Лицо в ночи - Не сходить с пути прямого...
Да… но… — Гарри мог вытереть честный трудовой пот, Боб был капитально выбит из колеи. И это видели все, завеса, которой он обезопасил себя от чужих глаз и ушей, пока распространялся на слишком личные темы, уже рассеялась. Дамблдор, наверное, постарался. — Вы ведь знаете, кто я, вы не позволите мне куда–либо уйти. Вы знаете, что пока жив я, жив и мой отец! — Боб явно переволновался, ибо сейчас он, без сомнения, сказанул лишнего. — И если хотите убить его, то…
А с чего ты взял, что он нам нужен мертвым? — с этими словами Гарри вышел, заперев за собою дверь.
По другую сторону двери его ждали потрясенные взгляды членов Ордена. Кто знает, быть может, они слышали несколько больше, чем следовало, Гарри поругал себя за то, что не уследил, когда завеса пала. Но это не очень важно.
Ну, теперь пусть он там немного поварится в собственном соку, а после можно будет попробовать задать пару вопросов…
Да, деточка, удалось тебе выбить из колеи этого… — пробормотал Грюм, усиленно скребя затылок.
Только почему ты сказала, что нам не нужен побежденный, точнее, мертвый Темный Лорд?
А зачем ему это знать? — ответил Гарри вопросом на вопрос. Ну а после этого преспокойно отправился домой, а в своей камере Боб продолжал жмуриться, спасаясь от магического света, по силе сравнимого с прожектором, который никто пока не подумал убрать.
Приближалась полночь, многие члены Ордена уже разошлись, Дамблдор все сидел в своем кабинете, что–то писал, что–то обдумывал, просто удивительно, сколько энергии было в этом старческом теле. Северус Снейп отправился на боковую, так же как профессор МакГонагалл. Лишь рядом с помещением, где содержался пленник, прохаживались Кингсли и Уильямсон. Когда Министра поставили в известность насчет того, с кем они имели дело, он настоял, чтобы к Бобу приставили постоянную охрану.
Сам Боб тоже не спал, он отказывался признаться себе в этом, но все то, что сказал ему Враг, дошло до цели. Он уже не был столь уверен в исходе. Проклятье! Если бы ему удалось разъярить их настолько, чтобы они убили его, все было бы так просто! Ныне он фактически бессмертен, нужно лишь подготовиться, и убийство бы просто освободило его из этого куска плоти, и он мог бы занять любое другое… И он был готов к этому все это время, покуда еще надеялся, что кто–то из местных таки не утерпит… Но нет… Враг — похоже, это был именно он — оказался умнее. И то, что он рассказал об Азкабане, столь живо, так пугающе, словно бы он сам был там… И если действительно отец оставит его там… Боб атаковал свои путы с еще большим остервенением, уже много часов, пользуясь своей нечеловеческой силой и крохами магии, что он мог применять без палочки, он мало–помалу истончал свои оковы…
Мадам Помфри прошла по коридору, оба мракоборца подвергли ее ленивому зрительному обыску, после чего открыли дверь в комнату ее пациента. Для нее он был прежде всего пациентом…
Тот все так же лежал, прикрученный к кровати, как можно делать такое с кем–либо? Похоже, он спал… Но, словно почувствовав ее появление, Боб дернулся, глянул на нее…
Воды… — выдавил он из себя.
Мадам Помфи тут же кинулась к нему с чашкой, мудрено ли, несчастный не мог пошевелиться, ему приходилось помогать во всем, даже, чтобы он справил нужду… Директор строго–настрого запретил даже просто ослаблять его путы… Боб просто присосался к чашке, наблюдая, как он пьет медсестра даже не сразу заметила, как с треском пали петли вокруг его рук. А в следующий миг железные ладони сомкнулись у нее на горле…
Боб медленно сдавливал горло женщине, ему ничто не стоило переломить ей шею, но это было бы не то… Он хотел в деталях видеть, как она задыхается, как пытается бороться, и как, наконец, безжизненно застывает…
Дверь с треском распахнулась, Кингсли показался в проеме. Оглушающее заклятие вырвалось из его палочки и устремилось точно в ту часть головы пленника, что не была скрыта телом пленницы. Но Боб был быстрее — короткое движение — и заклятие попало в медсестру. Уильямсон уже был рядом, на пару они выпустили целый поток заклинаний, казалось совершенно невозможным устоять против этого, тем более без палочки. Но Боб творил что–то немыслимое, ни на мгновение не замедляя шага по направлению к своим противникам он уклонялся, уворачивался и с успехом пользовался живым щитом. Большую часть чар он принимал на медсестру, мракоборцы разделились, они метали чары одновременно, под разными углами, пытались воспользоваться рикошетами… Все тщетно, инертное тело мадам Помфри всегда оказывалось в нужном месте, в нужное время. Чары, что сами находили цель тоже не возымели должного эффекта. Несколько заклинаний полной недвижности, которые бы парализовали и заложницу и Боба, так же не сделали погоды. Тот явно чувствовал эти чары, от которых живой щит не поможет, и пропускал их мимо. К сожалению было невозможно посылать эти заклятия сериями, иначе Боб бы не ушел…
Все это длилось лишь несколько секунд, которые Боб шел к своим противникам. Последний рывок…
Сначала он убил Уильямсона, потом и Кингсли… А мадам Помфри уже была мертва, немолодое сердце женщины не выдержало.
