Космический инженер (СИ) - Берс Виктор
Именно от Джека он узнал о существовании неформальной сети археологов и коллекционеров, которые торговали древними артефактами. Многие из них были готовы поделиться информацией за разумную плату или взаимные услуги.
— Если тебя действительно интересуют древности, — сказал Джек, — могу познакомить с парой интересных людей. Они знают о старых цивилизациях больше, чем любой университетский профессор.
— Почему больше?
— Потому что они работают с настоящими артефактами, а не с копиями в музеях. И потому что им не нужно подгонять факты под официальную историю. Академическая наука часто игнорирует неудобные находки.
Это было именно то, что нужно Алексу. Доступ к подлинным артефактам и людям, которые не боялись задавать неудобные вопросы. После смерти Мары и ее слов о "хозяевах" он понимал, что официальная история может скрывать важные истины.
— Договорились, — сказал он. — Познакомьте.
Так началась новая фаза его исследований. Университет давал теоретическую базу и доступ к архивам. Работа с контрабандистами — практические навыки и связи в неформальном секторе. Вместе это открывало возможности, недоступные ни одному обычному студенту.
"Двойная жизнь," — думал Алекс, возвращаясь в общежитие после очередного рейса. — "Но иначе не получится. Истина редко лежит на поверхности, особенно когда кто-то заинтересован в ее сокрытии."
Воспоминания о Маре по-прежнему преследовали его. Ее слова о хозяевах, ее искаженное лицо в последние минуты, безумие в глазах... Что если нейроинтерфейсы действительно были инструментом контроля? Что если где-то в глубинах галактики все еще существовали те, кто создал эти технологии тысячи лет назад?
Пока это были только догадки. Но Алекс был полон решимости найти ответы.
Глава 30 Галактические стандарты
Профессор Кейн медленно обвел взглядом аудиторию специализации "Археотехнологии". Алекс выбрал это направление не случайно — после открытий прошлого года ему нужен был официальный доступ к древним технологиям. Даже если этот доступ был ограничен.
— Добро пожаловать на курс "Промышленная археология и технологические стандарты", — начал Кейн. — Здесь мы изучаем не только современные производственные процессы, но и их историческое развитие.
На стенах висели голосхемы заводов различных корпораций — от верфей "Корелльской инженерной" до производственных линий "Куат Драйв Ярдс". Алекс узнал некоторые из них по рассказам Кайла о семейном бизнесе.
— Мистер Джанс, — обратился профессор к его однокурснику, — ваша семья владеет производством навигационных систем. Можете рассказать о технологических процессах?
Кайл выпрямился:
— Мы используем стандартные шаблоны производства, профессор. Они передаются в нашей семье уже сотни лет.
— И кто создал эти шаблоны?
— Ну... — Кайл замялся. — Мой дед говорил, что они основаны на еще более древних шаблонах. Он у кого-ты их купил. Но точно не знаю.
Алекс почувствовал знакомое ощущение — его слабая связь с Силой реагировала на скрытые истины. За два года изучения архивов он научился распознавать этот сигнал.
— Интересно, — кивнул Кейн. — А может ли кто-нибудь объяснить принцип работы гиперпространственного навигатора?
Повисла тишина. Алекс знал ответ — он изучал фрагменты технологий Ракката в засекреченных материалах профессора Шейна. Но показывать такие знания было опасно.
— Никто? — Профессор активировал голопроектор. — Странно, не находите? Эта технология определяет всю галактическую цивилизацию, но никто не может объяснить, как она работает.
В воздухе появилась схема навигационного ядра — кристаллическая структура, окруженная полевыми генераторами.
— Мы знаем последовательность действий, — продолжал Кейн. — Подать энергию, активировать поля, ввести координаты. Но понимаем ли мы физику процесса?
Алекс осторожно поднял руку:
— Профессор, а существуют ли теоретические основы? Исследования принципов работы?
