Сказание об Оками 6 - Seva Soth
Я много раз сталкивалась с гендзюцу. Одно время искренне считала себя непрошибаемой. Сейчас же я продержалась три секунды взгляда в глаза, с рисунком трехлепесткового сюрикена, но совсем не такого, как у Чико или Мадары. Казалось бы, бездна времени, но рука не поднялась на ребенка, несмотря на то, что он, по сути, меня атаковал.
Какая же я тупорылая! Решила, что парень нападает от испуга, сейчас поймет – гипноз на меня не подействует, я сделаю малому атата и помогу оправиться от шока. Ну да. Как же…
Я открыла глаза и увидела бескрайнюю каменистую равнину, потрескавшуюся от палящего солнца, обжигающего мою кожу. Я распята на кресте, прибита к нему за руки и за ноги. Почему мне почудился в этой пытке религиозный подтекст? Неважно. Хорошо, хоть одетая. Итачи-сан ведь воспитанный мальчик и ему голых теток воображать не положено. Зная, что это лишь иллюзия, считай, осознанное сновидение, все равно попыталась освободиться, сдернуть себя с креста. Это было настолько больно, что пришлось несколько раз повторить мантру про “всего лишь сигнал” прежде, чем прекратила попытки и продолжила висеть смирно.
Это было… скучно. Ко мне приходили палачи, безликие верзилы в масках АНБУ Корня и тыкали острыми железками, жгли, сдирали кожу, применяли иные пытки, но как-то после знакомства с Пейном и злобной сучкой из подвала иллюзия меня не впечатляла. На каждую новую пытку я презрительно кривилась и предлагала варианты, как ее усовершенствовать, не уверенная в том, что кто-то меня чувствует. Излагала всякие мерзотные способы вроде того, что разрезать живот и впустить внутрь муравьев. Но палачи придерживались строго проверенной классики. Всякое вырывание ногтей и зубов. Это не работает! То есть, возможно, я бы испугалась за свое здоровье, не будь мир вокруг иллюзорным. А так – сплошная скука. Уверена, пацан однажды сможет лучше. Или он меня пожалел?
Всего истязание длилось где-то субъективные сутки, но по факту – прошло намного меньше времени. Несколько минут? Менее минуты? Десяток секунд?
Переход от невероятно качественной иллюзии к реальности вышел мгновенным. Сходу закралась мысль, “а что, если гендзюцу еще продолжается?”, но я ее послала к биджу в зад. Уж материальный мир от вымышленного я отличу. Тем более, есть дела поважнее.
Рядом со мной пускала кровавые пузыри из перерезанного горла Чико. Вот же дурында! И нафига ей эти читерские глаза, если ее ребенок уделал? Меня как будто в другой режим переключило. Режим ирьенина. Кацую на пациентку, стянуть края раны, нужно восстановить кровоснабжение мозга. Был бы у меня сейчас нормальный телекинез, я бы попросту им кровь перекачивала. Натуральное рычание у меня вырвалось. Стоп, а где волк? Вон, лежит его тело. Убит. Нет, грудь движется, тоже ранен, но сначала Чи-тян. Я скорее сама сдохну, чем ее упущу!
– Шизуне, люби тебя биджу, ты мне нужна, это экстренно! – обратиться за помощью – не зашквар.
– Что... что случилось, я занята, – голос у девушки был не сонный. С бумажками засиделась, плевать.
– Чико сейчас сдохнет! Живо сюда!
На то, чтобы кое-как восстановить часть сосудов и пережать оставшиеся, остановив кровотечение, у меня ушло сколько? Неважно. Целая вечность, наверное.
“Я готова” – послышалось от Кацую и я тут же призвала Кагемару вместе с Ши-тян, одетой в полупрозрачную ночнушку. Я что, ее со свидания выдернула? То есть с того, чем свидание продолжается. Плевать. У меня никто не умирает. Ни один биджев пациент.
– Оками-сан, Хатиро-сан вам передал на словах, что Сэйджи и Рейген у него в гостях, на территории клана Хьюга, – прорычал Кагемару. Вот бы дурында порадовалась, услышь она это.
Передав Чико настоящему медику, я на карачках, не знаю, почему так, доползла до волка-подранка. Проникающее ранение легкого. Его всего лишь мечом проткнули. Это я лечить умею, не умрет зубастый.
– Вы кто? – послышался детский голосок.
Повернула голову. На нас, трех перепачканных в крови женщин, смотрел не менее окровавленный и смертельно бледный ребенок лет шести-семи, ровесник наших малых. Младший сынишка Учихи Фугаку. Может, и его к нам на безопасный остров отправить?
– Мы идиотки, которые почти никого не смогли спасти, знаешь ли, – призналась я ему.
Учиха Саске, кажется, так его звали, оглушительно заревел и уткнулся мне в плечо, не замечая, что я вообще-то тут мохнатой жизни не даю оборваться.
Эпилог
Интерлюдия. Наоми, нукенин Скрытого Облака, дезертир из Акацуки
Наоми никогда особенно не интересовался религиями, но те, что обещали в посмертии множество красавиц, скрашивающих досуг праведников, ему нравились.
– Наверное, я очень сильно исправил себе карму героической гибелью, – пробормотал он и потянул руки к огромной груди наклонившейся над ним женщины.
– Еще на пять сантиметров ближе и руку я тебе оторву, – прозвучал голос, который он ранее слышал из белого призывного слизня, используемого Шини для переговоров. Очень оригинальная идея – говорить через улитку, как по телефону.
– Цунаде-сама, счастлив лицезреть вас, – больше улыбаться по поводу и без. Вот один из секретов того, как стать своим в любой компании. В этой ему придется задержаться надолго. Что же, место, называемое “Остров Красавиц”, идеально подходит, чтобы залечь на дно, пока Акацуки о нем не забудет.
– Еще бы. Ты даже не представляешь, насколько близок от смерти ты был.
– Я настолько сильно обидел вас, когда попытался проверить, реальны вы или самый прекрасный из снов?
– Ты был на грани смерти от яда. Я об этом. И на мне твои уловки не сработают. Соблазняй лучше Чико-тян, она в соседней палате.
Все они сперва говорят, что “не сработают”. Но в целом – хороший совет. Поначалу он флиртовал с Учихой рефлекторно, как и с большинством женщин, попадающим на его орбиту. Но по итогу общения и совместной схватки против сильного противника он вынужден признать страшное – ему не плевать. Настоящая симпатия. Да, не любовь, но возвышенной любви не существует, ни разу с ней Наоми не сталкивался. Тень теплого чувства – это уже больше, чем обычно. Та же Шини и той реакции не вызывала. Уважение к ее навыкам – да.
Хотя, если бы королева Узушио хоть раз за эти несколько лет дала слабину и ответила на ухаживания, он бы, не
