Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри
— Это дистиллированная вода, — отвлечённо ответил мой друг, — даже не спрашивай, как я её добыл.
— Хм. Так какой там у тебя тупик? — полюбопытствовал я.
— Очень не хватает настоящей лаборатории, — печально вздохнул он, — понимаешь, в большинство ингредиентов для зелий входят неизвестные науке вещества, со странными характеристиками. Я никак не могу определить по периодической таблице, что они собой представляют.
— Значит, их там просто нет, — пожал плечами я.
— «Их там нет!», — передразнил меня Пат, скривившись, — что значит «их там нет»? Все вещества… Гениально, Поттер!
Мой друг остановился, как вкопанный и, перестав рыться в сумке, посмотрел на меня восторженными глазами.
— Действительно, их там просто нет. Откуда они там могут взяться?
— Гениально, — согласился я, как обычно не догоняя научный гений моего друга, — а что гениально?
— Это просто… о, чёрт! Как же достало, — простонал Пат.
Пока мы разговаривали, то не заметили, как наткнулись на Малфоя со своей свитой. Ну почему из всех возможных вариантов натыкаешься или на Снейпа, или на Малфоя? Один из непредсказуемых результатов магического взаимодействия?
— Ну что, так и будем стоять, или разойдёмся каждый своей дорогой? — спросил я.
— Если ты думаешь, что смотреть на тебя, Поттер, мне доставляет радость, — процедил Малфой, поправляя манжеты, — ты ещё глупее, чем я думаю.
— Ты что ли думать умеешь? — деланно удивился Пат.
— Плюнь на него, пошли, — толкнул я его свободной рукой.
Я полагаю, вы догадываетесь, что нельзя вот просто так разминуться с Малфоем, не устроив потасовку. Всё миролюбие разбивается о тупость некоторых членов общества. Мы собирались уйти, но Малфой держать рот на замке не умеет. Поэтому я непрозрачно намекну на то, что глупо оскорблять человека, держащего в руке склянку с неизвестной жидкостью. Короче, всё равно всё превратилось в свалку. Самое смешное было в том, что я совершенно неосознанно плеснул в Малфоя дистиллированной водой… Ох, как он завизжал! Может, и правда уверился, что это была кислота. Пат захохотал, Крэбб достал палочку, я успел его обезоружить… и начавшуюся было драку прервал вылетевший из-за угла Мастер Зелий собственной персоной.
— Что здесь происходит? — засверкал он глазами, — Поттер?
Сразу Поттер, как всегда.
— Он Драко облил какой-то дрянью, — тут же прогудел Гойл.
Снейп, резко обернувшийся к пострадавшему, видимо ожидал увидеть сползающие лохмотья кожи.
— Прекратите орать, мистер Малфой, это всего лишь вода, — вкрадчиво обратился профессор к нему.
— Правда? — мигом прекратив истерику, вопросила жертва дистиллированной воды, и, ощупав свою бледное лицо на наличие видимых повреждений, разразился непристойными ругательствами.
Мы с Патом не удержались и расхохотались. А вот этого делать было не надо. Снейп зло прищурил глаза и процедил:
— Поттер. Рэндом. Ко мне в кабинет. Быстро!
* * *— Ты разлил мою дистиллированную воду.
— Зато эффект был классным.
— Да, эффект был то, что надо.
Мы находились в уже знакомом кабинете с маринованными червячками на полках, и ожидали страшного хозяина всего этого весёленького интерьера. Когда мы уже подошли к кабинету, профессор Флитвик окликнул нашего конвоира на пару минут, и мы остались ждать суда в компании заспиртованных флоббер-червей.
— Это он специально, — сообщил мне Пат.
— Кто?
— Малфой. Что бы испортить мне праздник. Мелочный человек, — сказал мой друг, рассматривая полки, — интересно, как нас накажет Снейп?
— Не знаю, — пожал я плечами, и с чего-то вспомнил его развевающуюся мантию, — а ведь он действительно похож на летучую мышь, согласись?
Пат повернулся, и мы несколько секунд смотрели друг на друга. А потом одновременно у нас вырвалось:
— Бэтмен!
Мы, наверное, первые осквернили этот склеп громким хохотом. Представив Снейпа с его каменным выражением лица, рассекающим улицы на бэтмобиле, я так смеялся, что на глазах выступили слёзы. Пат схватился за живот, и прошептал:
— Ой, всё, я больше не могу смеяться!
Мой друг потянулся к кувшину, который стоял на тумбе позади письменного стола.
— Ты уверен, что пить что-то в кабинете профессора безопасно? — спросил я.
— Да ты что! Это же вода, — уверенно произнёс Пат, — я сам видел как, он оттуда пил.
Когда он налил воду в стакан и поднёс к губам, что-то дёрнуло меня воскликнуть:
— Не пей!