— Отличный вопрос, мистер Коррен. — Кейн внимательно посмотрел на него. — Теории существуют. Проблема в том, что большинство из них созданы для объяснения уже готовых технологий, а не для их разработки.
Он переключил проектор. Теперь показывал временную шкалу технологического развития.
— Посмотрите на даты. Гипердвигатель — двадцать пять тысяч лет назад. Репульсорлифты — двадцать три тысячи. Турболазеры — двадцать тысяч. — Кейн сделал паузу. — А что принципиально нового изобретено за последние три тысячи лет? Последние прорывные инновации были после времен Ревана, тогда произошел прорыв в дроидостроении.
Алекс знал ответ из архивных исследований, но промолчал. После истории с нейроинтерфейсом и вмешательством военных он научился быть осторожным.
— Только улучшения, — наконец сказала студентка с первого ряда. — Более эффективные версии существующих технологий.
— Именно, мисс Тейлор. Мы совершенствуем, но не изобретаем. Почему?
— Может быть, древние инженеры создали идеальные конструкции? — предположил Кайл.
— Или, — Кейн медленно повернулся к доске, — мы не понимаем принципов достаточно хорошо, чтобы создать что-то новое.
Он активировал новую схему — производственную линию завода на Дралле.
— Завод "Корсек Инжиниринг" производит навигационные компьютеры восемь тысяч лет. Знаете, что интересно? Основные производственные модули за это время практически не изменились.
— Значит, технология была совершенной, — сказал студент сзади.
— Или никто не знает, как ее улучшить, не рискуя все сломать, — возразил Кейн.
Алекс вспомнил рассказы Джека Тольчо о "странных" артефактах, которые иногда попадались контрабандистам. Древние устройства, которые работали лучше современных аналогов, но никто не мог понять их принципы.
— Профессор, — осторожно спросил он, — а что происходит, когда инженеры пытаются изучить базовые принципы вместо простого копирования?
Кейн долго смотрел на него:
— Хороший вопрос, мистер Коррен. Кто-нибудь работал на крупном производстве?
Несколько студентов подняли руки.
— Мистер Вейн, расскажите о своей практике на верфях КИК.
— Мы следовали строгим протоколам, — ответил студент. — Любые отклонения от стандартных процедур строго запрещались.
— Даже если у вас были идеи по улучшению?
— Особенно тогда. Нам объяснили, что самодеятельность может привести к катастрофе.
— А если кто-то все же задавал неудобные вопросы?
Парень помялся:
— Таких обычно переводили в другие отделы. Или увольняли.
Алекс вспомнил засекреченные материалы профессора Шейна. Сколько исследователей столкнулось с подобным отношением за тысячелетия?
— Представьте, — продолжал Кейн, — что такая ситуация повторяется на каждом заводе, в каждой корпорации, уже тысячи лет. Что мы получаем?
— Цивилизацию, которая боится собственных технологий, — тихо сказал Алекс.
— Очень точно, мистер Коррен. — Профессор кивнул. — Мы изучаем что делать, но не почему это работает. Мы копируем, но не понимаем.
После лекции Алекс задержался в аудитории. Когда остальные студенты ушли, он подошел к профессору.
— Профессор Кейн, можно задать личный вопрос?
— Конечно, мистер Коррен. Кстати, ваши вопросы сегодня были очень... проницательными.
— Спасибо. Я хотел спросить — а что если кто-то захочет изучать эти базовые принципы? Независимо от корпоративных ограничений?
Кейн внимательно изучил его лицо:
— Это для диплома?
— Не только. Меня действительно интересует, как все работает на самом деле.
— Понимаю. — Профессор сел на край стола. — Видите ли, мистер Коррен, официальная наука имеет определенные... границы. Корпорации финансируют исследования, которые приносят прибыль. Университеты изучают то, что не угрожает существующему порядку.
— А неофициальная наука?
— Существует. Но требует осторожности и независимых источников финансирования. — Кейн помолчал. — У вас есть такие источники?