Боб подобрал палочки, тревогу уже, конечно, подняли, надо убираться отсюда. Сейчас смерть ему страшна, ибо он не подготовился, он оставался сконцентрированным все то время, что его держали взаперти и допрашивали. Но сейчас его голова занята другим, значит не надо давать им себя убить, ну… это им и не удастся…
Гарри слетел со своего ложа, заклятье тревоги, что установил Дамблдор и к которому он подключился, сработало. Боб встал… Проклятье, надо было сказать им, а лучше самому сломать тому руки и ноги, просто так, на всякий случай…
Гарри потребовалось меньше минуты, чтобы надеть на себя свой черный костюм, плащ и капюшон — черт с ним, не до конспирации. Обе палочки, десантные ножи, Карта Мародеров, все прочее… готово. Тут из какой–то норки показалась Ашара и требовательно, если такое можно было сказать о небольшой змейке, посмотрела на него.
Извини, не сегодня, — и Гарри аппарировал прямо на границу щитов Замка. Бегом к входу… Гарри попутно пожалел, что не запасся директорским порталом прямо внутрь Хогвартса. На бегу он активировал Карту…
Точка помеченная Бобом Айнджелом была уже недалеко от главного вестибюля, вот у него на дороге оказывается Северус Снейп… Выжимая из своих ног все, что те могли дать, Гарри мчался к Главным Воротам. На Карте Снейп и Боб секунд двадцать кружили один вокруг другого, потом зельевар отлетел в сторону, но точка с его именем не погасла, значит он жив… А Бобу было явно некогда добивать его, он вновь побежал… На бегу Гарри заметил и Дамблдора, тот медленно плелся тоже по направлению к вестибюлю, похоже, даже ему не удалось остановить живой хоркрукс…
В вестибюле Гарри оказался первым, на первый взгляд Бобу оставалось еще секунд тридцать бега… Гарри прильнул к левому косяку двери, из которой должен был появиться его противник. Усилием воли заставив себя выровнять сбившееся дыхание, он крепко сжимал в руке нож… в левой была Карта. Точка помеченная как Боб подошла ближе, еще ближе… тот ухитрялся двигаться совершенно бесшумно.
Гарри ударил ножом туда, где должна была быть грудь Боба, такой удар вряд ли бы стал смертельным, враг все еще был нужен живым, но вот боевитости в нем не должно было остаться… Боб явно не был человеком, никто не успел бы среагировать на ударившее, казалось, из ниоткуда лезвие. Все выглядело, словно чья–то рука рванула его назад и вбок. Вместо груди удар пришелся в левое плечо.
Гарри выпустил клинок из рук, и стремительным движением отпрянул к центру помещения, Карта Мародеров тоже куда–то отлетела. Обе палочки скользнули ему в руки, залп Оглушалок… Но Боб уже успел выставить перед собою Подвижный щит. У него в плече торчал нож и левая рука плохо его слушалась, но на этом последствия ранения, похоже, и ограничивались…
Сенсибио Баннис! — Гарри не собирался вступать ни в переговоры, ни в соревнование по насмешкам. — Машур Колюс. Дюлибило! Эксцион Мента!
Ментало Ренфорсус! — Боб, собиравшийся поинтересоваться, чего это против него выпускают детей, потратил лишнюю секунду и был вынужден отбиваться… Отразив самонаводящееся заклятие, он серией каких–то звериных движений увернулся от прочих чар и из коридора оказался в вестибюле. Палочка Кингсли, что он держал в руках, работала прекрасно. — Буйяанолисис!
Гарри скрестил палочки, повел правой против часовой стрелки, покуда левая делала выпад куда–то в небо… «Инпера–амабис!» — выкрикнул делая ударение на второй и последний слог. Один из самых мощных щитов, которые он только знал, не подвел и принял на себя мощь убийственного заклятия, с которым Гарри был знаком лишь по книгам. Не отрази он его, и все жидкости его тела уже достигли бы температуры кипения.
