Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов (СИ) - Танков Вячеслав
— Х-хорошо, — безэмоционально отвечает та. Парень хмыкает и проходит мимо, не удостоив меня и взглядом. Когда дверь лифта за ним закрывается, я спрашиваю у нее.
— Кто это такой? Он, похоже, в курсе, что ты — Секирей!
— Хига Идзуми, — отвечает девушка, оглядываясь на лифт. В ее глазах вижу тоску, печаль и плохо сдерживаемую ненависть. — Мы находимся в его госпитале. Точнее, это здание, как и многие другие, входят в компанию, которой он управляет. Он — ашикаби у многих моих знакомых-Секирей.
— Вот оно что, — задумываюсь я. — А что связывает его с тобой? Мне показалось?..
— Давай, ты сначала посмотришь на Чихо? — прерывает меня Удзуме. — Прости, но я не могу разглашать информацию. По крайней мере, пока…
Она замолкает. Кажется, я начинаю догадываться, в чем дело… Если я прав, то этот пацан как-то на нее влияет. Наверное, лечит за свой счет. Вакцина, замедляющая рост вируса, должна быть дорогой, а откуда деньги у искусственного инопланетного создания, сбежавшей из-под опеки злого гения?
Хотя, не верю я во все эти «удачные» побеги инопланетянок! Наверняка, все это часть плана этого мудака Минаки. Ведь он и сам звонил мне и Сахами на телефон! Подозреваю, что за всеми, кто окрылил Секирей, установлена слежка. Интересно, сколько еще в его лаборатории осталось инопланетянок, сколько неокрыленных разгуливает на свободе, и сколько уже служат тем или иным ашикаби?
В любом случае, подозреваю, что каждая Секирей полностью зависит от своего ашикаби, а если не найдет такого, то будет вынуждена проситься обратно в MIB или помирать с голоду. Потому и давит на нее этот пацан, вгоняя в долги… Стоп, а отдавать она ему молоком будет? Она же окрыленная! В чем тогда дело⁈
Удзуме без стука открывает дверь единственной палаты на этом этаже. Ладно, поразмыслим позже, если она сама не расскажет. В любом случае, прищемить яйца этому женоподобному главе медицинской компании у меня не заржавеет. При условии, что они у него есть, а то лишь посмотрев на него, начинаешь в этом сомневаться.
Войдя в палату, вынужден признать, что какое бы негативное впечатление у меня не вызывал тот парень, но толк в сервисе и медицинском оборудовании он знал. Красивая, уставленная цветами в горшках и суперсовременной медицинской техникой комната занимает почти половину всего этажа. На окнах не жалюзи, а шелковые розовые шторы. На противоположной стене висит огромная плазма, а перед нами стоит койка с пациенткой, больше похожая на домашнюю кровать.
— Чихо! — Удзуме кидается к больной. Я иду следом.
— Удзу! — слабо восклицает та, еле поднимая слабые ручки навстречу вошедшей. — Ты все-таки пришла! Я и не надеялась!
Девушки обнимаются. От моего взгляда не ускользает тот момент, что Чихо потянулась губами своей Секирей, но та, словно не заметив, в последний момент отворачивается.
— Конечно же я пришла! — отвечает она ей, размыкая объятья. — Как я могла не проведать мою любимую ашикаби⁈
— Но ведь Хига предупредил тебя? — недоуменно переспрашивает ее больная и замечает меня. — А кто этот юноша? Новый врач?
— Почти, — улыбается Удзуме. — Знакомься — это Ричард. Позволь ему осмотреть тебя.
Я внимательно осматриваю лежащую девушку. Осмотр оставляет гнетущее впечатление, несмотря на солнечную улыбку Чихо. Кроме того, что ее побрили наголо, для того чтобы прикрепить клеммы к черепу, из ее рук торчат тонкие шланчики капельниц и проводки, ведущие к здоровенным приборами, поддерживающим в ней жизнь. Девушка больше похожа на высохший скелетик, обтянутый желтовато-бледной кожей. Запах смерти не перебивают даже благовония и аромат цветов. Вспоминая слова Удзуме о прогнозах, думаю, что врачи не сказали всей правды. Вряд ли девушке суждено протянуть больше двух-трех месяцев. Если, конечно, я не вмешаюсь.
— Здравствуйте, Ричард, — слабо улыбается Чихо. — Вы, наверное, новый целитель? Оставьте эту затею, мой вирус неизлечим. Кто только не пытался исцелить меня. Удзуме, смирись. Лучше поищи себе нового ашикаби…
— Так, спокойно! — взмахом руки перебиваю не начавшуюся истерику Секирей. — Сначала я попробую, а потом уже будем разговаривать. Удзуме, ты можешь отключить видеокамеры?
