Кира Измайлова - У ворона два крыла
— Понятно, — протянул Том, посерьезнев. — Интересные дела. Ну что ж, посмотрим, как к моему побегу отнесутся в школе. Сделаем выводы. А уж исходя из них решим, как себя вести. Согласна?
— Конечно. И вот еще: папа рекомендовал поумерить прыть. Твои эксперименты очень уж бросаются в глаза.
Том подумал и кивнул.
— Согласен. Я пока займусь теорией, а заодно тебя подтяну если не до своего уровня, то хоть повыше твоего среднего.
— Сам ты средний! — я треснула его подушкой и гордо удалилась. Потом вернулась и спросила: — На ферму с нами поедешь?
Он удивленно посмотрел на меня.
— Летом мы на ферму перебираемся, бабушке помогать, — пояснила я. — Отец договаривается со сменщиком, чтобы отпустили надолго, мама приезжает в отпуск и на выходные, ну а я все время там.
— А что… можно? — недоверчиво спросил Том.
— Отработаешь, — ядовито улыбнулась я. — Когда никто не видит, можно сено чарами перекидывать. Ты же без палочки умеешь, не отследят.
— Ага, главное, ты такого не пробуй, а то сожжешь весь стог, — фыркнул он. — Впрочем, ты можешь поливать огород. Это у тебя хорошо получается.
— Там речка есть, если тепло, можно купаться, — продолжала я соблазнять. — И лес. Ну и вообще — природа. Ты же сам сказал тогда в поезде, что из Лондона не выбирался. Опять же, папа может порассказать много интересного…
— Если меня не запрут в школе или в приюте на замок, я с удовольствием приму твое предложение, — церемонно ответил Том. Подумал и добавил: — А запрут, так я дверь вынесу и смоюсь. Как ты сказала? Ищи ветра в поле.
— Значит, договорились!
* * *В школе на нас как-то странно косились, а следом с нами пожелал побеседовать почему-то не директор, которому мы, правду говоря, были глубоко безразличны, не наш декан, а вездесущий Дамблдор.
— Дети-дети, — укоризненно проговорил он, поглаживая рыжеватую бороду. — Разве можно так поступать? Том, где твое чувство ответственности?
— Вот оно, сэр, — совершенно серьезно сказал тот, указав на меня. Я улыбнулась.
— Я слышал, ты нарушил правила, и вместо того, чтобы вернуться в приют, куда-то сбежал. А теперь поговаривают, что ты гостил у однокурсницы, это так?
— Да, а что?
— Но Том, так поступать нельзя!
— Почему, сэр? — удивилась я. — Том сирота, я пригласила его погостить у себя дома, только и всего. Мне показалось, ему приятнее будет отметить день рождения в семье.
Том посмотрел на меня с плохо скрываемой злобой, но промолчал, понимая, к чему я клоню.
— Мы не могли тебя отыскать, мой мальчик, — продолжал Дамблдор.
— А зачем меня искать, сэр? — поразился тот. — Я и на улице не пропаду, не то что дома у Редли. А в приюте наверняка только порадовались тому, что я не вернулся. И не вернусь, — добавил он, подумав. — Миссис Редли была настолько добра, что пригласила меня к себе на летние каникулы. Думаю, она не откажется подписать необходимые документы в приюте, что уж там потребуется.
Я сперва не поняла, почему он не сказал «мистер Редли», а потом сообразила: моего отца Дамблдору видеть точно не нужно.
— Конечно, не откажется, — кивнула я. — Том ей очень понравился.
Это уж точно, при желании Том мог быть само обаяние. А мог и напугать.
— Том, но ты ведь понимаешь, что очень силен, а владеть магией как следует не выучился, — не отставал Дамблдор. — Ты можешь навредить простым людям!
— Я обязуюсь не прибегать к магии на каникулах, — запросто солгал тот. — Простите, сэр, но я никогда не покидал Лондона, не считая поездки в Хогвартс, а сидеть за решеткой все лето — скверная альтернатива помощи на ферме.
Том всегда говорил, что обещания, данные под давлением обстоятельств, ничего не стоят. А давать клятву он не собирался. Вдобавок он не уточнил, о какой именно магии идет речь, а дьявол кроется в деталях, как говорит бабушка Марта.
Дамблдор недовольно пожевал губами, потом вздохнул и сказал:
— Выйди пока, Том.
Он подождал, пока за тем закроется дверь, и обратился ко мне:
— Девочка моя, боюсь, ты не вполне понимаешь, с кем имеешь дело…
— С Томом Риддлом, разве нет, сэр? — удивилась я.
— Вот именно! — воздел он палец. — Он очень сильный волшебник, настоящий самородок, неограненный бриллиант… Увы, он еще в очень раннем возрасте научился применять магию не во имя всеобщего блага, а ради своей выгоды и удовольствия. И еще, Томасина, этот мальчик очень жесток. Ради забавы он мучил и убивал животных, издевался над однокашниками, отбирал у них вещи и деньги, и я не думаю, чтобы он единомоментно позабыл свои привычки.
