Сергей Ким - Чужая жизнь
Так, но пока в голове командира дурные мысли не дали более обильных всходов, могущих привести к открытию огня пивными банками на поражение, нужно действовать.
Быстро вываливаю из конверта рядом с ней на диван все имеющиеся у меня послания любовного содержания. Как я догадался, что в них? Увы, я не преподобный Серафим Саровский, чтобы читать письма, не вскрывая конвертов, но в моём случае этого и не требовалось. Вот скажите, что может лежать в конверте, украшенном сердечками, цветочками или сделанном из цветной бумаги, подписанным аккуратным почерком и пахнущем духами? Счёт из Энергосбыта за свет, угрозы от недоброжелателей или же порошок сибирской язвы?..
— Командир, это только за последние два дня, прошу помощи.
Мисато переложила банку с пивом в левую руку, и правой с любопытством поворошила кучу цветных, душистых, узорчатых и сложенных в фигурки оригами бумажек.
— А я смотрю, ты пользуешься популярностью, герой… — со своей всегдашней ехидцей заявила Кацураги. — Ну и что за вопрос… интимного характера тебя интересует? Какие-то проблемы, младлей? Так, подожди, ничего не говори — уже знаю!.. Извини, но ничего с этим поделать не могу — власть НЕРВ не распространяется настолько далеко, чтобы официально позволить тебе завести гарем. Придётся тебе всё-таки выбирать только одну…
— Мисато, тебе смешно, а они мне прохода не дают, — слегка нахмурил брови я.
— Иии?.. — покрутила пальцем в воздухе капитан. — Чем же ты недоволен? На твоём месте любой другой парень только радовался бы такому вниманию, а ты грустишь. С чего бы это? Ты у нас что, эээ… лицо нетрадиционной ориентации?
— Да ну тебя, Мисато, — вяло отмахнулся я. — Ты как что скажешь, так прям хоть иди, стреляйся…
— Нет, я просто не понимаю, в чём дело? — оживилась Кацураги. — Завёл бы себе подружку, как нормальный парень — прогулки, цветы, поцелуи и всё такое… Тебя же никто не заставляет жениться и получать в придачу к красавице-жене ещё и кучу её сварливых родственничков!
— Мисато, — честно глядя в глаза Кацураги, начал "задвигать" я. — Понимаешь, мне сейчас такое внимание на фиг не нужно. Я на тренировках и так устаю как собака, еле живой домой приползаю. А ещё нужно ужин готовить, с Рей заниматься, с пацанами этот кружок ещё… Не до любовных дел мне сейчас, потом как-нибудь лучше. Мне сейчас отдыха лишнюю минутку бы, а с этими девчонками, ну какой, скажи, может быть отдых?!
— Ну, так и послал бы их куда подальше — всего-то делов!..
— Ты себе это хорошо представляешь? — грустно уронил я. — Мне же их легче пристрелить, чем отогнать по-хорошему…
— Хм, пожалуй ты прав… — потёрла лоб капитан. — Вспоминаю себя в этом возрасте и… Мда…
— Вот-вот, — поддакнул я.
— Так, стоп. Подожди-ка!.. А вот что это был за непонятный подкат ко мне насчёт фигуры и ума?
— Подкат? — в притворном удивлении округлил я глаза. — Знать не знаю никаких подкатов, я к тебе с чисто деловым предложением!..
— Печально, — погрустнела Кацураги. — Я тебе что, совсем-совсем не нравлюсь… — она поправила причёску, приосанилась и подмигнула мне. — Как женщина?
— Эээ… — вот теперь в ступор впал уже я и начал отчаянно краснеть. — Я же не это имел ввиду…
— Ну и зря! — озорно стрельнула глазами Мисато. — А то бы…
Я покраснел ещё больше… И тут понял, что командир надо мной просто прикалывается.
— Мисато! Ты же надо мной издеваешься! — возмутился я.
— Да как я могла упустить такой великолепный шанс, а? — коварно захихикала капитан. — А кто над тобой издеваться будет, тот и дня не проживёт.
— Что не мешает мне, как самому обычному человеку уставать от излишнего внимания, — резонно заметил я.
— Это ты-то самый обычный человек? — ухмыльнулась Мисато. — Ну-ну… Хотя если это тебе действительно так докучает, Синдзи, то мы можем что-нибудь и придумать. Главное, чтобы ты потом об этом сам не пожалел.
— Ни в коем случае, — быстро ответил я, ни секунды не колеблясь.
— Слууушай, — внезапно вновь оживилась Кацураги. — А не питаешь ли ты уже, скажем так, симпатии к кому-нибудь, а? Может быть именно в этом причина? Так. И кто же она? Я её знаю? Неужели… Неужели это всё-таки Рей? И ты мне, старой тётке, просто дурил голову, когда говорил, что относишься к ней, как к сестре?
