Когда гоблины атакуют - Дэвид Понтьер
Мужчины захватили с собой немного провизии, рассчитывая запастись припасами, когда доберутся до Хиллкреста. То немногое, что они принесли с собой, они съели, и большинство из них рано легли спать. Эллиорн вызвалась дежурить первой, и Джон остался с ней. Они сидели по разные стороны костра, хотя ни один из них не смотрел на пламя, а пристально вглядывался в окружающую темноту.
– Расскажи мне о гоблинах, – попросил Джон разорвав долгую тишину.
– Они как крысы, – ответила Эллиорн. – Если видишь одну, то убиваешь ее. А если видишь дюжину - бежишь прочь. Сами по себе они могут быть опасными, но чаще всего их используют в качестве пушечного мяса для более могущественной злой расы. Они не великие мыслители, но, по крайней мере, достаточно умны, чтобы понимать это. Если служение более могущественному хозяину принесет им то, чего они хотят ˗ главным образом, возможность убивать и разрушать - они охотно будут служить.
– Почему же они объявились именно сейчас? – спросил Джон. Я имею в виду, где они прятались раньше?
– Хорошие расы - люди, эльфы, гномы - все гордятся своим происхождением. Они заботятся о том, чтобы их знания и открытия передавались их детям и всем будущим поколениям. Нам нужно изобрести что-то только один раз. Злые расы совсем не такие. Они живут настоящим и совсем не думают о будущем. По этой причине, когда их оттесняют назад и заставляют жить глубоко в пещере или горе, им приходится буквально изобретать велосипед заново. Выжившие гоблины не процветают, поскольку они живут, скученные и напуганные, в темноте. Несколько поколений спустя смелая душа задается вопросом, на что похожа поверхность. Они сохранили такие простые вещи, как огонь, поскольку это было необходимо им для выживания, но другие вещи, такие как навыки охоты или знание времен года и людей, - это то, что им нужно открыть заново. Как только они адаптируются к окружающей среде, они могут процветать, и, если им представится такая возможность, они будут размножаться, как кролики
˗ До какого уровня развития они могут дойти? ˗ Джон продолжал свой вопросы. ˗ Я имею в виду, что в своем отчете ты сказала, что двое были убиты грубыми копьями, но у одного из них в горах вы нашли меч. Могут ли они выковать свое собственное оружие?
– Раньше они знали как это делается, – заметила Эллиорн, – хотя, если ты найдешь оружие, сделанное гоблинами, это обычно указывает на то, что кто-то или что-то еще правит ими. Однако придание формы металлу - это примерно все, на что способна их технология. Лично я была бы удивлена, если бы это племя обладало такой способностью. В основном они воруют у тех, кто их окружает, и пытаются скопировать, если понадобится.
Оба сидели молча какое-то время.
– Расскажи мне об Артемисе Энтрери, – попросил Джон спустя несколько минут.
– Прости, что? – Эллиорн был совершенно поражена. – Что тебе известно о нем?
– Не много, честно сказал Джон, хотя Эллиорн могла ему не поверить. – Когда несколько месяцев назад у нас произошла серия убийств, я провел расследование, чтобы выяснить, происходили ли подобные происшествия где-либо еще. Я услышал об убийствах на севере, а потом, некоторое время спустя, ты приехала в город и спросила о нем.
– И почему же ты хочешь узнать о нем? – аккуратно поинтересовалась Эллиорн. – Ты знаешь, где он?
Джон рассмеялся.
– Нет, но я такой же сыщик, как и ты. Мне нравится знать, что думает противник. Я хочу знать, что заставляет их действовать. Если он или кто-то, похожий на него, появится в моем городе, я хочу быть готовым.
– Нет больше никого, такого как он, – возразила Эллиорн. – Он уникален, сильнее любого убийцы в мире. Он не работает на того, кто больше заплатит. Он работает только на себя. Он убивает по любой причине, которая подходит ему в данный момент, и никогда не оправдывается. Он говорит, что ничего не боится, но я думаю, что он боится смерти больше, чем хотел бы признать. Он наделен мастерством и использует его, чтобы скрыть свою трусость, лучше, чем кто-либо, кого я когда-либо видела.
– Трусость? – скептично заметил Джон. – Судя по отчетам, которые я слышал и читал, он справился сразу с пятью мужчинами с полпинка. Это не похоже на трусость.
– Но это и не героизм, – сказала Эллиорн. – Когда мы наткнемся на гоблинов, ты будешь смеяться над предосторожностями и вниманием, которые я им уделяю. Ты будешь разрубать пятерых за раз своим огромным мечом. Делает ли это тебя героем, потому что ты в десять раз сильнее и в сто раз лучший боец? Нет. Энтрери использует то, что мы считаем невероятным преимуществом, но для него другие люди слабее гоблинов. Он позволяет такому взгляду на их мастерство затуманить его суждения об их ценности. Я уверена, ты видел взрослых мужчин, которые готовы толпами жертвовать собой, чтобы спасти жизнь ребенка. Этот ребенок ничего не приносит обществу и, по сути, часто является обузой для своих родителей, но люди пожертвуют собой, чтобы спасти этого ребенка. Почему? Потому что они видят, что ценность этого ребенка не в том, что он может сделать, а в том факте, что он живой. Артемис не считает жизнь саму по себе ценной. Вместо этого он оценивает людей только по их мастерству и тому, что они могут. Поскольку он считает себя лучшим, он смотрит свысока на всех остальных, а мы всего лишь пешки в его игре.
Некоторое время оба молчали, но прежде чем Джон успел задать еще один вопрос, Эллиорн решила довести свою мысль до конца:
– Прямо сейчас ты, я и еще девять человек собираемся подвергнуть себя смертельной опасности. Я была бы искренне удивлена, если бы кто-нибудь из нас не умер в ближайшие несколько дней. Зачем мы это делаем? Чтобы защитить город, наполненный людьми, которых мы не знаем, и с которыми никогда не встретимся. За пределами этого города находятся десятки других, которые
