Фанфикс.ру Nocuus - Нежеланный

Я немного опасался того, что будет, когда открою медальон, но если подумать, зачем его открывать?! Ведь неважно, как уничтожить крестраж, главное — его уничтожить: спалить к чертям, проткнуть мечом, кинуть в пасть василиска. Так что, примерившись, я рубанул и... промахнулся на пару сантиметров. Кричер прыснул и забормотал что-то про косоруких и косоглазых. Со второй попытки мне удалось уничтожить медальон. Треснув, он вспыхнул, отпустив на волю частичку исковерканной души.

— Не важно, как и с чьей помощью, Кричер, но ты исполнил последнюю волю своего хозяина, — протянув домовику разбитый медальон, произнес я. С благоговением приняв вещь из моих рук, он, кажется, был готов расплакаться.

— Вы правы, молодой господин. Вы правы, — бормотал эльф, снова и снова осторожно водя своими длинными пальцами по ободку медальона.

Итого, я уничтожил два крестража: тот, который был в Гарри, и медальон. У меня дома лежал еще не уничтоженный дневник, в школе была диадема, где-то в небольшой хибарке лежало кольцо, Нагайна ползала рядом с полуматериальным духом Волдеморта. Самой большой трудностью в сборе коллекции была чаша, хранившаяся в Гринготсе. Но пока у меня не было желания и намерения их уничтожать, так что и плана по поиску их всех строить не следовало.

Мне не хотелось отрывать Кричера от его внутренних переживаний, но нужно было попасть обратно в дом Сириуса, так что пришлось попросить эльфа об этом. Он отозвался с охотой и вернул меня, неожиданно исчезнув после этого. Через несколько дней Кричер пришел в мое поместье с одеждой в руках. Мои домовики его приняли.

В общем, за всеми своими тайными делами я и не заметил, как наступило рождественское утро, а с ним и причина, по которой Римус так хотел, чтобы я оказался в этом доме на этот праздник.

— Джаспер, не будешь против, если мы поговорим? — оторвав меня от прочтения утренней газеты, Сириус присел в соседнее кресло, стоящее у камина.

— Не буду, — все равно в номере не было ничего интересного, а тут намечалась проверка моей выдержки.

— Я уже достаточно времени побыл безголовым идиотом, наслаждающимся каждой минутой на свободе, чтобы осознать, что еще не отблагодарил того, кто вытащил меня из тюрьмы. Мне хочется сказать тебе так много хорошего, Джаспер, и за столько вещей извиниться, что не знаю с чего и начать, — встав с кресла, он облокотился на камин, неотрывно смотря на тлеющие огоньки.

Я не смел нарушать тишину. Мне вообще было очень интересно узнать, сам ли Сириус дошел до того, что должен меня поблагодарить или ему кто-то помог с осознанием этого. Молчание затягивалось, угли в камине норовили потухнуть, но расторопные домовики этого дома подложили поленья, камин разгорелся быстро и незаметно, будто по волшебству.

— Я совсем не понимал, почему Джеймс не особо любит тебя. Каждый раз, когда спрашивал об этом, он отвечал, что причина есть. Не уточняя этой самой причины. Вскоре я смирился с этим фактом и, чтобы не расстроить друга, стал обращать на тебя не слишком много внимания. Твой крестный, всегда и на все имеющий свою точку зрения, к счастью, не оказался такой скотиной, как мы, и оставался внимательным к тебе несмотря ни на что. Когда Лили забеременела второй раз, Джеймс стал одержим идеей отречения тебя от рода. В сущности, если бы с ними что-то случилось, то и для тебя это было бы равносильно смерти. Мы долго спорили с твоим отцом, я заставил его сделать тест на отцовство. Мне не верилось, что Лили могла бы изменить Джею, но я не видел никакой другой причины нелюбви к тебе. Тест подтвердил отцовство Джеймса, но это не остановило его планов, а будто подстегнуло для более активных действий. Даже когда Лил нашла документы, он их не уничтожил, внес пункт о ренте и пункт, её упраздняющий, и отпраздновал, когда его завещание признали законным и оформленным по всем правилам. Когда я приходил к вам домой, просто чтобы побыть в гостях, поесть выпечки Лили, поиграть с Гарри или на какой-то праздник, мне было совестно смотреть на тебя. Будто ты был смертельно болен или был уродцем. Но ты не был ни тем, ни другим; ты смотрел на меня подозрительным, печальным взглядом, так же, как смотрел на мать. Мне только в Азкабане удалось понять значение этого взгляда — ты прощался с нами. Не знаю, может, детская магия или что-то еще, но после того, как Питер был назван хранителем, ты будто знал, сколько нам всем осталось. Ты ловил каждый жест матери, каждое ее слово, наблюдал за мной и Римусом, иногда за отцом. И ты с легким страхом и трепетом смотрел на брата, — Сириус отвернулся от огня и теперь смотрел на меня.

