусклой лампы на него не падал. Каз подавила порыв отсесть.

Мужчина был очень худ и, судя по длине ног, даже выше шпалы-Ариана. Большие бесцветные глаза очерчены углём, жидкая борода не росла на щеках, только на самом кончике острого подбородка.

— Привет! — высоким голосом сказал незнакомец и приподнялся на локтях.

— Тоже боец? — спросила Казимира, поправляя мягкий платок. Он всё задирался выше — так даже лучше: когда будут слезиться глаза, не придётся утираться.

Незнакомец перекатил соломинку из одного угла рта в другой.

— А не похож? — Он сел и раскинул руки, предлагая получше себя рассмотреть.

По замызганной одежде нельзя было сказать, какого цвета та когда-то была. Растянутые рукава спускались до середины ладоней. А вот это нельзя упускать из виду. Ещё ни одной «ямы», где разрешали оружие, я не находила, но как знать.

— Не очень, — честно ответила Каз. Вместо того чтобы болтать без дела, она размяла шею и руки, прохрустела позвонками.

Незнакомец усмехнулся чему-то и плюхнулся обратно на спину. Больше они не говорили, и Каз даже пожалела об этом, болтовня отвлекла бы.

Первым из сарайчика вызвали здоровяка из той четвёрки в углу. На замену ему привели девушку и ещё двух парней. Каждые минут пятнадцать-двадцать кого-то вызывали, а взамен приводили новеньких. За Казимирой пришли почти час спустя. За это время сосед по скамье ни разу не шелохнулся, но на голос служанки поднял голову.

— Постарайся там! — крикнул он так, будто находился на другом конце торговой площади, а не в четырёх футах.

«Яма» — это площадка, обнесенная высоким частоколом, и с трибунами сверху по кругу. Отсюда и пошло название — для гостя это и есть яма.

Дверца в частоколе открылась, пропуская Казимиру внутрь, и захлопнулась за её спиной. Скрежетнул засов. Освещалась площадка факелами на столбах, песчаный пол пропитался кровью. Каз поправила маску и склонилась, чтобы перешнуровать ботинки, выровнять дыхание. На спине и шее выступил пакостный пот. Перед выходом из гостиницы Казимира собрала волосы, чтобы не мешались, но пряди всё равно падали на лицо. Надо было резать.