Фанфикс.ру Nocuus - Нежеланный

— Гарри, ты не мог бы зайти ко мне в кабинет? — Джас снова заглянул ко мне. Кивнув, я отложил письмо и поплелся туда. Я ожидал, что брат пойдет следом, но он не пошел. Еще ни разу не был в его кабинете, мне казалось, что если я зайду туда, то непременно буду вмешан в обсуждение каких-нибудь заумных проблем или еще чего-нибудь.

Обстановка его кабинета была менее строгой, чем обстановка моего кабинета в имении Поттеров. Да и вообще мне казалось, что ко всему окружающему нас убранству дома приложила руку женщина. Не знаю даже, почему мне так казалось, Джас, конечно, был педантичным и следил за своим внешним видом и убранством дома, но здесь было что-то еще. Будто в каждой комнате витал легкий шлейф духов или след какой-то дурманящей магии. В общем, что-то приятное — женское.

— Доброе утро, Гарри, — приятный женский голос, раздавшийся откуда-то сзади, немного испугал меня. Вздрогнув, я развернулся и увидел портрет над камином. Портрет нашей матери.

— Доброе… — неуверенно протянул я. Интересно, почему портрет матери есть в доме Джаспера, но его нет моем. Это несправедливо!

— Вообще-то мой потрет есть и в твоем доме, но ты никогда не заходишь в картинную галерею, — легко рассмеялась мама, будто прочитав мои мысли. Смутившись, я поспешно сел в кресло.

— Должно быть, Джас попросил меня прийти, потому что ты хотела со мной поговорить? — откашлявшись спросил я, пытаясь быть менее пристыженным. Когда в следующий раз буду в имении Поттеров, облажу весь дом, чтобы ничего не пропустить.

— Верно, — мама рефлекторно погладила свой большой живот. Ох, увидев ее лицо на портрете, я даже не обратил внимания на все остальное. Она была нарисована беременной. Такая красивая!

— Джаспер ведь рассказал тебе о… — она пощелкала пальцами, будто подбирая нужное слово. — О нашей глупой доверчивости?! — наконец, спросила мама.

— Да, — я не считал их доверчивость глупой. Я считал их друзей дерьмовыми.

— И что ты думаешь, милый?

— Я не понимаю, почему он предал. Ведь он знал вас столько времени в школе, возможно даже до нее, и выдал тайну, которую ему доверили. Я не понимаю. Ведь… — столько всего крутилось на языке, так много было мыслей, и я не знал, как высказать все, что меня мучило.

— Ох, милый, — мама легонько рассмеялась. — За ответом на этот вопрос не нужно далеко идти и пытаться осмыслить всю психологию. Питер поставил свою жизнь выше нашей дружбы и выше наших жизней. Он попросту оказался трусом, вот и все.

— Неужели ничего не дрогнуло, когда он рассказал о тайне чужому человеку, — тихо пробормотал я.

— Я не знаю, Гарри, — серьезно ответила она. — И, пожалуй, не хочу знать. Меня не волнует, терзали ли его угрызения совести или еще что-то. Я просто хочу, чтобы он сдох, как крыса, которой он и является, — мелкий зверек Джаспера в клетке истошно заверещал. — Именно поэтому Джаспер и решился все тебе рассказать. Он… — мама замолчала, грустно устремив взгляд вдаль. Я терпеливо ждал. Мне так хотелось, чтобы она рассказала мне о нем что-то важное. Хотя, наверное, такого и быть не должно. Ведь это я живой и здоровый общаюсь с ним каждый день, а не она.

— У него хорошая память, Гарри. И иногда мне бы хотелось, чтобы он не помнил некоторых вещей. Когда мы решили, что хранителем станет Питер, Джаспер возражал. Мне стоило прислушаться к его детскому мнению, но я не сделала этого, и все обернулось так, как обернулось. Он помнит ту злополучную ночь, и я думаю, он помнит ее куда лучше, чем все свое детство в приюте. Он все это знал и смог сделать выводы. Джаспер считает, что твой крестный — Сириус — ни в чем не виноват и что есть шанс вытащить его из тюрьмы. Он так же думает, что Питер жив, — ее взгляд метнулся на клетку с крысой, — но скоро подохнет, — радостно заметила она. — В общем, я, кажется, отвлеклась от темы, Джаспер хочет знать твое мнение. Хочешь ли ты, чтобы вся правда всплыла наружу?

— Разве это будет не замечательно, что все, наконец, встанет на свои места? Виновные окажутся виноватыми, а невиновные — помилованы. Тут даже и спрашивать не о чем, — да и вообще другого варианта и не должно быть. Иногда Джас бывает таким странным.

— Верно, милый, — мама улыбнулась. — А теперь расскажи мне о Луне Лавгуд. Джаспер говорит ты без ума от нее.

Я почувствовал, что заливаюсь краской от макушки до пяток. И кто всегда тянет брата за язык?!

* * *

Маме удалось растормошить Гарри и выяснить его мнение на счет всего этого. Но, что теперь делать мне, я абсолютно не представлял. Последним пунктом в моем плане значилось: «Отдать Питера в магловскую школу для обучения в препарирование. Оставить Сириуса в тюрьме в назидание за безразличие ко мне маленькому». То есть выношения на свет грязного белья семьи Поттер в моем списке ну никак не было. В довершение ко всему Себ с Крис так и не вернулись из своего путешествие, то есть со всем этим безумием должен был разобраться я.