Он будто искал во мне тот мой детский взгляд и того мальчишку, отчаянно не желавшего увидеть смерть родителей и то, как Гарри станет козлом отпущения. Но того мальчишки уже не было, так же, как не было его родителей.

— У меня было много времени и возможностей обо всем этом подумать. Тот день, когда Питер был назван хранителем, а ты закричал "Нет", часто являлся мне в кошмарах. День, когда все рухнуло. Признаться, я был рад, когда Альбус сказал, что вам с братом будет лучше у тети с дядей. Я не знал, как воспитывать детей. Не знал, как мне смотреть тебе в глаза без осознания того, что прислушайся мы к твоему крику, окажись я меньшим трусом, чем есть, и они были бы живы. Так что, убедив себя в том, что с вами все будет хорошо, я отправился сделать то, что должен был. Мне не нужна была правда и причина, побудившая Питера на этот поступок. Мне нужна была его голова. Но ведь он был крысой, а крыса всегда знает, когда нужно сбежать с корабля. Так я оказался там, где у меня появилось много времени на раздумья и переосмысление своей жизни.

Да, времени и вправду в тюрьме на это очень много. Ничто не делает из тебя мудреца или философа лучше, чем Азкабан, если ты не сойдешь с ума, конечно. Но кому это когда-то мешало?!

Сириус уже не смотрел на меня, хотя его взгляд и был направлен в мою сторону. Я думаю, сейчас перед его взглядом был тот клочок неба, который виден из окна камеры, или тот рисунок, который он сложил в своем воображении, неустанно смотря на трещины на стенах. В общем, что-то, что не давало ему сойти с ума там, но делало слегка сумасшедшим, когда он забывал или терял свои рисунок и трещины.

— Я немного сошел с ума, когда вышел из тюрьмы и воочию увидел, что предатель мертв. Ведь то, что стало моей одержимой идеей, исполнилось, и сначала мне было этого достаточно. Потом я вспомнил о Гарри и, смотря на него, вспоминал свое детство и все те выходки, что мы творили с твоим отцом. Я дистанцировался от плохих воспоминаний, в которых был ты, и позволил себе замкнуться только в хороших. Построил утопию сам для себя.

Блэк хмыкнул и, тяжело вздохнув, сел обратно в кресло. Позвав домового эльфа, он попросил принести виски. Мы выпили с ним в тишине.

— А потом я стал читать газетную подшивку за все эти годы. Твоя жизнь не особо отличалась от моей. Проснуться в детском доме после того, как на твоих глазах убили мать, не знать, где твой младший брат. Быть одним одаренным и непонятым среди брошенных детей. А ведь дети порой бывают необычайно жестоки с теми, кто хоть в чем-то отличен от нормы. Ты смог исправить всю свою дерьмовую жизнь, несмотря на детский дом, отречение и то, как другие чистокровные волшебники смотрели на тебя. Ты подтвердил свое причастие к одной из древнейших чистокровных семей. Стал заботиться о брате. И ты сделал то, что не удалось мне — раскрыл правду и добился справедливости. А я, побоявшись своей боли и страхов, не отблагодарил тебя.

Он замолчал, совершенно не представляя, как это нужно сделать теперь. Выпил еще бокал, залпом.

— Я благодарю тебя, Джаспер. И хочу, чтобы вы с Гарри переехали ко мне. А не жили там, где... Вы живете.

— Думаю, что у Гарри ты можешь спросить сам, а я благодаря своему отречению уже давно живу самостоятельно в поместье Эвансов, — налив себе виски, я медленно цедил его сквозь зубы. — Я принимаю твою благодарность, и спасибо тебе за то, что ты все это рассказал.

* * *

Я подслушивал. Это было не правильно и не этично, но я подслушивал. Джаспер всегда вставал рано и читал газету в гостиной, сидя перед камином. И вот сегодня Сириус решился с ним поговорить. Он начал издалека, хотя, чтобы объяснить причины своего поведения, это было в самый раз. Даже крестный заметил этот всезнающий взгляд брата. Ведь за этим должно что-то быть, не может же всем нам это казаться. Может быть, Джаспер пророк?! Это бы объяснило, почему он будто знает все наперед и ничему не удивляется. Но Джас не был психом, как Трелони, и мне не хотелось, чтобы он таким стал. Тогда как он может знать все наперед? Джаспер определенно что-то скрывал, и мне пока никак не удавалось понять что.

Послышались приближающиеся шаги, и я поспешил скрыться из коридора, чтобы не быть пойманным. Подсматривая из угла за дверью, заметил Джаспера быстрым шагом удаляющегося прочь от комнаты. Выждав несколько минут, вдруг брат вернется, я отправился в гостиную. Сириус сидел в кресле, неотрывно смотря на огонь и поигрывая бокалом с каким-то напитком.