Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски - esteem
— Тридцатый, — ответил мрачно. Вся одежда в грязи и земле. Морда расцарапана шипами. Омма прибъёт!
— Мне тоже, — чему-то обрадовался он.
Поднимались молча. Когда проходили мимо банковского офиса — по привычке показал девушке с ресепшена, язык. Та ответила тем же. Это у нас тоже традиция. Мужик только хмыкнул:
— Ну ты и нахалка!
Странно, я иду в матушкин офис и этот «садовод», тоже за мной. Ну и ладно, хочет познакомиться с оммой — флаг ему в руки. Сам нарвался!
Прохожу через приёмную СоНа. Привычно семеню, вертя хвостом. Привычно не успеваю увернуться от удара по пятой точке, краем глаза замечаю, как СоНа почтительно кланяется мужику. Чё-т подозрительно. Этот тип здесь, как у себя дома. Наконец открываю двери кабинета, привычно попав в лапы СоЮ. А вот сейчас, глядя на меня он удивлён. Удивлён и насторожен. Пытается меня отряхнуть, уже и рот раскрыл, чтобы спросить, куда я вляпался в этот раз. Но посмотрев на мужика, замолкает и тоже кланяется. Молча.
— Нуна!
— Омма! — говорим мы одновременно ХёЧжин, раскуривавшей очередную сигару.
— Холь! — восклицает омма. — ЧеЧжун, ты наконец-то соизволил приехать! Давно не виделись, тонсен.
Тонсен? Это что? У оммы есть младший брат? Мой дядя? Блин! Снова влип! Вот мама смотрит на меня.
— ЧжунГи, что с твоим лицом?
И что сказать? Твой братец постарался? Мне вдруг стало жалко самчона. Он-то в принципе нормальный пацан. Извинился даже. И вообще, он мне симпатичен.
— Упала, омма. Поскользнулась и упала. А там осколки стекляные, вот и поцарапалась. Но я всё уже вытерла. До свадьбы заживёт.
Самчон с восхищением смотрел, как я вру и не краснею, как бы невзначай поставив горшок с веником на какую-то тумбу.
ЧеЧжун. Тонсен оммы и самчон ЧжунГи.
— Какое стекло? Какая свадьба? — губы у мамы задрожали. — Быстро в больницу!
Схватив меня за руку, как тряпичную куклу, омма потащила меня на выход.
— ЧеЧжун, не отставай! — походу крикнула она дядьке. За самчоном, эстафету подхватил ачжоси СоЮ. Расталкивая и правых и виноватых, он как ледокол прокладывал путь сначала к лифтам, а потом и к минивэну оммы на стоянке. Увидев такое дело, мой Шкаф, который уложив покупки возвращался обратно, тоже поспешил к моей машине. Кавалькадой из двух бронированных чёрных вагонов, мы вылетели на широкую улицу Сеула.
Пока молоденькая медсестричка, подхихикивая и предварительно получив мой автограф и селфи, под завистливые взгляды, снимающих нас на телефоны подруг, мазала мне морду зелёнкой, в клинике св. Петра. Доктор Пак МёнСок, пытался успокоить омму, которая была вот-вот готова впасть в истерику. Как же, её кровиночке, кто-то всю рожу расцарапал! Помогло успокоительное, и беседа со штатным психологом.
Странно, но я всегда считал её сильной женщиной. Чтобы заниматься крупным бизнесом, нужно иметь стальные нервы. Особенно женщинам. Особенно в Корее. Но очевидно у всех людей существует какая-то граница выдержки. Я ведь не знал, какой стресс пришлось пережить омме, в связи с моим внезапным хейтом.
По дороге обратно, омма пояснила мне ситуацию, сложившуюся вокруг моей скромной персоны. Я даже немного погордился — какие люди пытаются мне строить козни, ради своей карьеры! И ведь всего-ничего, неделя прошла с моего выздоровления, а я уже, образно выражаясь, у всех на устах! Приятно.
— Ты, дочка, сможешь, что-нибудь придумать для этой мудан?
— Мудан? — очень удивилась ЧжунГи.
— А я разве не сказала? Подруга нашего президента, госпожа СунСыль — мудан. Гадалка.
Самчон, Че, слушая наши разговоры и имена которыми мы оперирвали, натурально офигевал!
— Я постараюсь, омма. И знаешь, что? Давай-ка я пересяду в свою машину и поеду в агенство. Мне не терпится начать мстить, той твари, которая подняла против меня, такую волну хейта. Да и ИнСона я ей не прощу! Тоже мне, удумала моего любимого босса извести! А ведь ты говорила, мудан надо верить! — не удержался я от подколки.
— Ах, дочка. В каждом стаде есть паршивая овца, — устало ответила омма.
— Так что, нуна, — спросил ЧеЧжун, когда ЧжунГи пересела в свой минивэн. — Ребёнок ХеМин умер вместе с ней?
— Давай не сегодня ЧеЧжун. Я устала и перенервничала. Обещаю позже, всё рассказать.
— Хорошо, сестра.
ХёЧжин, набрала на телефоне знакомый ей номер.
— ИнСон? Ты ещё в агенстве? Скоро к тебе приедет ЧжунГи. Так надо! Если она успеет сделать…то что успеет, я попрошу тебя об одной услуге. Только Чжуна об этом знать не должна. Записывай…
Голубой Дом. Кабинет президента РК.
— Ничего не понимаю, — чертыхнулась пожилая женщина, раскладывая карты Таро, на столе для совещаний.
— Что у тебя, СунСиль? Снова не сходится пасьянс? — спросила другая, такая же пожилая леди, сидящая во главе этого самого стола.
— Не сходится, онни. То король выпадает, то булава. То солнце, то шут и смерть. Совершенная чехарда.
— Может не стоило затевать эту интригу?
— Стоило, онни. Стоило. Ты сама слышала произведения этой девчонки. Это новое слово в создании классической музыки.
— И тебе обязательно захотелось прибрать её к рукам, — констатировала Пак КынХе.
— Онни. Наши союзники американцы, собирают у себя, всё самое лучшее. Талантливые учёные, гениальные поэты и музыканты. Писатели и художники со всего мира стремятся уехать в Америку. А мы чем отличаемся?
— Они уезжают туда, добровольно. А ты предлагаешь насильно отобрать девчонку у агенства.
— В агенстве она годами будет сидеть в подвале, в качестве трейни. А я уже на следующий год выпущу её на сцену, как бы она не выглядела. Меня не интересует её вижуал. Меня интересуют её способности.
— К зарабатыванию денег, — хихикнула президент.
— И это тоже. Чем мой Mir, хуже всего остального мира?
— Ну, да. Обдерёшь ребёнка как липку и будешь счастлива.
— Зато она будет одета, обута и накормлена. И не будет зарабатывать деньги на улице!
— Она в агенстве, ты не забыла?
— Да знаю я чем занимаются девушки в этих агенствах! Сколько уже судебных разбирательств было! Напомнить?
— Как знаешь, СунСиль. В этом деле я тебе не помощник. Только зря ты подняла против неё такую волну хейта. Причём на пустом месте. Армия, её командование, удивлены таким поведением некоторой части молодёжи. К девчонке они не имеют никаких претензий. Вот увидишь, скоро люди догадаются,