Но удачно вспомнив, что я — Слизеринец, гордо поднял голову и отправился в гости к семье Лонгботтомов. После чудодейственного излечения Фрэнка и Алисы, они недолго бездействовали и уже через пару месяцев вернулись на работу в Аврорат. Разумеется, они были рады меня видеть, и мне не удалось отвертеться от семейного ужина. На протяжении всего ужина Августа Лонгботтом бросала на меня косые взгляды, сварливо поджимая губы. Точно так же она посматривала и на Невилла, так что не один я чувствовал себя, как перед расстрелом. К счастью под конец этой пытки Фрэнк тактично откашлялся, привлекая мое внимание, и уже через пару минут мы, удобно устроившись в креслах в его кабинете, попивали кофе.

— Ты ведь пришел к нам в гости не просто так, Джаспер? — с улыбкой спросил мистер Лонгботтом.

— Это настолько очевидно? — хмыкнул я, украдкой осматривая обстановку кабинета. Все в их доме было массивно старинным, будто в музее. Не понимаю, как здесь вообще можно жить.

— Ты не похож на человека, который открыто примет чужую благодарность и будет утопать во славе. Ты привык делать все исподтишка, чтобы никто не знал, как Слизеринец. Но вот твоя отзывчивость к чужим проблемам явно гриффиндорская. Так что тебя привело к нам? — наблюдательность Фрэнка меня немного пугала.

— Историю моей семьи, как я понимаю, вы знаете. Так же, думаю, знаете и о судьбе Сириуса Блэка и Питера Петтигрю, — он кивнул. — Я пришел к вам, чтобы вы помогли мне рассказать о них всю правду.

— Я что-то не понимаю тебя, Джаспер, — нахмурился Фрэнк, почесывая подбородок.

— Что здесь непонятного, — возмущенно воскликнула Августа, бесцеремонно заходя в кабинет. — Мальчишка знает что-то, что может обелить одного и очернить другого.

— Но что именно ты знаешь? — Алиса зашла следом за Августой. Что женщины в этом доме не понимаю, что значит сугубо мужские разговоры и проблемы?!

— Эээммм… — немного оторопев от их наглости, промямлил я. — Питер — анимаг — крыса и именно он был хранителем нашей тайны и выдал ее Темному лорду.

— И что с того? — хмуро спросила Августа. — Эта крыса давно уже сдохла. Блэк позаботился о своем друге-предателе.

— Эта крыса сидит в клетке у меня дома, и я бы с удовольствием ее убил, да Гарри настаивает на том, чтобы правда восторжествовала, — хмыкнул я.

— Разумеется, он же Гриффиндорец, — Фрэнк произнес это с некоторой долей сарказма. Определенно он бы тоже предпочел убить Питера, чем поднимать старые судебные процессы и уничтожать репутацию одних родов, чтобы очистить репутацию не особо светлого рода.

— Но откуда ты все это знаешь? — вот он вопрос, который я опасался услышать. Алиса внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.

— Я помню некоторые события своего детства, к тому же в моем доме есть портрет матери. Она рассказала мне то, что я забыл, и помогла найти Питера, — они кивнули на мои слова.

— Корнелиус был не особо хорошим министром, — флегматично бросила Августа. Что же мое решение прийти за помощью к Лонгботтомам было верным.

Сказать, что Фрэнк, Алиса, а особенно Августа, наделали много шума из этой истории ничего не сказать. Они выложились по полной, чтобы все в министерстве получили пару ударов палкой по заднице. На заседание суда, присутствовал весь состав Визенгамота, вся старая знать магических родов. Сириуса и Питера разместили подальше друг от друга. Видя Петтигрю, Блэк всеми силами старался вырваться и придушить старого друга.

Портреты моих родителей так же находились в зале суда. Все волшебники прекрасно понимали, что портреты не смогут солгать, ибо они чистая память людей. Солгать не могли, а вот недосказать или приукрасить вполне. После того, как родители высказались, пришла моя очередь. Я предоставил суду свои детские воспоминания и немного откорректированную историю поисков Питера. После этого последовал допрос Сириуса и Питера. На этот раз каждого из них допрашивали с помощью сыворотки правды.

Гарри наблюдал за всем очень беспокойно. Для него это казалось вопросом жизни и смерти, а для меня лишь еще одним заседанием суда. Самым пафосным заседанием из всех, на которых я присутствовал. То, что Сириуса оправдают, стало понятно с третьей минуты его допроса. Мне же была интереснее судьба Питера. Я знал, что Августа подговаривала старую знать на высшую меру наказания. Но что-то мне подсказывало, что в конце этого заседания, Корнелиус не поднимет волшебную палочку и не скажет заветное Авада Кедавра. Да и вряд ли Фардж к концу вообще сможет произнести хоть слово. Министр то бледнел, то зеленел, то краснел, то хватался за сердце — в общем, вел себя совершенно непозволительно для своей должности.