— Легко, — отвечает та. Я стою спиной к ней, поэтому не вижу, но чувствую легкие потоки энергии, которые выбрасывает Секирей в разные углы комнаты.
— У нас около десяти минут, прежде чем сюда ворвутся охранники, — говорит она. — Я могу их задержать, но мне нужны гарантии…
— Управлюсь за три, — отвечаю, касаясь обеими руками невесомых ладошек Чихо. Та грустно смотрит на меня, но в ее глазах загорается маленький огонек давно потерянной надежды.
Мне почти не приходится сосредотачиваться, чтобы вызвать то чувство, при котором происходит отделение микрочастицы целебной Силы. Буквально через пару секунд комнату озаряет яркий слепящий свет, бегущий из меня в лежащую больную. Удзуме, стоящая рядом, ахает и падает на колени, сраженная восторгом и изумлением. Она широко раскрывает глаза, глядя на то, как тело Чихо на глазах теряет свою бледность, наливаясь здоровьем! На голом черепе даже отрастает ежик коротких светлых волос. Девушка, все еще не осознав, приподнимается на локтях, озадаченно смотря на реакцию подруги.
— Вот и все, — говорю, убирая руки. Как обычно, поделившись микроскопической частицей Силы, я совсем ничего не ощущаю внутри себя. Зато внутри бывшей пациентки произошли гигантские перемены. Девушка вдруг наклоняется, хватаясь за утку, и ее тошнит сине-черной мерзостью.
— Он… вышел! — говорит она, изумленно. — Я больше не ощущаю внутри себя вирус! К-как это возможно⁈
Я осторожно забираю посудинку, вглядываясь в ее содержимое. Не надо быть экспертом, чтобы понять, что именно находится внутри.
— Никуда не уходите! — предупреждаю девушек, туго перетягивая утку мусорными мешками. — Я быстро!
Убедившись в том, что ни одна капля биологического оружия не прольется, открываю окно и прыгаю на крышу соседнего здания. Не останавливаясь, взлетаю как можно выше, буквально через несколько секунд покидая атмосферу Земли.
Это первый раз, когда я покинул пределы земного шарика. Чувствую космический холод, недостаток кислорода и другие не самые приятные ощущения, но одновременно с тем понимаю, что могу продержаться на внутренних резервах неизмеримое количество времени! Это потрясает! Вспомнив о первоначальной цели, раскручиваю вокруг себя пакет с вирусом и швыряю его в противоположную от Земли сторону. Надеюсь, он не станет где-то источником чумы в другом мире…
Оттолкнувшись от пустоты Силой, прыгаю обратно, выискивая знакомые места. Приходится слегка изменить орбиту спуска, так как Земля тоже не стоит на месте, но благодаря интерфейсу костюма быстро нахожу цель. Влетаю в окно к завизжавшим девушкам. По моим прикидкам, прошло не более двух-трех минут с момента прыжка.
Удзуме очумело смотрит в окно. Там постепенно исчезает огненный след, оставленный моим контролируемым падением. Словно в окно госпиталя влетел небольшой метеорит. Она открывает рот, но из ее рта не вылетает ни звука.
— Не спи! — привожу ее в чувство. — Что дальше делать будем? Ждать хозяев или тихо смотаемся?
— Надо бежать, — доносится звонкий голосок Чихо. — Хига будет в ярости. Ты сорвал все его планы!
Она сидит на кровати, изумленно и восторженно глядя на свои руки. Удзуме, придя в себя, бросается к ней, освобождая ее от многочисленных проводков.
— Охрана! — слышим крики из коридора. — Задержать! Никто из них не должен покинуть госпиталь! Угроза пятого уровня!
— Они же не знают, что вируса больше нет, — говорит Чихо. — Может, остаться и все им рассказать?
— Как ты себе это представляешь? — удивляюсь я. — Нет, пусть помучаются неизвестностью. Идем!
Удзуме осторожно помогает ей встать. Ее подруга все еще очень слаба, поэтому я просто подхватываю их обеих, без промедления вылетая в окно в противоположном направлении. Зависнув повыше над госпиталем, с приближением внимательно осматриваю территорию, но особой активности не вижу. Отсканировав местность последний раз, беру курс, заданный инком костюма на гостиницу высшего класса, находящуюся на другом конце города. Лечу туда уже не торопясь, на ходу бронируя номер и обследуя воздушную территорию на предмет наличия чужих поисковых систем. Пару раз ощущаю лучи радаров, но они относятся к военным, вероятно, всполошимся после моего неожиданного прыжка. От госпиталя нас никто не преследует, а для военных не представляем интереса — слишком мелкая цель.
