Сергей Ким - Своя жизнь
Сразу же понял, что цвайхандер для меня — штука непривычная. Совершенно иной баланс, чем у моего меча. Больший вес, большая длина, большая инерция… Большой он, короче! И как только Аска с ним управляется?..
Кстати, Аска!..
Бросил быстрый взгляд на Лэнгли, чтобы не отвлекаться от боя с Ангелом.
Фигово. Похоже, что немка без сознания, а в себя её привести у меня сейчас нет ни возможности, ни времени…
Удар. Удар. Удар…
Твою мать, с этим надо как-то завязывать!..
Перехватить цвайхандер только правой рукой, а левую вперёд и сформировать как можно более мощное АТ-поле. Массивный набалдашник ангельского хлыста наталкивается на защиту, и в тот же миг меня до самых костей сотрясает мощнейший удар. Щупальце сантиметр за сантиметром начинает продавливать АТ-поле, руки и ноги сводит от напряжения, а из носа вновь начинают выплёскиваться тёмные облачка крови. Палуба под ногами Евы вновь начинает опасно скрежетать и прогибаться…
Со сдавленным рычанием отшвырнул оружие Гагиила прочь, чувствуя, что ещё немного, и моя защита бы не выдержала, и тут же перехватываю рукоять меча обеими руками обратным хватом…
Будто кто-то нажимает стоп-кадр.
Занесённое для нового удара щупальце Ангела словно застывает в воздухе. Всё падают, но никак не могут упасть брызги воды, поднятые толкающим «Венчур» монстром. Всё окружающее пространство оказывается как будто бы залито мгновенно застывающим прозрачным бакелитом.
Сердце на секунду замирает…
А в следующее мгновенье превращается в пылающий сгусток звёздного пламени.
Удар…
И по артериям устремляется поток раскалённого металла.
Удар…
Расплавленная сталь размеренно и неудержимо разносится по всему организму.
Удар…
Мозг оказывается объят пламенем.
Удар…
И вдогонку разлившемуся по венам и артериям расплавленному металлу бьёт волна обжигающего холода.
Сердце вновь замирает…
Замирает куском бездушной стали. Вместе с мозгом. Вместе с остальным телом. Мысли обретают небывалую чёткость и ясность. Не остаётся ни эмоций, ни чувств — металлу всё это неведомо. Но зато теперь всё подчиняется лишь только одному — уничтожить противостоящего мне врага. Сокрушить. Разорвать. Втоптать в прах. Уничтожить!
Мир расцвечивается новыми красками и образами.
От Евы-02 по все стороны неровными толчками расходятся волны золотистого свечения. И я понимаю, что АТ-поле Ноль-второго сейчас действительно крайне слабо и неустойчиво.
Зато совершенно в ином свете предстаёт передо мной мой противник.
Просто какой-то сгусток солнечного света. Не ослепляющий, но подавляющий своей мощью. Быть может защита Гагиила и слабее, чем у Рамиила, но сейчас это имеет очень малое значение, потому как я сижу в чужой Еве и не могу драться в полную силу.
АТ-поле окружает всю исполинскую тушу акулы-переростка, но не просто расходится волнами, а создаёт кокон обтекаемых очертаний. По-видимому, именно благодаря ему Гагиил и носился с такой безумной скоростью…
А вот и пресловутый ангельский хлыст. По нему почти непрерывно проносятся кольцеобразные конфигурации АТ-поля, сливаясь почти в сплошной поток. Понятно теперь почему Аска не смогла его перерубить… Эти же кольца слишком быстро двигаются от начала щупальца к набалдашнику, и отбрасывают всё, чем их пытаются перерубить. Даже если это — квантовый меч, находящийся в руках Евангелиона…
Поправка.
В руках Евангелиона, которым управляет пилот Лэнгли. Но что ты скажешь, Ангел, против меча в руках пилота Северова, а?..
С острия цвайхандера, направленного куда-то вправо от Гагиила, сорвался поток направленного АТ-поля, врубившегося в поверхность моря и выбившего цепочку фонтанов.
Окружающий мир начал постепенно «оттаивать», начали потихоньку двигаться капли воды и ангельский хлыст — время возвращалось к своему привычному течению.
Золотистый ореол, окружающий двуручник, тем временем резко сократился в длине и ширине, практически вплотную прилегая к лезвию меча, и я начал делать замах…
…Время, вернувшееся в своё привычное русло, обрушилось на меня стеной воды, вновь превращая застывший металл в обычную кровь.
Ширх!..
Цвайхандер перерубает ангельскую плеть, будто бамбук. Отсечённое примерно на середине щупальце отлетает куда-то мне за спину.
