Я тоже её люблю (СИ) - "Леопард заманчивый"

— Поздравляю, — смерив парочку скептическим взглядом, бросил Пчёлкин и тут же вернулся к телефонному разговору.

Холмогоров, едва успев на ходу пообещать невесте свадьбу завтра же, ринулся догонять Витю с возгласом: «Она святая!» Пчёла не то чтобы внимательно слушал эти восторженные излияния: у Космосилы вечно семь пятниц на неделе… Смотри, до чего докатился, новую ячейку общества с нашей Людой строить! Того и гляди, в нашей братии один я холостяком останусь. Да, главный финансист бригады был поглощён более важными делами: следил, чтобы все гости были сыты и ни одно поздравление не осталось без ответа, успевая командовать пьяному Антону сменить музыку. А технарь-то мою даму умыкнул. Ну да ладно, сегодня можно. Толковый парень, где бы мы сейчас были без его мозгов. Я даже выпью за тебя, Тоха!

— Ребята, смотрите. Я на тебя надеюсь! — Пчёла дал Шмидту знак указательным пальцем. Нельзя расслабляться, хоть самое сложное и позади… Где-то там, в пустом кабинете, ещё сидит проигравший Каверин и пялит зеньки на свою механическую руку. Мы должны быть на шаг впереди.

Ночное небо от бенгальских огней казалось золотисто-фиолетовым, и в этом странном сиянии покачивались четыре фигуры. Первым из офиса вышел Саша, за ним следовал Кос, Пчёлкин держался за его широкой спиной, а Фил замыкал парадное шествие, ступая тяжело и будто взвешивая каждый шаг. Последний приотстал и обещал догнать великолепную троицу позже: голова слишком сильно болела от непривычного шума.

— А холодно… — Космос нервно поёжился, втянув долговязую шею в плечи.

— Не май месяц, — отозвался Витя. Остановился бок о бок с другом, подставил красное от духоты и алкоголя лицо под струю морозного воздуха.

Партнёры, избиратели, старые знакомые с супругами поднимались по обледеневшим ступенькам крыльца, вручали пышные букеты цветов, душили в объятиях, хлопали по плечам. Уже через четверть часа улюлюканья стихнут, все гости окажутся в тёплом здании офиса, вольются в поток празднующих…

— А где Оля? — обратилась одна из женщин к Белову.

— Да за ней моя охрана поехала, — не без гордости пояснил герой дня.

От густого аромата роз и женских духов у Пчёлкина успела закружиться голова — имя Ольги же отрезвило, как глоток свежего воздуха. Ну вот, Оленька, сбылись все твои мечты. Хотела ты, чтобы муж честной жизнью зажил? Теперь Саня не даст тебе поводов для огорчения и Ванька только радовать будет. Наконец-то ты станешь счастливой. И без меня.

— Проходите, проходите, — радостно повторял тем временем Холмогоров. — Ща Макс с Олей приедут. Белый, Витёк, пошли! Фила, подтягивайся… А вы давайте, заходите.

— Погреетесь? — Пчёла вытянул руку с бутылкой коньяка: вдруг Белов или Космос захотели бы разделить с ним капли вкусного напитка.

— Да не, подожди, — дружно отмахнулись парни.

— А чё так? — улыбнулся Витя, наблюдая за их серьёзными лицами. Кажется, несколько минут назад в кабинете он и сам точно так же волновался, суетливо отдавал распоряжения. Нет, что ни говори… Особенная какая-то ночь, особенная минута.

— Жена депутата приедет — так отпразднуем как следует. Красота… — произнёс Кос. В этом был весь их неискоренимый командный дух: даже троим следовало ждать одного.

А люди всё прибывали, ладони скреплялись рукопожатиями, приветствия звучали почти отовсюду. Тревога отпустила, уступив место небывалой, почти мальчишеской лёгкости. И мы правда думали, что однорукий бывший мент нагнёт самого Сашу Белого и его бригаду? Эта ночь и этот город принадлежит нам. Все поняли? Все? На душе полегчало, плечи самоуверенно расправились:

— Вот, вот оно, счастье-то! — Пчёла дёрнул за рукав Белова и с восторгом указал Космосу на потрескивающие бенгальские огни. — Понял?

— Не говори, — единогласно поддержали товарищи.

— А вон Оля, по-моему, едет! Ну-ка… — Витя сощурился, всматриваясь. При мысли о том, что сейчас он увидит неотразимую женщину победителя, губы расплылись в совсем уж широкой улыбке.

— Ага. Макса тоже бедный: туда-сюда мотается, да? — сочувственно вздохнул Холмогоров: ему словно хотелось поделиться с кем-то переполнявшей изнутри теплотой.