— Паранойя? — ухмыльнулся мой друг и выпил воду, — вот видишь? Это совсем не…
Пат содрогнулся всем телом и выронил стакан из рук.
— Что?.. — начал я, но тут Пат рухнул всем телом на пол, его конечности задёргались в судороге, глаза закатились, а изо рта пошла пена.
Я действовал будто на автомате. Лихорадочно открывал ящики, отбрасывая ненужные банки и мешочки, в поисках единственного средства от яда, которое я знал. Пат синел и задыхался, когда я нашёл сморщенный, похожий на почку камень. Мне казалось, поиски заняли целую вечность, и я уже опоздал. Это намного позже я понял, что всё это заняло не больше минуты.
Я подскочил к Пату, с трудом разжал сведённые судорогой челюсти и кинул ему в рот безоар. Его затрясло, а потом его тело обмякло и стало недвижимым, но дыхание, кажется, выровнялось.
Дверь в комнату распахнулась.
Глава Тридцать Пятая, где я узнаю, что Северус Снейп тоже был любим
— Вот и отметили день рождения, — бесцветным голосом произнесла Гермиона и вздохнула.
Мы сидели рядом друг с другом на соседней с Патом кровати. Притихшая Лу устроилась на стуле рядом с изголовьем, периодически гладя Пата по взмокшим от пота волосам, считая, вероятно, что это поможет. Сам он был белый, как простынь, на которой лежал, глаза были закрыты, а на лбу выступила испарина.
— Мадам Помпфри говорит, что всё будет нормально, — каким-то не своим голосом проговорил я, — сейчас он просто спит.
— А я предупреждала, — подняла на нас лихорадочно блестящие глаза Лу, — говорила, что Пату грозит опасность! Это же его хотели отравить!
Она выразительно посмотрела в сторону кабинета медсестры. Он находился там и о чём-то с ней беседовал. Лу произнесла свою фразу таким тоном, будто непосредственно обвиняла Снейпа в том, что его сын пострадал из-за него.
— Но Снейп же разбирается в ядах! — прошептала Гермиона, качая головой, — неужели он не опознал бы яд в собственном кувшине с водой?
— Может, как раз бы и не опознал, потому что в «собственном», — вяло предположил я, — тяпнул бы стаканчик ночью за проверкой эссе, и гуляла бы вся школа на похоронах…
— Гарри!
— Не обращай на меня внимания, я ещё в шоке. Не каждый день при мне травятся ядом лучшие друзья. У меня их не так много, чтобы можно было легко одним пожертвовать.
Лу повернулась ко мне и легонько сжала мне плечо.
— Какое счастье, что ты вовремя вспомнил про эту штуковину.
— Скажи спасибо ему, — слабо улыбнулся я и метнул взгляд к кабинету мадам Помпфри, — что сумел вбить мне хоть какие-то знания.
В этот самый момент дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышли профессор Снейп и медсестра. На какие-то мгновения наши взгляды встретились, мы молча посмотрели друг на друга, а потом одновременно отвели глаза. И я понял, что мне сейчас удалось увидеть профессора без его привычной маски холодного презрения ко всем окружающим. Он был всё так же бледен, как смерть, и лицо его выражало… растерянность? Но одновременно его глаза метали яростные молнии, и я поёжился от мысли, что окажись сейчас здесь человек, ответственный за это неудавшееся покушение, и ему было бы несдобровать.
И почему-то от проявления этих человеческих эмоций на обычно безжизненном лице профессора, от мысли, что Снейп волнуется за своего сына, мне вдруг стало легче.
Двухстворчатые двери распахнулись, и в палату залетела Маргарет Рэндом в сопровождении профессора Дамблдора и Люпина. И мне удалось всего лишь за один вечер увидеть проявление ещё одной эмоции, не свойственной нашему мрачному Мастеру Зелий. Я мысленно усмехнулся, впервые за несколько часов. Ох, кто бы мог подумать, что Северус Снейп боится не Волдеморта, и даже не Дамблдора, а тётю Мэг!
Как она на него посмотрела! Какой испепеляющий взгляд! Даже Сириус со свой искренней «приязнью» к Снейпу здесь и рядом не валялся.
Тётя Мэг молча обняла меня. И тогда до меня действительно дошло, что я спас жизнь своему другу.
* * *— Миссис Рэндом явно не благоволит к профессору Снейпу, — заметила Гермиона, когда мы немного отошли от Больничного крыла. Лу осталась «ещё чуть-чуть посидеть», но я там больше находиться уже не мог.
— А за что ей его любить? Блудных отцов редко кто любит. Не зря же она Пата в Хогвартс не отправила, — пожал я плечами, — как бы ты к нему относилась на её месте?