— Не замечала за ним ничего подобного, сэр, — пожала я плечами. — Да и кто из нас в детстве не отрывал мухам лапки и не таскал кошек за хвост? Ну а после его рассказов о приюте я как-то не удивлена тому, что он далек от доброты и всепрощения. Если я верно поняла, не нападай он первым, то попросту не выжил бы. Право сильного никто не отменял, сэр.
Дамблдор недовольно покашлял.
— А как вы можете объяснить тот факт, что вас не сумели отыскать? — спросил он.
— Понятия не имею, сэр, — пожала я плечами, — я в таком не разбираюсь. Может быть, Том что-то отчудил, но он ни о чем подобном не говорил, а мне и в голову не пришло, что его станут искать, он ведь ничейный.
— В последний раз вас видели выходящими из лавки Олливандера, — сказал он. — Что вы там делали?
— Мне не удаются чары, и я подумала, может, с палочкой что-то не так, — бесхитростно ответила я. — Вот и зашла к мастеру спросить. Но нет, все оказалось в порядке, просто мне нужно усерднее заниматься.
— Ну хорошо, иди, — сдался Дамблдор, а я подумала, что на его занятиях мне придется пользоваться старой палочкой. Что ж, это даже интересно!
Том поджидал меня на лестнице.
— Хитро ты, — сказал он и отломил мне половинку яблока.
— Ты слышал?
— Конечно. Плевое дело, он чары от прослушивания не наложил. Потом научу, как подслушивать, полезная штука…
Я поделилась с ним мыслью по поводу палочки, и Том кивнул.
— Две палочки — вообще отличная идея. Надо мне тоже второй обзавестись. Одну отберут, так о другой никто и не подумает, не принято ведь. Недаром легавые и бандиты частенько по два, а то и три ствола носят. Кстати… Томми, ты обратила внимание: он дважды спросил, почему нас не смогли найти?
— Обратила. Сказала, что ты, наверно, сотворил что-нибудь.
— Я ничего не делал. До меня только сейчас дошло, что ищут не человека, а палочку. Ну, если на человеке нет специальных следящих чар. Так вот, палочки там или нет, но нас все равно не нашли. Доходит?
— На нашем доме стоит какая-то защита? — сообразила я.
— Конечно. Либо родня твоего отца постаралась, либо он сам. И чары мощные, раз сквозь них не пробились.
— Погоди, но мы же сколько раз гулять ходили!
— Так без палочек же, балда! Они в доме оставались!
Я признала, что я действительно балда.
— Словом, — сказал Том, — надо будет попробовать использовать палочку в вашем доме и посмотреть, придет извещение от Министерства или нет. Сдается мне, что нет. И не только из-за щитовых чар…
— Пойдем-ка лучше на зелья, — сказала я. — А то Слагхорн опять клокотать будет, мол, первое занятие в семестре, а мы опаздываем.
— Ничего, мы это на Дамблдора с его душеспасительными беседами свалим, пусть между собой разбираются.
Так мы и поступили.
* * *Лето наступило очень быстро, а промелькнуло еще быстрее. На этот раз мы без спросу уехали сразу на ферму, не заезжая домой, а родители прибыли позже, нагруженные вещами (машины у нас нет, а брать такси, понятно, слишком дорого). К тому моменту бабушка Марта успела ужаснуться, до какой степени детей заморили в школе, впихнула в нас по три порции обеда и отправила отлеживаться и переваривать на сеновал.
— Какое небо… — мечтательно произнес Том, глядя сквозь дыры в крыше. — В Лондоне такого не увидишь, смог все застит.
— Сейчас обед уложится, я покажу тебе, где тут что, — сонно ответила я. — Хозяйство большое… ну, относительно. Зато еды всегда хватает.
— Томми, — произнес вдруг он, — Дамблдор сказал правду. В кои-то веки…
— О чем ты?
— Я убивал животных. И истязал однокашников.
— Зачем? — повернулась я к нему.
— Второе, думаю, тебе понятно, да ты и сама верно сказала — по праву сильного. Те, кто бил меня в раннем детстве, потом прятались, стоило мне появиться в пределах видимости. — Том перевернулся на живот и положил голову на руки. — А животные… Сперва, когда я еще был маленьким… Знаешь, я думаю, мне просто нужно было, чтобы кто-то оказался слабее и беззащитнее меня.
— Показать власть?
— Да. Это глупо, но иначе я это объяснить не могу. И чувство при этом… — он передернул лопатками. — Не проси описать.
— А все же попробуй.
— Какое-то… гадливое удовольствие, — попробовал сформулировать Том. — Умом я понимаю, что передо мной живая тварь, что ей больно, что она ничего дурного мне не сделала, но остановиться не могу, это… захватывает. С людьми-то понятно, над ними я издевался за что-то конкретное. А тут…