— Мисато!!! — теперь уже совершенно искренне возмутился я. — Ты опять?!
Мой командир искренне захохотала.
— Ты неисправима, — устало вздохнул я.
— Ты тоже хорош, — парировала Кацураги.
— Сочту это за ответный комплимент.
— Нахал!
— Ну, так стараемся, — невозмутимо пожал я плечами. — Положение обязывает…
Блин! А я ещё гадаю, когда Рей успела этих словечек нахвататься? Как тут не нахватаешься, если я это через одно слово говорю. "С кем поведёшься, от того и дети"…
— Старается он… — сварливо проворчала Мисато. — Меня твои старания как-нибудь так в могилу сведут — влетаешь, пугаешь…
— Что ты, командир!.. Да я бы такого в жизни не смог сделать!..
— Так сделал же! Хорошо, что я в это время ещё пиво пить не начала, а то точно бы подавилась…
— Извини, больше не буду, — невинно улыбнулся я. — Просто вот подумал, что из этой безвыходной для меня ситуации всё-таки есть выход… Если все решат, что у меня уже есть девушка, то я избавлюсь от этих домогательств, и жить мне станет чуточку проще, что в моей ситуации крайне важно. Пилот должен сохранять полное душевное равновесие, не отвлекаясь ни на какие мелочи…
— Резонно, но… Может быть, у тебя всё-таки кто-то есть? Ну, уж больно ты рьяно отбрыкиваешься от всего этого…
— Мисато!..
— Ладно-ладно! Больше не буду, — замахала руками Кацураги. — Но всё-таки причём тут я?
— Так ведь у меня может быть только самая лучшая девушка, иначе не отстанут… — тяжело вздохнул я.
— Намекаешь на то, что… Так, с тобой всё ясно, — рассмеялась Кацураги. — Ты не только солдафон и подхалим, но и жуткий интриган. Столько лести за единицу времени я уже давненько не слышала! Особенно мне из моих выдающихся качеств понравилось упоминание пистолета…
— Мисато, я никогда не льщу и не вру! Правда, только правда и ничего кроме правды!..
— Ну-ну, — скептически покивала капитан. — Считай, что я тебе почти поверила, так что давай, переходи к следующим пунктам программы — что мне нужно делать, и что я буду с этого иметь.
— Мисато! — пытаясь выразить лицом одновременно возмущение и удивление, воскликнул я. — Как мой командир, ты должна отвечать за моё здоровье и психологическое состояние! Так что тут не может быть никакого торга — это твои непосредственные обязанности!
— Офигеть! Что-то когда я вступала в эту должность, меня о таких особенностях службы никто не предупреждал! — парировала Кацураги. — Но в одном ты на сто процентов прав — торг здесь просто невозможен. Как скажу, так и будет.
— Надеюсь, в разумных пределах? — подозрительно осведомился я.
— Разумеется! Как насчёт всей работы по дому? — невинным голоском осведомилась капитан.
Подло! Нет, этого допускать нельзя ни в коем случае — пускаем в ход козырного туза…
— А как насчёт прощения ещё невыплаченного мне долга за ремонт машины?
— Договорились, — быстро согласилась Мисато, которая, насколько я знал, опять сидела почти без гроша в кармане.
— Нееет… — вредным голосом протянул я. — Весь не прощу.
Некоторое время ушло на торг, без которого не обходился ни один наш с капитаном спор, проходящий в подобном ключе. Торговалась Мисато всегда с азартом и жаром, но я уже научился противопоставлять этому напору железную непреклонность и умение сдавать занимаемые позиции в час по чайной ложке.
— …Пусть будет половина, — наконец согласилась Кацураги.
Мы скрепили наш устный договор рукопожатием.
— А на вторую, как и обещала, купишь нормальной одежды для Рей, — напомнил я. — Почему ты, кстати, до сих пор этого не сделала?
— Синдзи… — поморщилась Мисато. — Ты же прекрасно знаешь, какой у нас до недавнего времени был аврал в НЕРВе… До походов ли по магазинам в таких условиях?.. Ты мне лучше вот, что скажи — что мне делать-то нужно? План у тебя есть или только благие намерения? Но учти — за грязные фантазии буду бить, невзирая на статус Пилота!
— Без паники, Мисато, — ухмыльнулся я, поднимая руки вверх. — Я даже не буду просить меня целовать при больших скоплениях народа…
— Паршивец!..
— … или делать что-то большее. Тебе всего-то и нужно будет, что завтра приехать ко мне в школу и…
— Взять с собой автомат, пострелять в потолок, и запретить приближаться к тебе любым женщинам от пяти до пятидесяти лет ближе, чем на пять метров? — весело сверкнула глазами Кацураги. — Что, нет? Ну, я так и думала — никакого развлечения… Ладно, ладно — шучу! Без паники!..
