Pax Blank - В Шторме
- Куда ты идешь? – спросил, в конце концов, Вейдер; его тихий упрек был все же странно умерен полной бесстрастностью перед лицом очевидной боли упрямого и борющегося человека.
Юноша тревожно поднял голову; усилие остаться даже в этом положении явно истощало его. Слабость становилась все более и более очевидной, все запасы сил были потрачены.
Странно, хоть Халлин и не слышал, чтобы его пациент что-то сказал, Вейдер все же ответил ему, как будто тот это сделал:
- Они целы. Было бы гораздо больше толка, если бы ты волновался о себе самом.
На сей раз Халлин услышал слово - немногим большее, чем вздох.
- …Хан?..
Снова Вейдер молчал в течение долгого времени, слегка наклонив голову набок. Затем, тоном, указывающим на некоторую уступку, на которую он шел, заверил:
- Я найду его.
Он протянулся к тяжело сидящему человеку, дыхание того становилось все более рваным.
- А ты отдохнешь.
Это прозвучало не как предложение, а как бесспорное утверждение.
Голова Люка повисла, тело дрожало от усталости.
Тем не менее, он отстранился от протягивающейся к нему властной эбеновой тени, безуспешно пытаясь поднять руку - хотя все мысли о каком-либо реальном противодействии уже ушли, вся сила иссякла. В глазах мелькали рваные пятна света, вокруг все начало медленно и плавно вращаться - словно в один миг была отключена сила тяжести. Его голова вращалась, стены вращались, все крутилось во всех возможных направлениях одновременно.
Сконцентрируйся! Останови это!
Он призвал к себе то единственное, чему он мог всегда доверять.
И Сила тут же ответила прохладным взрывом мимолетной ясности - но на краях ее он ощутил давящую и тянущуюся Тьму.
Тянущуюся к нему…
Он попытался поднять голову, чтобы сосредоточиться на темной неповоротливой фигуре перед ним, но даже это было за пределами его сил сейчас. Дыхание стало чаще и тяжелее, давая понять, что ему не хватает воздуха; затем, не сумев ничего сделать, чтобы удержаться, он повалился вперед - ощущая, как сворачивается окружающая действительность.
Сильные руки поймали и подняли его, словно он был ребенком, вдоль позвоночника полыхнуло цепью огня - но ни то, ни другое уже не беспокоило его. Все плавало и кружилось в тумане, утратив всякую координацию пространства в волнах понимания происходящего между пустыми и темными провалами сознания.
Голоса стали громче и беспокойнее, хотя он, казалось, не мог уловить их смысл - пустота простиралась через толстый унылый туман, который окутывал и сдавливал его, крадя любую мысль. Все звуки слились в голове в гудящий сплошной тон, сердце колотилось, сотрясая тело с каждым тяжелым ударом. Слишком трудно стало дышать, слишком трудно стало даже пытаться делать это, каждый вздох требовал невероятных усилий.
С каждой секундой грудь сдавливало все больше и больше, пока он не сдался темно-красной пустоте, не имея ни сил, ни желания продолжать борьбу.
***
Халлин склонился, поддерживая голову молодого человека, в то время как Вейдер клал его на диагностическую кровать; адреналин вынудил доктора полностью оправиться и прийти в себя; медицинские дроиды подсоединяли активизирующиеся экраны считывания так, чтобы вся информация начала появляться на мониторе в конце кровати. Беря предлагаемую дроидом капельницу, вставляя в руку больного иглу и быстро просматривая показатели сканеров, Халлин целиком представлял собой профессионала своего дела.
Вейдер же полностью игнорировал его, держа ладонь на груди потерявшего сознание человека.
Халлин как раз вновь повернулся к главному экрану, когда с него прозвучало предупреждение: «Пациент входит в шок».
В этот момент подающее устройство капельницы заполнилось необходимым раствором, и веки Люка на мгновение затрепетали.
- НЕТ! - рука Вейдера протянулась и схватила трубку, перекрывая ее. - Вытащите это!!
От такой неожиданной и свирепой реакции Халлин буквально подпрыгнул:
- Что?
- Вытащите. Никаких наркотиков. Они помешают его связи с Силой.
Расширив глаза, Халлин отступил назад. Но, несмотря на свой довольно сильный испуг, доктор повиновался чувству своих основных обязательств:
- Он… после операции, милорд; ему нельзя было ни двигаться, ни вставать - поэтому сейчас он входит в шоковое состояние. Состояние очень серьезное…
Будто в поддержку его слов со стороны экрана начал звучать низкий предупреждающий сигнал. Халлин взглянул на дисплей, затем на руку Вейдера, пережимающую трубку капельницы, и заставил себя произнести:
- Давление понижается к критическому пределу. Препараты должны помочь стабилизировать его, пока организм сам не может справиться с этим.