— Да ты его особо не жалей, брат, — махнул рукой Саша.

Переговариваясь так, они втроём вышли на залитую ярким светом подъездную аллею и снова притормозили, давая Валере время догнать их. Красный внедорожник Карельского уже приближался, вот только переднее сидение там отчего-то пустовало.

— Подожди, что-то я не пойму, — нахмурился Пчёлкин. — А чёй-то он один?

— Щас узнаем, — пробормотал Космос и невольно выпятил грудь — то ли неосознанно защищался так от чего-то, то ли наоборот, хотел встретить это что-то с готовностью.

— Ты чё один, где жена моя? — командир сделал шаг вперёд.

— Да она с Тамарой осталась, — Максим захлопнул дверь и быстрым пружинистым шагом направился к парням.

Вите внезапно померещилось что-то зловещее в его тёмной фигуре, и парень снова потянулся к бутылке коньяка, пытаясь запить неведомо откуда взявшуюся горечь во рту. Он лишь слышал, как Кос возмущённо начал:

— Макс, ты чё, обалдел, я не по… — голос друга внезапно утонул в коротком гортанном вскрике.

Только повернувшись, Пчёлкин понял, что произошло. Преданный телохранитель, чёрная Сашина тень, только что глубоко ранил Космоса в живот. Белов всем телом рванулся к нему, но защитить друга так и не успел — Карельский развернулся почти молниеносно. Окровавленное лезвие ножа сверкнуло в темноте, словно разрезав жизнь на до и после.

Ольга старалась сосредоточенно вести машину. Серая блузка, чёрное пальто — да, супруга влиятельного политического деятеля должна выглядеть подобающе. Она вдруг улыбнулась своим мыслям: этот день настал, и теперь всё изменится. Сашин образ жизни, круг знакомств… Последние месяцы бок о бок с мужем показали, как кардинально может измениться бандит с десятилетним стажем. Быть может, её чувства к нему не были тем юношеским восторгом, который она когда-то испытывала к другому человеку… И всё-таки Белов заслуживал лучшего: её уважения, одобрения, поддержки. Всего, что Оля не смогла подарить ему раньше. Девушка пообещала быть с ним рядом до конца — и держала слово, не оглядываясь на кошмарное прошлое.

Когда раздумья завели слишком далеко, а руль чуть не выскользнул из рук, Тома посмотрела на спутницу с водительского сидения и звонко рассмеялась:

— Сурикова, мы разобьёмся, — она была одной из троих людей, кто знал девичью фамилию подруги, но вспоминала её только в особенные моменты.

— Мы с тобой жёны карьеристов, Томка, можем себе позволить немного, — Оля ответила ей весёлым взглядом и прибавила скорость.

Как там Витя? Радуется, наверное… Дуреет вместе с Косом, фейерверки рассматривает. Ещё бы, они теперь — помощники политика, у них важная миссия. Один Валерка стоит позади, не спешит к ним присоединяться. Белова снова посмотрела на Тамару, на этот раз серьёзно. Наверное, тяжело после уютных немецких клиник с головой окунуться в московскую жизнь. Да и сколько всего тут поменялось…

Прежде, чем предвкушение встречи охватило её, ночную тишину пронзил истошный крик и сразу за ним — выстрел.

— Совсем они там с ума посходили, что ли, — Филатова недоумевающе выглянула в окно. — Уже перепились…

— Тома, — шокированная осознанием чего-то ужасного, непредотвратимого, Оля понизила голос, сжалась в ожидании сокрушительного удара по больному. — Твоему же нельзя пить… — и уже спустя мгновение судорожно дёргала дверь автомобиля. — Не выходи!

Ведомая незнакомой силой, она выскочила из машины и бросилась через жёлтую арку вдоль по подъездной аллее. Не помнила, успела ли крикнуть в будку блокпоста, просила ли кого-то вызвать охрану. Загнанный стук сердца приглушал собственный голос, страх опоздать — уже знакомый проклятый страх — толкал в спину, вынуждая бежать быстрее. В голове билась только мысль: он там.

Прямо посреди дороги лежали двое — новоизбранный депутат и один из лучших его друзей. Следы алой крови обагрили снег и их одежду. Над их телами возвышался чёрный человек с ножом — телохранитель, которому когда-то муж вручил её и Ванину жизнь. Сейчас этот страшный человек хватался за живот, пытаясь закрыть руками рваную рану. Успевший выстрелить в Карельского Фил продолжал держать его под прицелом своего АПС. Валера растерянно смотрел на свою руку и будто не верил, что это он минуту назад всадил пулю в того, кто причинил вред его друзьям.