Константин Дадов - Жрец поневоле-1
Выйдя на задний двор нашего дома, мы несколько минут простояли в молчании, а затем старший мужчина заговорил:
— Знаешь, а ведь начиная тебя тренировать, я до конца не верил, что этот день когда ни будь наступит. Когда лекарь сказал, что годам к двадцати, ты можешь превратиться в дряхлого старика, это было сильнейшим ударом для меня, а мать… даже говорить не буду, сколько ночей она плакала. И вот теперь, вопреки всему, наш сын стал настоящим воином, силой доказавшим право называться Тенгу… — Отец замолчал, словно принимая важное решение, а когда его голос зазвучал вновь, я убедился в своей догадке. — В нашей семье, от отца к сыну переходит техника призыва зверя помощника. У каждого воина, зверь откликающийся на призыв свой, похожий на призывателя по характеру… точнее сказать не могу, ведь я так и не решился использовать эту технику, а мой отец умер, едва успев мне ее передать. Сейчас, ты Шишио, один из самых сильных воинов клана по потенциалу, и я предлагаю тебе эту технику, как знак моего признания твоих успехов. Не буду врать, мне бы не хотелось, что бы ты рисковал, ведь прежде чем подписать договор с призывным зверем, нужно отправиться в его мир, а это может быть смертельно опасно. Однако… решать все же тебе.
— Я… подумаю. — Эти два слова, оказались единственным, что удалось из себя выдавить.
Только что закончилось мое обучение у старого мастера, и теперь отец предлагает мне возможность стать еще сильней. Очень заманчивое предложение, и внутренний голос просто вопит, что бы я соглашался.
— Подумай. — Тонко улыбнувшись, (словно уже знает ответ), произнес старший мужчина. — Пойдем в дом, уже поздно и нам всем надо отдохнуть.
Этой ночью я так и не уснул, лежа на жесткой кровати и глядя в потолок, а ранним утром сказал отцу, что хочу испытать свою удачу и применю технику. В ответ родители, (оба находящиеся на кухне в момент разговора), только печально переглянулись, и велели начинать готовиться к долгому путешествию.
БРАТ ПО КРОВИ И ДУХУ
В подготовке к исполнению техники призыва, (версия «свободный поиск»), прошло два дня. В общем счете, часов восемь я заучивал порядок складывания печатей, затем собирал в походный рюкзак сменную одежду, запас еды на несколько дней, и даже стопку бумаги с набором для рисования взрывных печатей. Оставшееся время, целиком и полностью было посвящено братишке и сестренке, с которыми в случи удачи, мы не увидимся целый год, (про возможность неудачного исполнения техники, никто старался не думать.
Используя мою кровь, отец собрал медальон, пояснив при этом, что пока изделие целое, это значит что я жив и здоров. Как только пропитанный кровью материал начнет чернеть, значит моему здоровью грозит опасность, (тяжелая болезнь и тому подобное). Ну а в случи, если вдруг крышечка треснет, мое имя пополнит список погибших.
Призывные звери, с которыми ниндзя заключают договор, обычно обучают своих партнеров каким-либо техникам. Мне для тренировок отводится год, по истечению которого, используя все тот же медальон, насильно призовут обратно в деревню. это делается еще потому, что в других мирах, (измерениях в которых живут звери-контракторы), время может течь быстрее, или наоборот медленнее.
Утром, как только взошло солнце, я вышел из дома, одетый в черные свободные штаны, серую рубашку, кожаный жилет, и разумеется сандалии. Сколько лет не живу в этом мире, никак не могу смириться с отсутствием нормальной обуви. За спиной висит рюкзак, поверх него приторочен меч, рукоять которого выглядывает из-за правого плеча, а кончик клинка лишь сантиметры не достает до земли.
Дойдя до главной площади, встречаюсь взглядом с отцом, главой клана, и наставником. Мужчины осмотрели меня с ног до головы, скептически похмыкали, но в конце одобрительно кивнули. Учитель даже подбадривающее улыбнулся, что вызвало не самые приятные воспоминания, о не таком уж и далеком прошлом.
Сажусь на колени, и начинаю медленно складывать серию «фиг», наполняя каждую из них чакрой. Создав последний знак, прокусываю мизинцы, и дождавшись когда из ранок вытечет по капле крови, хлопаю ладонями по земле перед собой, сопровождая это действие выбросом половины всей внутренней энергии.
Раздался громкий хлопок, тело обдало холодом, затем жаром, потом снова холодом. Перед глазами все поплыло, а физические ощущения, вызывали ассоциацию с попыткой протолкнуть какой-то предмет, (в данном случи меня), через узкую резиновую трубу.