- Нет. Он - джедай. Он войдет в транс и излечит себя сам. Если вы не вмешаетесь.
Халлин нахмурился, он был человеком науки и медицины, и для подобных глупостей у него попросту не было времени.
- Делайте, как я говорю, - пророкотал Вейдер с явной угрозой в голосе.
Доктор колебался; насколько он знал, Сила была мифом и развлечением для чересчур легковерных людей, не желающих видеть правду. Он слышал, конечно, различные слухи о Вейдере и Императоре, идущие от их окружения, но сам он за два месяца службы в штате лорда Вейдера не видел ничего, что хоть бы немного изменило его убеждения.
Однако он также был военным и подчиненным лорда Вейдера. И, если Вейдер желал проверить некую теорию, это было его правом, и, разумеется, никто не собирался мешать ему в этом.
Итак, почему Халлин продолжал стоять, замерев на месте?
Сигнал тревоги усилился, требуя решительного вмешательства. Разве этот молодой человек не был сыном Вейдера? Как тот мог так рисковать? Зачем?
Черная маска повернулась к нему. Тоном, не принимающим никаких дальнейших возражений произнесла:
- Вытащите это.
- Конечно, - согласился наконец Халлин плоским и натянутым от поражения голосом. - Вы понимаете… он еще глубже впадет в шок; без некоторой формы вмешательства и стабилизации вероятна остановка сердца…
По мере того, как он говорил, он снимал капельницу, попеременно смотря на считываемые показатели в ожидании неизбежности.
Вейдер не поворачивался и вообще не смотрел на дисплей. Он только пристально вглядывался во все более слабеющего юношу.
И им не пришлось долго ждать… Сигнал сканера перешел на постоянно устойчивый тон, и данные на экране начали вспыхивать красным цветом.
- Его показатели ниже допустимых уровней, - категорически заявил Халлин.
Его собственное сердце буквально выпрыгивало из груди. Просто стоять рядом и наблюдать за происходящим - в то время как он мог так легко это предотвратить, шло против всего, чему его учили и против всего, во что он когда-либо верил.
- Сердце входит в фибрилляцию…
Невыносимо долго тянулись секунды.
Халлин взглянул на черного гиганта, не сводящего глаз с умирающего человека. Голос того был низок и тих, но, тем не менее, доктор услышал его. Откровенная эмоция была скрыта маской, но слишком хорошо чувствовалась в хриплом шепоте:
- Борись!
Однако сканеры регистрировали признаки теряющего жизнеспособность организма, и Халлин, оборачиваясь назад к пациенту, чувствовал, как его начинает трясти. Не в силах остановить себя, он положил руку на лоб молодого человека - понимая, что это ничем не поможет, но желая и нуждаясь хоть как-то облегчить эти последние мгновения.
Наконец Вейдер смягчился и, отстраняясь, быстро повернулся к Халлину:
- Помогите ему!
Доктор не нуждался в повторении. Моментально переходя к действиям, он протянул вперед руку, указывая мед-дроиду:
- Адреналин 240 в ДР-игле! Срочно!!
Другой рукой он автоматически нащупывал место между ребрами пациента, надеясь, что еще не было слишком поздно и боясь, что было.
Как только он взял иглу, изменение сигнала сканера заставило его повернуться…
Два показателя поднялись с критической нижней черты к пределам нормы. Нахмурившись, он уставился на экран в полном замешательстве…
Как…?
Третий показатель вернулся к допустимым границам, и все жизненные показатели начали стабилизироваться.
Вейдер поднял руку и мягко отстранил Халлина от пациента, нерегулярное дыхание которого стало выравниваться. Онемевший и насупившийся доктор наблюдал, как покраснели синие губы больного и как его восковая кожа вновь обрела свой нормальный цвет.
Что, черт возьми, происходит здесь?!
Потребовалось меньше минуты, чтобы стабилизировались все жизненно-важные показатели; не пришли в норму - человек все еще оставался в серьезном состоянии - но отодвинулись от критических пределов. Это изумляло и поражало, и находилось за всякой гранью понимания.
Некоторые показатели – мозговая деятельность и уровни кислорода – находились на невероятно высоком уровне…
Это была…? Халлин едва смел думать об этом.
Вейдер повернулся к доктору и громко пробасил ровным и уже совершенно сухим, бесстрастным тоном:
