Моя вторая жизнь (СИ) - Олеся Шеллина
— Он каждый день розы таскает? – деловито поинтересовалась Гермиона.
— Да.
— Я теперь знаю даже, зачем он работать пошел, и почему не знает собственную жену до такой степени, что крайний идиотизм и просто охренительную забывчивость последней воспринимает как само собой разумеющееся.
— Так что вы решили?
— Я? Прямо сейчас я иду домой и закатываю полноценный скандал с битьем посуды, возможно о голову Малфоя, — лицо Гермионы застыло. Она уже не понимала, кто она: Гермиона Грейнджер или Астория Гринграсс. Сейчас она понимала только одно: она хочет придушить Малфоя. – Значит, пока его беременная жена сходит с ума, он по разным, уже, кстати, мертвым девицам таскается? Некрофил хренов. – Гермиона молниеносно достала палочку и аппарировала, оставив профессора Снейпа на кладбище одного.
Снейп покачал головой и подошел к могиле, присел на корточки и обратился к надгробию.
— Я не знаю, зачем ты это сделала, Тори, — он печально смотрел на надпись и видел там совершенно другое имя. – Я ничего ей не скажу, но что будет, когда Гермиона поймет, что ее падение не было случайным? Надеюсь, оно того стоило? После того, как я понял, что произошло, я понял еще и то, что не было никакого любовника. Но ты действительно была влюблена, просто ему было все равно.
Снейп встал и не аппарировал сразу, а пошел по кладбищу, изредка останавливаясь у могил. Они все были похоронены здесь. Все его ученики, кто погиб тогда - второго мая. Он думал, что сейчас в мирной жизни смертей больше не будет, но ошибся. Ошибся не в первый раз. Только дойдя до калитки, ведущей с кладбища, Снейп обернулся, окинул взглядом стройные ряды надгробий, и только тогда переместился к антиаппарационной зоне Хогвартса.
Гермиона появилась дома чуть позже Драко. Малфой сидел на диване и читал «Ежедневный пророк».
— Где ты был? – Гермиона решила не откладывать скандал на потом.
— Этот же вопрос я хочу адресовать тебе, — Драко нахмурился и с удивлением посмотрел на взъерошенную жену.
— У любовника, конечно, — она посмотрела на него с вызовом.
— У любовника, значит, — Гермиона заметила, что на лице Драко заиграли желваки, так сильно он сжал зубы. – И кто он?
— Это не имеет значения, — Гермиона махнула рукой.
— Значит, это ему я обязан тем, что меня как собаку выкинули из хозяйской спальни? – прошипел Драко.
— Можно подумать, что тебе не наплевать? – ядовито поинтересовалась Гермиона.
— Мне не наплевать, когда меня называют рогоносцем!
— Интересно, а как назовут меня, когда узнают, что твоя подружка уже сыграла в ящик, но ты все равно бегаешь к ней на свидания? – Гермиона не знала плакать ей или смеяться? Она понимала, что эта вспышка больше напоминает банальную ревность, но ревновать Малфоя? И к кому? К своему собственному трупу?
— Откуда ты знаешь, где я бываю, Тори? – Драко невольно повысил голос.
— А ты что, скрываешься? Если это так, то шпиона из тебя не выйдет, о твоих поклонениях праху грязнокровки знают все! И знаешь что? С меня хватит! – Гермиона рванула вверх по лестнице и захлопнула дверь в спальню прямо перед носом взбешенного не на шутку Малфоя.
Пока Драко дергал за ручку, она успела наложить несколько заклятий, не позволяющих ему проникнуть в комнату.
— Тори! Открой эту мерлинову дверь! Нам нужно серьезно поговорить! Мне тоже надоели все эти недомолвки! Ты все две недели пыталась вывести меня из себя, ломая комедию по поводу своей неосведомленности в элементарных вещах! Я терпел, думал, что ты перебесишься. У тебя были причины злиться на меня, я не отрицаю, но сегодня ты перешла грань!
— Какие у меня глаза, Драко? – внезапно раздался из-за двери спокойный голос Астории.
— Что? – Драко опешил.
— Какого цвета у меня глаза? – повторила Гермиона.
— Зачем тебе знать ответ на этот вопрос? – наступила тишина. Драко ждал минуту, а затем с яростной силой ударил кулаком в дверь. – Да открой уже эту дверь!
— Рогами постучись, придурок!
Выкрикнув это, Гермиона активировала наспех сооруженный портключ, оставив Драко выяснять отношения с дверью.
Очутилась она возле телефонной будки, в которой скрывался вход в Министерство для посетителей.
Пройдя утомительную процедуру проверки палочки, она направилась по знакомой дороге к Отделу Тайн. Как Гермионе было известно, начальник всегда задерживался в своем кабинете допоздна, хотя сейчас было еще совсем не поздно.
— Хорошо еще, что палочка меня слушается, как родная, — пробормотала Гермиона, стучась в дверь знакомого кабинета. Услышав приглашение войти, она толкнула дверь.
— Миссис Малфой? Добрый вечер. Вы хотели узнать что-то про вашего мужа?
— Добрый вечер, мистер Браун. Я пришла не для того, чтобы что-то узнавать про Драко. Я пришла просить у вас работу.
========== Глава 4 ==========
Гермиона старательно изучала «Ведьмин досуг». Кроме журнала перед ней была разложена всевозможная косметика.
В то время, когда она звалась Гермионой Грейнджер, девушка не слишком много времени уделяла своей внешности. Не то, чтобы она не знала предназначение всего этого косметического разнообразия, что было разложено перед ней сейчас прямо на кровати, но у нее никогда не находилось времени и желания тратить по часу на то, чтобы привести себя в идеальный порядок. Утром она всегда предпочитала поспать подольше, и наведение красоты часто заканчивалось душем, тушью и светлой помадой.
Сейчас же Гермиона решительно пожертвовала дополнительной парой часов сна, ради того, что еще пару месяцев назад считала бесполезной тратой времени.
Как бы ни странно это звучало, но для того, чтобы она начала плотно изучать тот мир, в котором жили почти все ученицы Хогвартса, кроме нескольких исключений, стала картина, увиденная на кладбище.
Гермиону должна бы порадовать та новость, что Малфой испытывал к ней какие-то чувства, но произошло диаметрально противоположное. Ее это просто взбесило.
— Значит, я могу нравиться только как этакая всезнайка? Меня можно уважать, восхищаться мною, и даже любить, но только чисто платонически? – Гермиона со злостью перевернула страницу. – Значит, я не вызываю даже капли страсти? Значит, можно таскать мне на могилу цветы и беситься, из-за того, что жена не пускает в спальню? – Гермиона достала зеркало и принялась изучать свое лицо. Астория была красивее, чем когда-то была сама Гермиона, более утонченная. – Я покажу вам, что умная женщина может быть еще и красивой женщиной.
Гермиона начала
