Сказание об Оками 2 - Seva Soth
Больше ко мне медики в этот день никого не пустили. Даже Миуру, поселившегося на посту по ту сторону двери. Как-то прямо спокойно стало от понимания того, что верный вассал меня охраняет. Уж он-то любых джашинитов на ленточки порежет.
Пришел лечащий врач, пожилой такой дядечка. Сказал что смогу разговаривать через несколько дней. Подивился тому, как быстро на мне все заживает. Им и делать почти ничего не пришлось, так, поставлять организму ресурсы через капельницу. Запретил мне пока нормальную твердую пищу. Ну да, кишкам ведь опять досталось. Надоело! Обзаведусь нормальной броней. Буду стальную бронеплиту на животе таскать. Уже третье ранение. Хорошо еще, что не в центр мишени прилетело, а то бы попортило мне крутой крестообразный шрам.
Вопреки прогнозам, разговаривать я смогла уже на следующее утро. Ну как разговаривать. Сипеть голосом девочки, которая начала курить сразу после рождения и с того самого момента с сигареткой не расставалась. Но уже что-то. Вот никогда себя болтушкой не считала. Наоборот, обычно молчу много и с удовольствием. А тут аж язык чешется поговорить с кем-нибудь.
- Химе, молчи, тебе вредно говорить! - потребовал зашедший проведать Фумито, когда я выдала хриплое “Привет, бро!”. Может и правда курить начать? Что-то из генетической памяти говорит, что вредные привычки вполне в моей натуре. Вредная еда так точно мне нравится. Кто вообще придумал, что после ранения в живот надо жидкой кашкой питаться?
Заглядывал братик, чтобы рассказать про то, что передал мою просьбу и ее пообещали рассмотреть. В общем-то, так и получилось. К вечеру, когда я уже могла почти нормально говорить, ну разве что тихо и с хрипотцой, ко мне зашел цучикаге. Как-то буднично так, открыл дверь палаты и зашел.
Я тут же вскочила с койки, привязь в виде капельницы уже убрали и по всем правилам поклонилась. Живот отозвался болью, не готовый к таким испытаниям, но боль ерунда, что бы там сейчас ни повредилось, до свадьбы заживет. Ну, то есть со временем.
- Не надо, не надо вставать, Оками-тян, нужно было лежать тебе надо выздоравливать, - лидер Скрытого Камня продолжил играть роль добренького дедушки. Он с нашей самой первой встречи и не изменился почти. Ну, седины слегонца в бороде прибавилось. А так, все те же низкий рост, нос картошкой и дебильная ромбовидная шапка, дополняющая традиционный наряд цучикаге.
Со своими “не надо” собеседник сильно опоздал, но отбив поклоны я вернулась на кровать. Но уже не лежа, а сидя. Вести разговоры лежа неудобно, сразу оказываешься в как бы ниже того, с кем говоришь.
- Я вас слишком уважаю, Ооноки-сама, раны ерундовые, на мне все быстро заживает, - прохрипела я. Со стороны я себя не слышу, как и большинство людей, но показалось, что звучу дико ненатурально. Но старикашка и глазом не повел. Она наверняка всяких повидал. И безногих, и безруких, и безголовых. А я всего-то безголосая.
- Эх, молодость, я в твоем возрасте тоже легкомысленно относился к болячкам. И знаешь, что сейчас? Радикулит.
Ну да, ну да, конечно, и ни одного ирьенина, способного вылечить спину сильнейшему шиноби своего государства в Скрытом Камне нет. Так я и поверила.
- Говорят, помогает пояс из собачьей шерсти. Я могу попросить у своего нового призыва. Волчья шерсть подойдет не хуже.
- Да, твой новый призыв, Оками-тян. Не считай меня старым скрягой, но деревня вверила себя в мои руки и я должен беречь ее имущество. А ты присвоила очень дорогого и ценного призывного волка. Нам нужно как-то решить этот вопрос.
Я хотела показательно засмеяться, но получился только тихий сип.
- Разве вы уже не списали его, отправляя на полигон, Ооноки-сама? Любой из участников мог его прикончить, знаете ли. И что, разве волк все еще не в долине?
