Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки - Дмитрий Ворон
— Бейтесь же, бейтесь! — крикнул Лорд, махнув орочьим мечом, с гордостью смотря на вершину, откуда тройка громобоев ведёт точную стрельбу. Там на вершине Хаакам заиграл на волынке.
Оружие взлетало и падало в руках Торвальда, орки, корчась, валились в кровавую грязь под ногами. Все гномы вокруг него бросались на ненавистных врагов, размахивая и вопя от боевого азарта.
Когда пыль улеглась, а звон стали и крики утихли, Торвальд оглянулся и увидел окровавленных гномов, и каждый из них был жив! Они добивали орков с праведной яростью, нанося рубящие и колющие удары.
— Получилось! — выдохнул восторженно Большое Пузо. Торвальд обернулся на здоровяка, в перемазанной орочьей кровью рубахе и массивной башкой в руках их вожака. — Сыны Грунгни, возможно, досыта испили горькой воды злоключений, но всё же выжили. Пока хоть один гном ещё дышит, мы будем бороться с злом, что нападает на нас, и никогда — никогда! — не сдадимся.
Крик, вырвавшийся из дюжины глоток, наполнил сердце Торвальда Молотобойца радостью.
А после, израненные и уставшие гномы обнимались со слезами на глазах и восхваляя Торвальда свирепо трясли сбитыми куклами. Клялись честью и бородой идти за воеводой до конца!
Однако, Бьёри не радовался и бросив топор на землю принялся расстёгивать ремень на штанах, рядом с израненным, но ещё дышащим орком. У орка отсутствовала нога и добрая половина руки, он поднял кровоточащую культю и что-то гаркнул захлебываясь кровью.
— Что ты делаешь, Бьёри? — спросил Хаакам с высоты, дивясь поведению молодого гнома.
— Помнишь ли ты, дядя, когда гроби использовали собственный топор Арнтольфа, чтобы обрубить ему каждую ногу в три чудовищных, неуклюжих удара, а потом задрали свои балахоны и нагадили на него, умирающего?…
* * *
Между тем за ними следили. Наблюдавшего привлек шум яростного боя и не сумев сдержать интерес он наблюдал, скрывался среди камней. Он видел, как один из гномов рвался в бой и своим примером поднял остальных, менее уверенных гномов. Он знал, гномы не заметят его, так как магия редко касается этих существ. Знал и о том, что они его не слышат. В основе своей они лишь гномы, а он был совсем иным, и обладал опытом слишком долгой жизни.
Глаза подобны кошке, двигался не нарушая тишины, а очень древний плащ скрывал его от палящего солнца. Вмешиваться в их дела не входило в его планы — и, может быть, к лучшему. Хотелось просто уйти, исчезнуть среди темного ущелья, до наступления темноты. Но жестокость и выгодная натура всегда брали верх над ним…
Глава 3 Жубодёры
Хороший коротышка — это мёртвый коротышка, и лучше мёртвого коротышки может быть только умирающий коротышка, который может рассказать, где можно найти его приятелей.
— Морглум Шеелом
«Записывая нижеследующее, я оставляю на пергаменте печать, подтверждающую все мои ученые степени Высшей академии наук Тилии. Ибо следует перенести на сии листы некоторые сведения о моем исследовании. Для потомков. Ежели какие-либо потомки сумеют отыскать в руинах эти рукописи…
Никто в Старом Свете не знает наверняка откуда берутся орки. Но у каждой цивилизованной расы, есть знания о богах Горке и Морке, сотворивших самых глупых и в тоже время целеустремлённых существ этого мира.
Что же касается моего подопытного… О Зигмар Унбероген! Разгадка всегда была у меня под носом! В простонародье «Орки» оказались подвидом поганки! «Amanita phalloides Orkus»! Волокна изрубленного тела на моем столе контактируют с воздухом, начинают окисляться и меняют цвет. При температуре воздуха свыше 30–35 °G рост грибов угнетается. Очень часто наблюдается прекращение роста плодовых тел…
…похоже, после смерти они разбрасывают споры, которые, при должном положении условий, порождают на свет множество новых тварей, чем и объясняется их огромная популяция, быстро растущий и в то же время глупый организм.
Именно поэтому зеленокожие покидают Пустоши и стараются осесть в пещерах и подгорных оплотах гномов…
…сие следует отметить особо, я практически уверен, что в Пустошах существует «место», возможно огромная пещера откуда ведут свой исток все племена и подвиды…
Подчеркиваю: алхимия? магия? эволюция? — на это у меня ответа нет.
Единственный способ уничтожить их, это найти это место и сжечь там все дотла…
Кажется они пробили ворота… Они уже здесь…
— Последние записи доктора Кауцены найденные в развалинах Милаины.
Орга Железные Зубы долго вертел в руках непонятную вещицу, стараясь понять в чем её ценность среди врагов. Он небрежно переворачивал страницы неуклюжими толстыми пальцами, пытаясь вникнуть в смысл странных знаков. Пленные называли их "буквами", словом, которого в языке орков нет и не было. Всё, что он знал об этих «буквах» и «книгах» из слов пленных, людишек и дави, вернее то, что он сумел понять и выдавить под бесконечными пытками, это то, что — данная вещица несёт знания, а проще, на языке орков "силу" — но значение этой силы и как ее использовать он понять так и не сумел.
Эта сила отличалась от тайного бормотания шаманов, которым позволено общаться с Горком и Морком, владеть страшной силой и при этом ни с кем не делиться. Она казалась доступной, осязаемой, вот она уже в руках и этих "знаний" у него множество! Но сколько бы он не пытался, сколько бы не желал понять эту "силу", она все так же бесполезна и тупа, тупее чем любой из его воинов.
Да, иногда в голове Орги возникали странные мысли, кроме как "сила" и "убивать", поэтому то он и стал военачальником множества зелёных парней.
Сейчас, сидя у огня, на окраинах Пустоши в окружении сотен палаток и огней, он припомнил те дни, когда впервые взял в руки оружие. Это сейчас у него в руках настоящее рубило, которое он оторвал вместе с рукой у одного заносчивого карлика, тогда… когда… Да не важно!
Вот тогда он взял дубину, пришел в первое поселение на которое набрёл и ударил по башке первого встречного дикого орка разможив ему череп.
— Хто ждесь главный? — спросил он у опешивших орков, что уставились на него почесывая свои мощные зелёный макушки. — Тохда главным буду Я!
На том стояла и стоит его власть и видимо на том стоять и будет. Ведь сила его растёт и без фокусов, а банда множится, грабит и рубится сколько влезет. Вернее так и было до недавнего времени, пока в Пустоши, внезапно, вдруг не случилось странное для этого места затишье.
Орга зарычал и порвал книгу
