Сказание об Оками 5 - Seva Soth
Мужчина показал, что как минимум чтению он обучен, причем вполне себе беглому. Распаковал, пробежался взглядом и чуть глаза кровью не налились. Это было реально просто! Осталось только выжить и не прикончить при этом ударный кулак клана, что атакует Скрытый Туман.
– Куноичи киригакуре, значит, – уставились на меня поросячьи глазки главы клана. – Ты узришь наш триумф. Увидишь горящие руины твоей деревни. Кагуя покажут Туману, что нашу ярость невозможно остановить. А потом… – взгляд задержался на изгибах моей фигуры. – Станешь наложницей. В клетку кирининку! Мы идем брать своё!
Глава 29
Сопротивляться я не стала. Прямо сейчас насиловать не собираются – значит, можно и потерпеть. Ну облапили пару раз, пока обыскивали, ничего прям катастрофичного. Забрали всё оружие. Лицевую маску, пояс, ботинки, подсумки. Попытались кольцо с пальца сорвать, но не смогли и забили. Решили, что калечить будущую наложницу самого главного не стоит. Поразительное здравомыслие! Руки прочно связали, что было бы некоторой проблемой стандартному ниндзя, но не мне.
Энергосистема у тех, кто меня щупал, кстати, крепкая, но не сказать, чтобы рекордно мощная. У половины знакомых мне джонинов получше будет. Что уж говорить о реальных монстрах типа Ооноки-самы, Хирузена и любого джинчуурики.
Хорошо хоть бинт, прикрывающий грудь, сорвать не попробовали, а то бы миниатюрную Кацую нашли и раздавили. Ну, точнее, нашли и сдохли бы. Я призыв наставницы никому обижать не позволю, несмотря на то, что у Королевы Слизней таких мелких тел чуть ли не бесконечно много.
Почему не стала брыкаться? Ну так сбежать всегда успею, а снижать боевой потенциал “союзничков” мне сейчас не с руки. Им еще Ягуру потрепать надо, хотя как-то есть объективные сомнения в том, что толпа варваров найдет оружие против носителя биджу.
Клетку мне определили в той самой пещере, где клан припасы по разведанной Наоми информации хранит. Темно, тесно. Но хоть сосед есть. Здесь имелись две двери, сделанные из деревянных прутков. Да нормальному взрослому шиноби такую высадить на один пинок. Но обдолбыши про то не задумались. Так вот – в соседней камере обнаружился грязный и оборванный светловолосый ребенок, присутствие какового вызвало у меня желание пойти и таки вырезать всех этих деградантов. Светом заключенных Кагуя не баловали, так что техникой ночного зрения пришлось воспользоваться, чтобы мелкого рассмотреть. Или это девочка? Лет семь, примерно как братишке Дею. Волосы как бы не длиннее моих, до того как косу отпустила, но это, быть может, о сроке заключения говорит. Пока малой-малая спит, прислонившись спиной к стенке, а рядом с ним-ней на полу ножик валяется. Белый такой, походу, костяной, размером с кунай.
Уже привычно воспользовалась техникой разделения сознания и скользнула в транс. В пещере с дебильной статуей уже дожидалась проекция Наоми, а также совершенно внезапно и полупрозрачный Орочимару. Мужчины беседовали, мое появление оборвало саннина на полуслове.
– …ном, – договорил змеиный ублюдок.
– Шини приветствует вас, Орочимару-сан, – для вежливого поклона пришлось сделать над собой усилие.
– Шини очень обяжет меня, если передаст Оками мои сожаления о том, как прошла наша с ней прошлая встреча, – скрывать сарказм гениальный мудила и не пытался.
– Вероятно, Орочимару-сан сожалеет, что не сумел разложить сестрицу Оками на лабораторном столе, не так ли? – в этой игре и вдвоем можно принимать участие.
– Нет, что не имел возможности объяснить, что действовал по приказу.
– Стойте-стойте! Мы же на одной стороне! – воскликнул выкинутый из беседы Наоми – Шини-сан, расскажи, удалось ли передать послание. Где ты сейчас? Кагуя на тебя не напали?
– Шини в плену, глава клана так проникся красотой Шини, что захотел сделать любимой наложницей. Но письмо от мизукаге оценено по достоинству. У Наоми-сана талант дипломата.
– А ты и правда ничего так без маски. Слухи не врали про остров красавиц.
Не стала обращать внимания на бабника, тем более, притворяющегося. Не, так-то я без базара симпотная, зеркало не обманет. Но не настолько, чтобы мужиков наповал одной улыбкой валить.
– Приятно было повидаться, Шини-сан. До скорой встречи, – и проекция Орочимару исчезла.
– И что же он хотел? – последовал вопрос с моей стороны.
– Помочь нам. Орочимару-сама сказал, что испытывает чувство вины за ваш конфликт и предложил помощь с нашей миссией. Я не успел ни согласиться, ни отказаться.
Очень хотелось обложить их обоих последними словами и направить к биджу под хвосты. К определенному, к тому, который внутри Ягуры заперт. Ага-ага, верю-верю, бескорыстный саннин решил так запросто помочь ученице бывшей сокомандницы. А то, что ему геном Кагуя интересен, согласно информации от наставницы, так то мелочи. Ну, приму к сведению.
Договорились о месте встречи, где парень будет меня поджидать, если все-таки сбегу. На этом всё, больше ничего нового мы с партнером друг другу не сказали. Разве что он сообщил мне про то, что со стороны в стойбище клана стала заметна движуха и отвесил мне еще несколько прямолинейных, но почему-то все равно приятных комплиментов. Решил, что если нахрапом не получилось, то сработает тактика долгой осады? А в Шинигами, конечно, не поверил. Нужно быть полным кретином, чтобы принять шутку за чистую монету.
Пока находилась на совещании, ребенок из камеры напротив проснулся, подобрал кинжал и начал стучать им по стене. Не наобум, а осмысленно. Вгляделась в темноту, используя ночное зрение. Он выдолбил контуры человеческого лица. Еще один скульптор, типа братишки Дея. Захотелось схватить дитё и убраться к себе на Узушио. Рациональная и холодная сука Шини запротестовала. Не за мальцом я тут, а ради мести ублюдку.
– Эй, ты мальчик или девочка? – спросила я, пододвинувшись поближе к решетке камеры.
Ребенок вздрогнул. Как будто совершенно не ожидал услышать тут человеческую речь. Медленно повернулся ко мне, сделал шаг вплотную к своей решетке. Камера у него крошечная, еще меньше моей.
– Кимимаро мальчик… наверное, – так нерешительно прозвучало, будто он и сам сомневается. Ох, какая злость меня взяла. Сама не знаю, как удержала себя от того, чтобы разломать решетки в труху и устроить небольшую резню. Нет, большую! Дети – это больная тема для меня, почему-то. Как только вижу, что их гнобят, начинает люто играть инстинкт “защищай детеныша”, имеющийся у