На противоходе вспарываю клинком воздух и высвобождаю всю накопленную в мече энергию. Узкий клинок АТ-поля ударяет прямо в голову Ангела и вскрывает броню Гагиила. В воздухе разлетается тёмно-синяя кровь монстра, выплёскивающаяся из длинной рубленной раны на его голове.
Гагиил резко прекращает толкать «Венчур», быстро врубает задний ход, вытаскивая застрявшую морду из борта корабля, распахивает пасть и оглашает воздух протяжным воем, полным боли и ярости.
— Так тебе, урод!.. — довольно скалюсь я, пока Ангел ретируется.
Впрочем, довольным я оставался очень недолго, потому как почти сразу же начал ощущать, что пошла рассинхронизация. Руки и ноги перестали нормально слушаться, тело стало деревенеть, а любое движение теперь было сопряжено с тягучей ноющей болью в костях. Одновременно с этим ещё и навалилась огромная усталость и даже какое-то чувство опустошённости…
Разжал онемевшие пальцы, которыми до сих пор удерживал джойстики, и устало опустился грудью на прохладный пластик ложемента. То, что я, по сути, сейчас лежал на коленях у Аски, меня волновало очень мало…
— Синдзи? — появился в эфире несколько неуверенный голос Мисато.
— Здесь, командир…
— Ты сейчас управляешь Евой-02, верно?
— Ну… — я грустно усмехнулся. — Можно и так сказать.
— Гхм… Всё-таки получилось, надо же… А я ведь даже и… — Кацураги поспешно осеклась и перешла на сугубо деловой тон. — Так. Синдзи. Доложи вкратце обстановку.
— Обстановка критическая, — честно заявил я. — Моя степень синхронизации с Евой-02 крайне низка — бой вёл в стеснённых условиях. А сейчас вообще, кажется пошла рассинхронизация. Из оружия только холодное, внешние батареи вышли из строя. Полностью завишу от бортовой энергосети, но транспорт, кажется, серьёзно повреждён…
— Повреждён, — подтвердила майор. — Команда сейчас борется за живучесть корабля, но мы продержимся ещё максимум час, от силы — полтора, не больше.
— Хреново… — протянул я, не отрывая взгляда от отходящего Ангела. Что-то мне подсказывало, что ещё далеко не конец, и эта тварь ещё вернётся…
— Что с Лэнгли? — поинтересовалась Мисато.
Бросил взгляд через правое плечо на безвольно висящую на ремнях девушку.
— Без сознания.
— В чувство приводить пробовал?
— Нет.
— Попробуй. Ты этому уроду, конечно, задал изрядную трёпку, но сейчас лучше будет снова пустить Лэнгли за руль, а то ты, кажется, сильно вымотался.
— Есть такое дело, — не стал отнекиваться я. — А ты, Мисато, кстати, сейчас лучше бы вместе с остальными сваливала с корабля. Стрелять Ангел больше не будет, так что в воздухе вы будете в большей безопасности…
И тут мне в голову пришла резонная мысль, что возможно улетать-то и не на чем. За время боя вертолёт, на котором мы сюда прибыли, вполне мог быть повреждён или…
Борясь со сковывающей действия болью, слегка вытянул шею и скосил голову Евы направо, где за развороченным ангаром находилась вертолётная площадка. Как ни удивительно, но наш «Си Стэллион» вроде был цел, хотя и съехал почти к самому краю палубы.
— Посмотрим, — неопределённо ответила Кацураги. — Ты, пока у нас есть тактическая пауза, лучше Лэнгли займись.
И то верно. А то чую — не боец я больше сегодня.
— Принято.
— Тогда до связи.
— До связи.
По привычке попытался вздохнуть… В очередной раз обнаружил, что в ЛСЛ это малоосуществимо. Перекривившись от боли, выпрямился и наклонился к валяющейся без сознания Аске.
— Лэнгли. Лэнгли! Слышишь меня?
Ноль реакции.
— Лэнгли! Просыпайся, Лэнгли! — энергично потряс девушку за плечо.
Вновь никакого результата.
Тааак… Ну, и как там у нас принято будить всяких Спящих Красавиц и иже с ней? Хе-хе, ну можно, конечно, поцеловать, благо никто не увидит и не узнает… Но что-то есть у меня большие сомнения относительно эффективности данного… ммм… весьма приятного метода.
Ладно, хватит уже мечтать, Виктор.
Так как вокруг была жидкость, первоначальный вариант с похлопыванием по щекам пришлось отбросить, как сопряжённый со значительными трудностями. Не придумал ничего лучшего, чем начать тереть уши…
— Хорош дрыхнуть, Лэнгли! Подъём!
На меня уставился мутный взгляд голубых глаз.
Ура! Действует!
— И… кари… — глухо пробормотала немка.
— Икари, Икари, — радостно закивал я и вытянул перед Лэнгли руку. — Сколько пальцев видишь?