На воображаемом экране мелькали оповещения от наномашин, но мне было не до их чтения. В голове билась радостная мысль, что по совету отца, я не стал сегодня завтракать. Откуда он знает такие подробности, если сам не использовал технику? Понятия не имею, да это и не важно, ведь главное что информация оказалась полезной.
Все закончилось еще одним хлопком, от которого у меня заложило уши. Через секунду, я упал на твердую, слегка неровную каменную поверхность, и еще минуту приходил в себя, прежде чем начать осматриваться.
Первым делом обследовал собственное тело на предмет повреждений, и с облегчением убедился, что все конечности по прежнему на своих местах. Единственным неудобством было сильное головокружение, но с этим стремительно справлялись наномашины, благодаря которым даже в обморок упасть не удалось.
Придя в себя в достаточной степени, что бы воспринимать окружающий мир, не без труда поднимаюсь на ноги, и начинаю оглядываться. Я оказался на дне гигантской каменной чаши, в стенках которой, (в несколько этажей), располагались пещеры. Над головой расстилалось невероятно чистое синее небо, светило большое белое солнце. А еще, охватив меня широким плотным кольцом, в боевых позах застыли недружелюбно настроенные аборигены.
Несколько растерявшись, я поднял безоружные руки, и произнес самую глупую фразу, которая в тот момент казалась вполне логичной:
— Привет, я пришел с миром.
* * *Представьте себе двухметрового льва с золотой шерстью, орлиной головой и широкими крыльями за спиной, стоящего на задних лапах. А теперь, получившийся результат умножьте на тридцать и поместите этих зверей кольцом вокруг себя. Вот примерно в таком положении я оказался, и наличие меча, до которого еще надо было дотянуться, почему-то не добавляло уверенности в собственном выживании.
После произнесенной мной фразы, мы стояли неподвижно, буравя друг друга взглядами. Крылатые звери, в любой момент были готовы атаковать, вокруг когтей на передних лапах, (или все же это руки?), воздух подозрительно завихрялся, и это ясно намекало на применение чакры.
Из одной из пещер, вышел еще один зверь, размерами превосходящий всех сородичей. Расправив черные крылья, он неспешно спланировал на дно «чаши», и приземлился на все четыре конечности, после чего единым движением поднялся на две задние, передние в чисто человеческом жесте, сложив на груди.
— И что ты за зверь такой? А еще интереснее, как здесь оказался? — Довольно мелодичным, «бархатистым» голосом, то ли прорычал, то ли проклекотал вновь прибывший.
— Я есть человек. — Как-то косноязычно произнес я, а затем более складно добавил. — Прибыл при помощи техники «призыва», что бы заключить контракт с существом схожим по духу.
Вовремя подумав о том, что называть аборигенов «животными» не стоит, в последний момент я подобрал другие слова.
Щелкнув клювом, крылатый склонил голову к правому плечу, и одарил меня испытующим взглядом, от которого по спине пробежало стадо мурашек. Его голос зазвучал спокойно и задумчиво, словно за угрозу я не воспринимался:
— Как интересно… никогда о таком даже не слышал. Что ж, старейшина решит, что с тобой делать, в крайнем случи, убить всегда успеем. — Махнув когтистой лапой, он зашагал к пещерам, совершенно не демонстрируя неудобств от хождения на двух лапах. — Иди за мной, и не бойся, пока ты нам не враг.
Окружавшее меня кольцо распалось, существа опустились на все четыре конечности, и разошлись по своим делам, более не проявляя ко мне интереса.
«Первый контакт можно считать удачным».
Торопливо нагнав своего проводника, (а заодно и конвоира), я пристроился в паре шагов позади и правее, не рискуя заходить в «слепую зону» птичьей головы. Вместе мы вошли в просторную пещеру, в конце которой, укрываясь белыми крыльями словно плащом, на подстилке из зеленой чешуйчатой кожи, сидел еще один абориген.
Этот представитель крылатого народа, даже мне показался старым, хоть раньше никогда и не доводилось видеть подобных существ.
— Значит, это и есть вторженец, из-за которого поднялась такая шумиха? — Этот вопрос в ответе не нуждался, а потому я молча позволил себя рассматривать, внешне не проявляя никаких эмоций, хоть внутри и закипало раздражение, постепенно перебарывающее опаску и осторожность. — Что ж, птенец, поведай мне свою историю, и лучше начни с первых дней, как осознал себя разумным.
